Братья молча пошли вслед за удаляющейся няней и сестрой к лестнице, и Тур все дотоль глубоко вздыхающий, прижался к старшему брату, и обидчиво протянул:
Как подумаю, что этот прескверный Эрих будет спать теперь со мной в одном коридоре, идти теперь туда не хочется
Да только Керк не дал договорить Туру и перебив его на полуслове, сурово произнес :
Не говори так, Тур, Эрих он несчастный.
Ха ха засмеялся Тур и порывисто вздрогнул всем телом. Чем же он несчастен. Ты видел, как мать его любит. То же, мне, нашел несчастного.
Конечно, он несчастный. А знаешь, чем он несчастен? Тем, что он любить не умеет, он любит только себя, не замечая кругом никого: ни отца, ни брата, ни сестру, ни даже мать. А когда человек не умеет любить, он злится и все воспринимает в дурном свете. Все видит черным, ни за кого не может порадоваться, никому не может прийти на помощь. Ты на него не злись, ладно, миролюбиво молвил Керк, и крепко-накрепко обнял младшего брата, вкладывая в тот жест все тепло своей широкой и чистой души.
Да, я не злюсь на него, ответил Тур. Он, судя по всему, почувствовал проявленную к нему любовь и, заглянув в голубые глаза старшего брата, пояснил, просто мне тоже хочется Хочется, чтобы мать меня также сильно любила. Мальчик стих, маленечко помолчал и тяжело вздохнув, добавил, я только не пойму, за что матушка тебя не любит. Ты такой хороший самый лучший и ты тоже ее сын, Тур гневно сдвинул брови и стал еще сильнее похож на отца-правителя.
Наверно она тоже не умеет любить, я так думаю Ну, да, ладно, мне пора, отец ждет, заторопился Керк и выпустив из объятий брата поспешил по коридору в светлую комнату.
Брат, братик, окликнул его Тур, юноша остановился подле двери уводящей в иной коридор и оглянулся. Знаешь, а я очень рад, что ты будешь наследником, правда, я никогда не сомневался в этом.
Спасибо, Тур, откликнулся Керк, и, открыв дверь, вошел в коридор, да направился к светлой комнате.
Светлой эта комната называлась, потому что на протяжении всех поколений юные правители получали в ней свои магические знания. Посередине комнаты стоял большой прямоугольный стол так, что за него с разных сторон садились учитель и ученик, на столе лежала большая, обернутая бурой, потертой от времени кожей, книга. Сама комната была и вовсе маленькой, напротив двери располагалось четырехугольное окно, а по четырем углам помещения поставлены канделябры с восковыми свечами, которые зажигал отец, когда вечерело.
Правитель сидел за столом и что-то читал в книге. Первое, чему научил отец Керка, это читать книгу. В ней, в той сокровенной книге, находились не только заветы Богомудра, но и обереги, заговоры, присухи. Простой человек не мог ни открыть, ни прочесть эту книгу. Для того, чтобы ее открыть, надо знать заветные слова, и только тогда книга отворялась, но чтобы прочитать ее нужно иметь магический знак первенца на руке. Вся книга испещрена непонятными знаками, а в левом углу на каждой странице находится печать, такая же, как и у всех первенцев на руке. Приложишь печать к книге, и ярким светом заполыхает и сама рука и книга, а как спадет сияние, все знаки превратятся в читаемые слова. Читать Керк умел, этому его учил с девяти лет дядя Веселин, который сам знал грамоту и даже говорил на чуждых языках. Веселин полагал, что грамота когда нибудь пригодится и мальчику. Вот потому, благодаря навыкам переданным ему дядей, Керк быстро овладевал знаниями, заключенными в книге. На первом листе книги был изображен Бог Сварог в полном своем великолепии. Высокий старец с белой длинной бородой, в роскошных одеяниях и с нимбом на голове, от которого во все стороны расходились лучи сияния. Старец держал в руках длинный посох. А вокруг старца золотым светом горели слова: «Род Богомудра, храни верность Богу Сварогу».
Когда Керк зашел в комнату, отец оторвался от книги, закрыв ее, и приветливо глянув на сына, сказал:
Мальчик мой, твой путь был очень долгим.
Да, отец, прости, я заговорился с Туром, ответил Керк и неторопливо тронул свою поступь к столу.
Я гляжу, у тебя очень хорошие отношения с братом. Ты быстро с ним сошелся, довольно улыбаясь, молвил правитель.
Тур хороший мальчуган, и он стал за эти месяцы мне близок, негромко пояснил Керк, и голос его слегка затрепетал.
Это хорошо. Хорошо, что у тебя здесь появился верный друг и брат, отметил правитель, словно не услышав легкой ряби в словах сына.
