Дневник пилота Машины времени
Сборник повестей и рассказов
Николай Самуйлов
© Николай Самуйлов, 2017
Боль
Рассказ
Да ладно, кафе как кафе. Кстати, кофе у нас неплохой, можно сказать хороший. И все другие атрибуты. Вот и охранник Джон в уголке как полагается. И пара посетителей в наличии. Полный комплект, чтобы умереть со скуки.
Я запустила диск с Кристиной Агилерой и едва успела сделать звук по возможности комфортным, когда в заведение вошёл он.
Такой же вылизанный, хотя уже рыхлый. Сколько ему сейчас? Уже, наверное, сорок или сорок один. Старый.
Он был одет по сезону лёгкая весенняя свето-коричневая куртка, под ней стильная рубашка в тон, брюки тщательно отглажены. Он улыбнулся, ну конечно, у него всё хорошо. Проходил мимо и зашёл выпить чашечку кофе
Я отвернулась, начала переставлять напитки в витрине. Больше пятнадцати секунд он никогда не выдерживал, торопыга.
Девушка, я хотел бы кофе! Девушка! Мне что, до бесконечности здесь ждать?
Я обернулась, улыбнулась легко: «Привет!»
Ты?
Он не удивился. Он просто спросил: «Ты?»
Как будто мы расстались не десять лет тому назад, а вчера, или сегодня утром.
Я!
Держу улыбку и включаю кофе машину.
Кофе как всегда?
Он кивнул.
Ты ещё помнишь мой вкус?
Двойной чёрный «родео», без сахара.
Он снова кивнул.
Помнишь «Чёрный мустанг»? Какой прелестный «родео» готовил толстяк Ронни!
Конечно же, помню добрейшего дядюшку Ронни. Сколько прекрасных вечеров я с друзьями провела в его кафе. Там мы с удовольствием слушали блюзы старика Чака Робинсона и сентиментальную игру на гавайской гитаре карлика Филиппа.
Интересно, Ронни всё ещё готовит в своём заведении напиток под названием «аллигатор»? Это самодельное «пойло» здорово веселило нашу компанию. А дядюшке из-за него влетало от наших родителей. Да и от полиции доставалось.
А кофе, который Ронни называл «родео» и правда, был прелестным. У меня такой не получается. Видимо бармен добавлял в напиток что-то своё. И он становился не просто вкусным, но и навевал всевозможные фантазии.
Когда у дядюшки иссякал запас «аллигатора», то лишняя чашка «родео» вполне заменяла его. К тому же родители и вездесущий шериф Клиф Стоун против веселящего кофе не возражали.
Двойная порция с лёгким шипением вливается в чашку. Немного сливок и капелька экстракта мяты. Мой любимый аромат. Надеюсь, и ему понравится.
На подносе несу душистый «капучино» к столику у окна.
Он вальяжно откинулся на спинку стула и бесцеремонно рассматривает меня. Ну, так делают многие мужчины, если в кафе мало посетителей, и больше не на кого таращиться.
Неужели сравнивает меня с той семнадцатилетней девчонкой, втрескавшейся в мачо, заглянувшего в придорожное кафе? Да, конечно же, сравнивает. Эвон глазки забегали от воспоминаний
И у меня в оценке кавалеров опыт есть. В этом заведении всяких типов насмотрелась
Тогда у него были пышные и блестящие от бриллиантина волосы.
Они и сейчас блестят. Только сильно поредели и на висках от седины затуманились.
Ещё у него были усы. Колючая полоска над верхней губой. Сейчас её нет.
В тот вечер он приехал на шикарном белом «кадиллаке» с открытым верхом. И принёс с собой не только кошелёк с бабками, что порадовало Ронни, но и бархатный голос, которым сразу привлёк внимание присутствующих, когда заказывал кофе:
«Девушка! Двойной чёрный без сахара! И поторопитесь!»
Компания моих одноклассников вечерами подрабатывала у Ронни. Кто официантом, кто барменом. Лично я готовила лёгкие закуски и разносила их вместе с напитками посетителям. А под вечер мы заканчивали работу и тратили заработанные деньги. То есть дядюшка кормил и поил нас на все сполна.
Вместе с сумерками в «Чёрном мустанге» появлялись Чак и Филипп.
Помню, они только начали свой концерт, как возник этот жгучий латинос, сделал заказ и сел у окна. Фирменный кофе в тот вечер подавала я. И мачо задержал на мне свой взгляд. Может быть, тогда и приметил
Вначале он смаковал «родео». Дядюшка поглядывал на посетителя и ожидал реакции на вкус напитка. Если тот останется довольным, значит, зайдёт ещё
Под «родео» он стал прислушиваться к «ворчанию» у микрофона Чака Робинсона. Испанский язык старого негра с ужасным ирландским акцентом и низким басом «а ля Поль Робсона» рассмешил гостя. И он, поднявшись с чашкой в руке на подиум, начал тихо подпевать старику. А потом, попросил Филиппа подыграть ему и опрокинул всех присутствующих в свой волшебный мир.
