Аллоген. Книга первая. Путь Аллогена - Антоневич Андрей Анатольевич 3 стр.


 Ну вот, придется еще ждать лишние минимум полчаса,  с явными нотками радости в голосе произнес Максим.

Он очень не хотел, чтобы Анюта вот так ушла. Ведь коммуникатора связи, в отличие от Ани, у него не было, и он не представлял себе, как ее потом найти.

Миниатюрные девайсы в виде кольца на палец, которые при активации высвечивали на ладони панель управления изображение звонившего человека, как отечественного, так и китайского производства, были ему не по карману.

В лучшем случае, его сиротского пособия хватало на несколько порций мороженного или несколько стаканов сока. Может быть, можно было бы и пытаться как-то откладывать на будущее, но половину пособия они ежемесячно добровольно сдавали на ремонт учебных аудиторий. Деньги сдавали, а аудитории оставались в таком же плачевном состоянии, как и были. Зато организм директора интерната с завидным постоянством, прямо пропорционально полученным суммам, увеличивался в размерах.

Аркадий Михайлович презирал методику раздельного питания из-за чего и страдал от неконтролируемого газовыделения. За что, благодаря Максиму, в интернате его прозвали «Йокопздун»  производное от «Йокодзун»  высшего ранга борца сумо. Даже существовала версия, что Аркадий Михайлович сам заправляет газовые баллоны в интернатовском автобусе, место которому было давно уже заказано в музее, но он еще использовался по назначению.

 Мы тебя подождем,  обрадовала его Анюта.

Явное раздражение заставило Анфису скорчить презрительную гримасу. Немного помолчав, она начала рассказывать Анюте, как будто Макса с ними рядом и не было, о том, как доктор интересовался у нее, какие мужчины ей нравятся, когда у нее были последний раз месячные и другие интимные вопросы, заставив в результате, ее раздеться для осмотра догола. При этом ее так распирало от гордости и чувства своей неотразимости, что Максу стало противно. Она что-то и дальше рассказывала Ане о том, как врач с ней заигрывал и намекал на продолжение отношений, но Максим перестал слушать и представил себе Анфису голой Никаких будоражущих процессов в организме у него не началось. Гормоны почему-то спали. Единственная ассоциация, которая у него возникла это бессортовая селедка, которой их часто кормили в интернате.

К счастью, бабка-картинка находилась у врача недолго. С сердитым видом, даже не закрыв за собой дверь, она вывалилась из кабинета и, обозвав доктора придурком, направилась к лифту.

 Я быстро,  выдохнул Макс и бросился в открытые двери, так как к ним уже начал подбираться старичок, которого знали все врачи города и ненавидели из-за его пристрастия болеть неизвестными науке болезнями.

Его гнали и даже били, но никто не пытался узнать причину, по которой ходил к ним этот старик. А причина была проста одиночество.

Его два сына и дочь, не успев родить ему внуков, погибли во время проведения вооруженными силами России операции по деэскалации конфликта, между силами Османской Конфедерации и курдами. Боль от потери детей затуманила его разум. Из-за этого врачи окрестили его «старым маразматом», хотя именно он стоял у истоков разработки и создания опорной базы на Луне. К сожалению, как это часто бывает в большой стране, о его былых заслугах быстро забыли и плюнули ему в душу, присвоив его заслуги человеку, который в этом ни бельмеса не смыслил, но был «грамотным и нужным», а главное «удобным» для руководства.

На Макса врач взглянул с отвращением и сквозь зубы процедил:

 Ходите тут по одному. Могли бы централизованно собрать у всех документы и принести их мне. Только очередь задерживаете.

Он не глядя, поставил ему на справку печать и отправил восвояси.

Словно на крыльях Максим вылетел в коридор. Анфисы уже не было. Но она Она стояла возле лифта и улыбалась. Счастье неудержимыми бурунами заклокотало у него внутри, да так, что заболела голова.

 А где Анфиса?  подбежав к Анюте, спросил Макс.

 У нее срочные дела.

 Это хорошо. Давай я тебя провожу до дома.

 Давай.

Пока ехали в лифте и шли по улице, они оба смотрели друг на друга и улыбались. Макс не знал о чем с ней говорить, но ощущал всеми фибрами своей души, что ей и без слов с ним комфортно. Наконец, он заговорил:

 Я рад, что Анфиса ушла. Она немного надменная.

 Она хорошая. Ее родители иммигрировали сюда из Франции. Она просто насмотрелась старых фильмов и решила, что немного лучше, чем другие, потому что ее родители из Европы.

 Я рад, что Анфиса ушла. Она немного надменная.

