К дому номер тринадцать мы подъехали, свернув на дорожку, соединяющую проезжую часть с широким тротуаром, протянувшимся вдоль невысокой витиеватой оградки, спаянной из арматуры талантливыми сварщиками для обозначения приусадебных территорий.
Живут прямо на кладбище! сказал Окуневский и первым вышел из салона. Он сидел рядом со мной, а стажёр сзади. Не люблю я этот дикий угол!
А мне здесь нравится! воскликнул Миша и последовал за капитаном.
Мне тоже здесь понравилось. Но я промолчал и, заглушив двигатель, последовал за коллегами.
Калитка не заперта. Капитан откинул внутреннюю защелку, и мы ступили на красивую дорожку, выложенную в ровном газоне из цветных бетонных блоков. Вокруг дома чисто. Я заметил, что летом за территорией ухаживали. Декоративный кустарник вдоль ограды подстрижен, трава скошена, на окружённых цветными кирпичами клумбах удалены засохшие стебли цветов и почва взрыхлена. Да и сейчас, в период активного листопада, на участке нет такого количества листвы, как в округе. Её убрали. Причём недавно.
Дом тоже выглядит ухоженным, построен давно, из прочного красного кирпича, с ломаной крышей, под которой, судя по большим окнам с тюлевыми занавесками, располагается благоустроенная мансарда площадью не менее чем на первом этаже. Широкая терраса, выкрашенная акватексом под цвет старого кирпича, встретила нас запертой дверью. На звонок никто не ответил и никто не вышел нас встречать.
Видимо, нас не ждали, пробурчал Окуневский, стукнув для верности по двери кулаком. Супруга уехала в посёлок Сокол, дочь тоже где-то обретается. У них свои квартиры, работы. И здесь им делать нечего. А этот уютный домик Александра Сергеевна, скорее всего, выставит на продажу.
Мне ничего не оставалось, как обойти дом и осмотреться.
Миша шёл за мной и с некоторой завистью во взгляде оценивал шикарную беседку в окружении высоких грушевых деревьев, кирпичный барбекю-мангал крытый металлочерепицей, качели под навесом и окружённый плодовыми деревьями и кустами уголок, где можно отдыхать, как на даче.
Я же, ко всему прочему, осматривал сам дом, не имевший каких-либо хозяйственных пристроек, погребов и курятников. Просто дом, без архитектурных излишеств, с большими окнами, укреплёнными резными ставнями, почему-то не закрытыми на период отсутствия хозяев. Казалось, что они где-то здесь, не далеко
Ну что, студенты? проворчал капитан, встретив нас после кругового обхода. Будем думать о планировании вашей работы?
Будем, соглашаюсь я. Но нужно навестить могилку майора Пронина. Это далеко?
Пешим ходом пять минут. Ворота напротив, капитан взглянул в сторону кладбища. Пошли, провожу! Мне скоро Токареву докладывать о проделанной работе.
Что докладывать, Сергей Викторович? спрашиваю я капитана. Мы же ещё ничего не сделали.
Вот об этом и доложу. Окуневский первым выходит на улицу и с завистью смотрит на мою машину. Доложу, что ничего не сделали, занимались осмотром места происшествия. Внутрь попасть не удалось Капитан на секунду задумывается, а потом добавил к сказанному: Мне кто-то из Слободского отдела про твоих «тараканов» рассказывал. Ты, старлей, разбуди их, умненьких, и с ними посоветуйся. Может чего-нибудь, и сочинишь для вечернего доклада шефу. А я сей момент доложу то, что есть.
Значит, обещанные лекции читать не будет, таинственным шёпотом оповестил меня на ухо Миша.
Не буду я читать вам лекции, ворчит Окуневский, услышав резюме лейтенанта. Вы оба с высшим образованием. А у меня всего лишь средняя спецшкола. Планированием и сыском займётесь согласно статьям, прочитанным в учебниках. Да и кое-какой опыт у вас уже есть. Не зря же вам звания и медали досрочно вручают. Да ещё и машины в придачу
Это капитан уже не о нас
Это он обо мне. Позавидовал что ли? Образование, звание, машина. Он бы ещё маму полковника медицинской службы вспомнил и тестя генерал-майора Но я не обидчивый! Чего на стариков обижаться!
Окуневскому пора на пенсион. Лет ему за пятьдесят и выслуга на пределе И чего он такой сердитый?
Ну, тогда пошли к майору Пронину, сказал я обоим спутникам, а Мише, тоже шёпотом: Сами разберёмся. Слышал про тараканов?
Да! Только я ничего не понял
О них, потом!..
И мы пошли за обиженным на жизнь капитаном.