Голос у него красивый. Посетители замерли и, разинув рты, слушали певца.
Помню, как у меня закружилась голова. Совсем не от «родео». От его обжигающих взглядов. Ведь он смотрел на меня и пел для меня.
И ещё, от несчастной любви, историю которой он рассказал в тот вечер на благородном испанском своим обворожительным тенором.
Ну да, в моём городке многие говорят по-испански. В пятидесяти милях к югу Мексика. И мексиканцев у нас, как койотов в прериях.
Мне стало обидно, когда он с улыбкой принял наши аплодисменты, одним глотком допил остывший «родео» и стремительно выбежал на улицу. Не оглядываясь, сел в «кадиллак» и растворился в вечерних сумерках. Видимо спешил куда-то.
Потом втайне от всех я плакала. Впервые влюбилась. Наивная девчонка.
Он так легко поразил меня и так просто ушёл, не обратив внимания.
В нашей компании были и другие девушки. Видела, как и у них горят глаза. Но мне казалось, что его взгляды с подиума предназначались только мне
Потом он появлялся у Ронни почти каждый вечер. Заскакивал на минуту, проглатывал чашку «родео» и стремительно исчезал. Больше не пел. Времени не было. Да и повода тоже.
А потом он пропал. И очень долго не появлялся в «Чёрном мустанге».
Прошло больше месяца.
Душевный огонь во мне уже не полыхал, а лишь тлел. Любовь, как болезнь, со временем излечивается.
Я закончила школу. Родители всё чаще заводили разговор о моей самостоятельности и о том, как я буду устраивать дальнейшую жизнь.
Для продолжения учёбы нужны были деньги. Что бы их заработать, следовало покинуть наш приграничный городок и заняться чем-нибудь серьёзным в другом месте. Например, в Сан-Франциско, в Лос-Анжелесе или в Нью-Йорке.
К дядюшке Ронни я заходила редко
Ну да, я всё ещё надеялась на маленькое чудо. Огонёк-то тлел.
В тот день я последний раз навестила Ронни, рассказала ему о планах покинуть родной город и попрощалась с ним.
Это тебе, сказал мой добрый «работодатель» и вручил мне охапку двадцатидолларовых купюр. Думаю, девочка, пара тысяч баксов тебе не помешают. В больших городах без них никак! Бери-бери, ты их заработала!
С долларами в руке я и покинула «Чёрный мустанг».
Белый «кадиллак» с открытым верхом бесшумно остановился напротив меня.
Девушка! Я хотел бы двойной «родео»!
Я стояла около машины и не знала, что ответить.
Девушка! Вы что, ограбили толстяка Ронни и собираетесь смыться?! И я вас, наверное, задерживаю?
Я молчала и, конечно же, хотела смыться. И от него тоже. Мне вдруг стало стыдно.
Он подошёл ко мне. От него исходил аромат дорогой туалетной воды и чего-то иного, мне неизвестного.
Ну откуда мне было знать, как пахнут настоящие мужчины! А именно этот волнующий сознание дух и притягивает к мачо юных девушек.
Садитесь в машину, я отвезу вас домой.
Он даже не дотронулся до меня. Неведомая сила подтолкнула к открытой двери «кадиллака». Сидение, нагретое солнцем, приняло меня как родную.
Он сел рядом. Улыбнулся. Потом открыл бардачок и достал из него бумажный пакет.
Положите в него деньги. Негоже ходить по улице с таким капиталом. Первый встретившийся мексиканец захочет их присвоить. Причём бесцеремонно.
Я спрятала деньги в пакет.
Я живу на Седьмой стрит, сказала я, с дрожью в голосе. Вы обещали отвезти меня домой.
Извините! Конечно же, с удовольствием.
Через пару минут мы остановились у моего дома.
Завтра увидимся в кафе? спросил он.
Я больше не работаю у Ронни.
Ага, и доллары вы получили под расчёт?
Я вышла из машины.
«Всё, я больше не увижу этого красавца», подумала я с сожалением, а ему сказала:
Спасибо, сэр!
Сильвио! Меня зовут Сильвио Санчес!
Спасибо, Сильвио!
Он тогда впервые назвал своё имя. Оно мне понравилось.
Ли Браун! представилась я. Всего хорошего, Сильвио!
Я шла по дорожке к дому, а он не уезжал. Я чувствовала его взгляд.
У входа оглянулась. Сильвио махнул рукой.
До скорого свидания, Ли!..
Нынешний Сильвио никуда не спешит. Медленно смакует «капучино», рассматривает входящих посетителей, охранника Джона, меня, Жозефину.
Жозефина здесь главная. Она варит кофе, готовит закуски, угощает редких посетителей. А я всего лишь спустилась в кафе, что бы подменить девушку, пока она принимает от поставщика коробки с кофе и головками сыра.