Да, брат, протянул Керк, и сердце его больно сжалось, вспомнив своих братьев, Сема и Леля, с оными вырос и за оными все это время так сильно тосковал.
О чем ты думаешь, мальчик мой? спросил отец, увидев, как теперь дрогнуло и лицо сына.
Керк, уже подошедший к столу и неторопливо опустившийся на сиденье, глубоко вздохнул, до слегка трясущимся голосом ответил:
Я подумал о своих названных братьях о Семе и Леле. Мы с детства были очень близки, никогда не разлучались. И мне не хватает их.
Правитель недовольно качнул голову, и, нахмурив лоб, отчего не тока меж бровей, но и на самой ровной его поверхности залегли нитевидные морщинки, глухо сказал:
Да, я и не подумал, что ты за ними скучаешь. Прости, сын, что был к тебе так не внимателен, расстроено добавил отец. А почему ты сказал мне об этом только сейчас?
Думал, что ты будешь не рад о них услышать, пожав плечами, объяснил Керк. Ведь они, по сути, мне не родные.
Ну, может они тебе и не родные, но ты сам только, что сказал, что они твои названные братья, правитель, посмотрел с нежностью на сына, а немного погодя предложил, знаешь, что А давай я отправлю их учиться ратному делу в город Святоград к воеводе Горазду. И тогда на твоем наречении в наследники, они смогут присоединиться к тебе, как дружинники. Что ты думаешь об этом?
Да, это было бы хорошо, процедил, сквозь зубы, Керк, думая сейчас о чем-то другом, и уставившись взглядом в бурую кожу книги.
Ты, что чем-то недоволен или чемуто не рад. Что с тобой, мальчик? удивился отец, не увидев радости в ответе сына, и провел кончиками пальцев по ребристому полотну книги, слегка отодвинув ее от себя.
Правитель, отец, поправился Керк, и на на одном дыхании, будто страшась, что еще остановят, сказал, может ты поторопился в своем выборе. Может, не стоило выбирать меня в наследники Может быть Эрих достоин престола больше меня. Знаешь, когда ты ушел, он плакал. И я подумал, что если бы ты с ним позанимался, как со мной, гляди, и он научился магии, юноша стих и на мгновение застыл, не сводя взора с лица отца, а затем неожиданно порывисто выдохнул.
Ты подумал обо мне не очень хорошо, сын, проронил, весь, точно вспыхнувший, Ярил, чем привел в трепет Керка.
Я я не хотел ничего такого, залепетал юноша, и лицо его начало покрываться мелкими багряными пятнами. Я просто я думаю я рыбак никто Приехал сюда и вот вот, тягостно всяк раз прерываясь, произнес Керк, да чуть бодрее добавил, я видел, как бьется на мечах Эрих, как ездит на лошадях, он так благороден, а я
А ты, ты мой первый сын Ты первенец и наследник Богомудра. И у тебя есть магические способности, которых нет у твоего брата. Когда Эрих подрос, и ему исполнилось шесть лет, я пытался научить его магии, но, несмотря на то, что у него стоит печать на руке, книга ему не открылась. Я пробовал много раз, но ничего, никакого толку, запальчиво и громко молвил правитель так, вроде обижаясь на речь сына. А насчет его благородства У правителя должна быть душевная чистота, любовь к своей Родине и своему народу и справедливость, но ни в коем случае ни злоба и ненависть. Нет, ты можешь не сомневаться в моем выборе А биться на мечах, и отец молвил после некоторой паузы, ты со временем научишься лучше, чем Эрих. Вон как ты стреляешь из лука и метаешь копье, даже Храбр поражается твоему умению, и правитель замолчал.
Отец, я не сомневаюсь в твоей справедливости. Просто, мне тяжело на него смотреть, он так несчастен, опустив голову, пояснил тихим голосом Керк, и уперся взглядом в край деревянного, гладкого стола.
Смири в своем сердце жалость, сын мой. На престоле должен сидеть лучший, иначе наш вольный и славный народ будет жить плохо. Знаешь, есть такая мудрость: «Каждый народ достоин того правителя, который им правит». Разве ты хочешь, чтобы твоим народом правил не разумный правитель? спросил отец и внимательно посмотрел на сына. Он утер рукой глаза, словно снимая с них пелену, иль прогоняя тем взмахом боль души, да уже более миролюбиво сказал, вообщето Я думал, мальчик мой, что ты спросишь меня об испытании, которое тебе предстоит выполнить.
Об испытании? переспросил Керк и вспомнил слова правителя о Сумрачном лесе.
Когда отец сказал за столом об испытании, юноше захотелось как можно скорее все узнать, но пережитое в столовой заслонило собой стремление услышать подробности.