Да! Только я ничего не понял
О них, потом!..
И мы пошли за обиженным на жизнь капитаном.
Ощущение, которое я испытываю, ступив на территорию кладбища, можно сравнить с перемещением из пространства, в котором живут, в мир невидимых призраков. Я, конечно, их не вижу, но они существуют. Возможно, что только в моём воображении, ибо тут обитают души погребённых людей, проявляющиеся в сумерках и пугающие впечатлительных посетителей. И те не любят бывать в этих местах просто так, прогуливаясь. Не смотря на то, что здесь тишина и покой. В городских парках этакой «благодати» нет.
О душах умерших, мне рассказывала бабушка. Она была верующей и занятной фантазёркой, последнее передалось мне по наследству.
Бабушка умерла давно и похоронена на старом военном кладбище. Я и родители навещаем её могилку в дни поминовения усопших. А один я к ней не приходил. Считая себя нормальным человеком и понимая, что всё это выдумка, входя в мир усопших, всегда ощущал присутствие кого-то рядом
Чугунные ворота открыты. В сторожке пусто. И, похоже, давно. Она покосилась, окон и дверей нет.
Кладбище для официальных захоронений закрыто. Хоронить разрешается только на участки к родственникам. Об этом гласит объявление на проржавевшем металлическом листе, прикрученном проволокой к ограде.
Значит, у Пронина здесь похоронен кто-то из родственников.
Пройдя метров сто по центральной асфальтированной аллее, сворачиваем вправо, на грунтовую тропинку, поросшую низкорослой зелёной травой, прикрытой ковром из опавшей листвы.
Ну вот, говорит Окуневский и показывает вглубь кладбища. Метров двести пройдёте и увидите. Она справа. А я в отдел. Между домами есть проход. Через пятнадцать минут буду на месте. Если что, звоните!
И он быстрыми шажками засеменил к выходу.
Вообще-то я мог бы подвезти! говорю я вслед коллеге.
Да ладно, старлей, не оборачиваясь, говорит капитан, не беспокойся!
И всё. Теперь мы с Мишей получили полную независимость в действиях и суждениях.
Могилка приметная. Потому что вокруг разбросана свежевскопанная земля, венки над рыхлым холмиком, деревянный отлакированный крест в ногах с прислонённым к нему чёрно-белым портретом красивого мужчины.
Рядом старое захоронение. Надгробный памятник из серого гранита с хорошо выполненным абрисом женского лица.
«Градова Маргарита Семёновна». И даты: рождения и кончины.
Умерла девять лет тому назад в возрасте пятидесяти двух лет.
Девушка лет двадцати, в траурной косынке, сидящая на лавочке в стороне от могил, обратила внимание на нас, подошла, ответила на приветствие, поправила ленточку на одном из венков, взяла за могилой дерматиновую сумку, из которой выглядывала ощетиненная кошачья морда, и не торопясь пошла к выходу.
Я прочитал надпись на ленте.
«От дочери».
Там ещё были венки: от родных, от друзей, от коллег.
Возле креста, перед портретом, вазочка с цветами. И фарфоровая тарелка с наполненным гранёным стаканчиком. Наверное, с водкой. Родные поминали. Крошки хлеба и фантики от конфет разбросаны вокруг стопки. Птички угостились поминальными подарками.
Обращаю внимание, что и перед памятником Маргарите Семёновне стоит ваза с цветами. Букеты свежи, возложены сегодня. Наверное, этой девушкой «дочерью».
Кто эта Маргарита Семёновна? Кем она доводилась Пронину?
Ну что, лейтенант, начинаем следственные мероприятия?
Начинаем, Максим Викторович.
Миша извлёк из нагрудного кармана телефон, настроил в нём фото функцию и несколько раз снял венки на могиле Пронина. Поправил ленту с надписью «от дочери» и запечатлел её. Потом, мельком взглянул на меня, сфотографировал и памятник на могиле Градовой.
А теперь общий вид, вмешался я, с обеими могилами.
Угу! сказал Миша и, отойдя несколько шагов назад, щёлкнул последний кадр.
Есть какие-нибудь соображения?
Максим Викторович, нам бы эту девушки догнать!
Догоним Полагаю, она ожидает нас возле дома.
Это дочь?
Пошли, спросим
Глава пятая
Девушка сидит на ступеньке крыльца, уже без траурной косынки, и наблюдает, как кот, тот, что сидел в сумке, ест из старой алюминиевой миски. Ест с аппетитом. Видимо очень проголодался.
На нас никакого внимания. Но она ожидает гостей. Ведь не зря же моя «бригантина» стоит напротив её калитки.