А в этой тумбочке кто еще держит свои продукты? спросил я у Сереги, который закурил сигарету, похожую на папиросу, рядом с банкой небольшой из стекла, которая перед ним стояла на его тумбочке с книжкой небольшой, которая была с названием странного романа о любви. Мне странно подумать, если ночью мой пакет утащит из тумбочки этот Женек, подумал я.
Да никто, ты положил, пускай лежит! Никто не будет у тебя его воровать. На полу же ты не будешь его держать, вдруг туда Женя написяет! ответил, согнувшись, худой Серега, держа себя за живот, и его синие спортивные штаны сильно были старые, с лампасами белыми в несколько полосок.
Наверное, он был хулиган по молодости, подумал я и посмотрел на другого больного, старого деда с седой головой, на которой были волосы. Дед лежал на спине, и его руки были привязаны к кровати металлической резиновыми ремнями, похожими на завязки, которыми связывают больных буйных в больнице с душевными расстройствами. Одеяло в виде простыни накрыто на нем было, а подушка с наволочкой белого цвета была уже давно вытертой, что некоторые места, наверное, были испачканы продуктами, которыми его кормили в палате медсестра и уборщица, которую иногда просили медсестры. Самое странное, что этот парень встал и спросил у меня, говоря:
Ты Женьку еще конфет дай! Че у тебя еще в пакете есть поесть сладкого? спросил парень, не ложась на свою кровать, и сидя смотрел на меня пристальным взглядом, когда я на него обратил внимание.
Да ничего, мне самому нужно что-то есть до утра! А как здесь в столовой кормят? Когда можно в туалет сходить и куда идти? задавал я много вопросов соседу по имени Женька. Никто не знал, что я буду много в первый день вопросов задавать, похожим скорее я был на человека, засланного в больницу с целью узнать, как лечение проходит у большинства пациентов и как к ним врачи относятся, кто лежит в дурдоме, как обстановка в нем. Вспоминая, как я поехал в соседнюю деревню под названием Малышево и пошел в церковь. В церкви, в которой я никогда не был, я увидел рыжего священника, он был батюшкой в черной рясе и читал молитвы многим, кто в церковь ходил. Из всей деревни не очень много в нее ходило, но сам интересен был факт, что он меня удивил своей службой. Долго я там не стоял, приобрел, как я вспоминаю, свечки и поставил за свое здравие, своих родителей, с которыми часто ругался, своей жены и сына, а также тещи. Все было серьезно так, что словно кто-то решил мне отомстить и все разрушить, что я годами добивался и строил, любил и гордился теми правилами, по которым меня в вузе учили и воспитывали родители.
Туалет, если захочешь, пойдешь к дверям в палате, постучишь несколько раз в двери, медсестра на посту в кабинете стеклянном выйдет и откроет тебе эту дверь. Там зеленая дверь одна в туалет, другая в душ, который неудобный, в нем кран один висит с горячей и холодной водою, несколько других кранов сломанные с горячей водою, но холодную можно налить, ответил мне Женек и из кармана своих шортов достал печенье и стал есть.
Понятно, буду знать, ответил я с прической, которая уже была примята в разные стороны у меня на голове после того, как я прилег на постель, которую мне принесла женщина в синем халате. Спасибо! ответил я своей первой знакомой, которая оказалась пусть и уборщицей, но с сердцем добрым и воспитанная.
Пожалуйста, можешь всегда на мою помощь надеяться! ответила женщина, которая была не уборщица, а медсестра переодетая.
Ты Женьку еще конфет дай! Че у тебя еще в пакете есть поесть сладкого? спросил парень, не ложась на свою кровать, и сидя смотрел на меня пристальным взглядом, когда я на него обратил внимание.
Да ничего, мне самому нужно что-то есть до утра! А как здесь в столовой кормят? Когда можно в туалет сходить и куда идти? задавал я много вопросов соседу по имени Женька. Никто не знал, что я буду много в первый день вопросов задавать, похожим скорее я был на человека, засланного в больницу с целью узнать, как лечение проходит у большинства пациентов и как к ним врачи относятся, кто лежит в дурдоме, как обстановка в нем. Вспоминая, как я поехал в соседнюю деревню под названием Малышево и пошел в церковь. В церкви, в которой я никогда не был, я увидел рыжего священника, он был батюшкой в черной рясе и читал молитвы многим, кто в церковь ходил. Из всей деревни не очень много в нее ходило, но сам интересен был факт, что он меня удивил своей службой. Долго я там не стоял, приобрел, как я вспоминаю, свечки и поставил за свое здравие, своих родителей, с которыми часто ругался, своей жены и сына, а также тещи. Все было серьезно так, что словно кто-то решил мне отомстить и все разрушить, что я годами добивался и строил, любил и гордился теми правилами, по которым меня в вузе учили и воспитывали родители.
Туалет, если захочешь, пойдешь к дверям в палате, постучишь несколько раз в двери, медсестра на посту в кабинете стеклянном выйдет и откроет тебе эту дверь. Там зеленая дверь одна в туалет, другая в душ, который неудобный, в нем кран один висит с горячей и холодной водою, несколько других кранов сломанные с горячей водою, но холодную можно налить, ответил мне Женек и из кармана своих шортов достал печенье и стал есть.
Понятно, буду знать, ответил я с прической, которая уже была примята в разные стороны у меня на голове после того, как я прилег на постель, которую мне принесла женщина в синем халате. Спасибо! ответил я своей первой знакомой, которая оказалась пусть и уборщицей, но с сердцем добрым и воспитанная.
Пожалуйста, можешь всегда на мою помощь надеяться! ответила женщина, которая была не уборщица, а медсестра переодетая.