 Она хорошая. Ее родители иммигрировали сюда из Франции. Она просто насмотрелась старых фильмов и решила, что немного лучше, чем другие, потому что ее родители из Европы.

Из уроков истории Макс вспомнил, как большинство представителей европейских стран покинули свои дома и отправились на территорию России, освободив жизненное пространство для переселенцев с Ближнего востока и Африки. Большей части европейцев тогда предоставили право проживать в основном на территории Сибири. В результате исхода европейцев, их когда-то презентабельные и уютные города, перестали быть образцами чистоты и порядка и превратились в свалку мусора, где теперь проживали разобщенные общины, считавшие себя народами Османской Конфедерации.

 Ну, если она лучше других, то может быть пускай она едет обратно на родину своих родителей? Может там, в гареме, ей будет лучше?  съязвил Макс.

 Максим, так нельзя,  одернула его Анюта.

Больше про Анфису в разговоре не упоминали. Они болтали между собой на разные темы, и им казалось, что они знают друг друга уже очень давно. Расстались они возле дома Анюты, договорившись, что встретятся в городском сквере вечером на следующий день.

Так они встречались почти каждый день. Аню не смущало, что Макс, в отличие от других более обеспеченных кавалеров, проявлявших к ней знаки внимания, не имеет коммуникатора связи, бедно одет и не приглашает ее в модные кафе. Держась за руки, они гуляли в сквере и уже через неделю первый раз поцеловались.

V

Спустя несколько дней после первого поцелуя, Макс провожал Аню до дома. Лето уже вступало в свои права. Зелень заполонила все улицы, а солнце ласковыми вечерними лучами гладило верхушки деревьев.

В это время, чуть впереди от них, остановился новой отечественной модели шикарный красный автомобиль. Из салона доносились громкие звуки музыки и слышались голоса нетрезвых парней и девчат. Анюта испуганно прижалась к Максу, а сам он впал в ступор. Из бокового пассажирского окна высунулось лицо самого известного в городе наглеца.

Пашка «Цыба» был сыном одного из самых главных чиновников в городе и бессовестно этим пользовался. Это был упитанный, невысокий хам с уровнем интеллекта чуть выше, чем у свиньи. Пользуясь связями и деньгами отца, «Цыба» свысока плевал на всех жителей города, что всегда стремился продемонстрировать публично. У него имелся личный водитель и шайка «шакалов», которые кормились за его счёт, выполняя при этом все его прихоти.

Максим не раз слышал рассказы о том, что вытворял «Цыба», находясь в алкогольном или психотропном угаре. Его молодцы могли избить человека на улице просто за то, что тот переходил не слишком быстро пешеходный переход перед его автомобилем. А то, что девушки, которые силой попадали в его автомобиль, обязательно будут изнасилованы, он знал не понаслышке. Все более или менее красивые девушки из их интерната побывали у «Цыбы» в машине и, если большая часть из них туда приходила добровольно, чтобы попробовать вкус дорогой жизни, то остальные там оказывались вопреки своей воли. И никто из них, пытаясь добиться впоследствии справедливости, ничего не смог сделать, так как правоохранителям было не до чувств растоптанных и униженных сирот.

Макс однажды видел, как «архаровцы» Пашки били его одноклассника за то, что тот, проходя мимо, посмотрел «Цыбе» в глаза. Тогда у его товарища половина зубов осталась на асфальте. Поэтому теперь от страха Максим покрылся липким потом.

 Эй, красотка, садись в машину,  обратился «Цыба» к Анюте.

 Сам сиди в своей машине,  дерзко ответила она.

 Не глупи, малышка, брось этого хмырька и садись.

 Едь дальше,  отшила Пашку девушка.

Макс набрался храбрости и, предательски дрогнувшим голосом, произнес:

 Отстаньте от нас.

 А то, что?  удивленно спросил «Цыба».

 Всё,  ответил Максим.

 Ну, ну,  многозначительно промычал «Цыба» и автомобиль скрылся за поворотом.

 Достал уже,  процедила сквозь зубы Анюта.

 Ты его знаешь?  спросил Макс.

 Конечно. Этот имбицил постоянно, когда меня видит, предлагает прокатиться.

 С ним лучше не связываться.

 Я это прекрасно знаю,  ответила она и улыбнулась, заглянув в его глаза, которые он поспешно отвел в сторону, чтобы она не увидела в них отблески страха.

Максим прекрасно понимал, что «Цыба» так просто не отстанет. По вечерам, лежа в своей расшатанной интернатовской кровати, он неоднократно прокручивал в уме, как бы он поступил в следующий раз в подобной ситуации. Он представлял, как поговорил бы с Пашкой и тот благородно бы извинился перед Анютой.

Назад Дальше