От чего же? Обувка у тебя, Наташенька, самая, что ни есть подходящая. Хоть и замаскировала ты её под навоз, но выглядит совершенно новой.
Вот «прохиндейка» и это заметила. Вернусь на базу, обязательно обращусь к Тулову с просьбой о пересмотре проекта Инструкции для хроноскопистов и разведчиков. Будут «выныривать» в прошлом, пусть одеваются в местных магазинах. В крайнем случае, пусть раздевают аборигенов. Конечно же не бескорыстно. Иначе провал и неотвратимая перепластовка.
Я нагнулась и попробовала выгрести из валенка насыпавшийся в него снег.
Пошли в хату. Носочки просушишь. Не дай бог, простудишься!
Мы вошли в тамбур. Я отметила, что место, где обитала корова Милка, пусто. В доме прохладно и темно. Лампа не горит. А света от двух подслеповатых окошек хватает лишь для приблизительной ориентации в замкнутом пространстве, если ты в нём обитаешь и ориентируешься с закрытыми глазами.
Присядь на минутку. Сними валеночки, я вытряхну снег. Яблочного чаю с мятой хочешь?
Хочу.
То, что ты не умеешь стесняться, мне особенно нравится в тебе. И не отказываешься ни от чего. Молодец, Натальюшка!
Агриппа извлекла из печи закопчённый чайник и налила мне в пол-литровую кружку ароматной жидкости.
Это у нас называется компот. Яблоков у меня сушеных мешка три на печке лежит. Вот ими и питаемся. Молочко-то, доченька, теперь у нас нет. Сожрали фашисты наших коровушек. У всех, подчистую, выгребли. На наших глазах резали, разделывали и в грузовики грузили. Фронту, видите ли, не хватает свежих продуктов. Коз, правда, побрезговали забирать. Есть тут у некоторых такая скотина. Ты пей-пей! Он не горячий. А то, совсем остынет. Кисленький. С морозца хорошо принимается!