Иона побежала в сторону вулкана, откуда она надеялась разглядеть свой лагерь на берегу. А Черномор, покачиваясь и звеня латами, со страшным воплем вновь бросился в атаку и отрубил руку глиняному чудовищу. Рука, однако, поднявшись на пальцах, тут же прилепилась обратно к груди. Иона ещё слышала позади звон молота и сабли и бежала, не оглядываясь.
Наконец, джунгли расступились, и взору её предстало райское озеро с водопадом. Слева, за деревьями, виднелся голый каменный склон вулкана, а справа весь остров просматривался, как на ладони. Под струями водопада кто-то мылся. Иона подкралась поближе и спряталась за камнем. На плече у невысокого, плотносбитого мужчины она заметила татуировку скелета с кубом, на шее золотая цепь, а в левом ухе серьга с камнем.
Похоже это тот разбойник, который украл у Черномора маску.
И в самом деле: чуть поодаль, справа, где берег не был таким крутым, лежала стопка одежды сапоги, пёстрый жилет, бриджи, атласная рубашка малинного цвета, сверху треугольная шляпа с фиолетовым павлиньим пером, а рядом железная маска Черномора с наносником. Летящая с неба вода разбивалась о мускулистые плечи вора и сияла в лучах солнца. Пират натирался губкой, напевал какую-то мелодию, плевался водой, потом вдруг заговорил.
Уже познакомилась с моим големом? Скоро от человека из плоти и крови на земле не останется и следа. Его заменит человек глиняный, работающий безотказно, идеально, без сбоев. Глиняное тело станет пределом желаний человеческих, мечтой, за которую стоит отдать все свои сбережения и умереть.
Сообразив, что её заметили, Иона вышла из своего укрытия.
Земля обливается кровью. Кровью искупления. И кровь эта будет идти до тех пор, пока Земля не иссохнет вовсе, и тогда поднимется новая волна разрушающая, а за ней создающая. Поднимутся мои глиняные воины, лишённые чувств и жажды удовольствия, и на земле воцарится диктатура воли, терпимости и разума. Боль, страдания, крики от них никуда, это оборотная сторона луны, радости и улыбки. Лучезарной улыбки.
Пират повернулся и посмотрел прямо в глаза Ионе. В них горел стальной огонь. Иона хотела было что-то сказать ему в ответ, но он продолжил.
Зачем слушать голоса вокруг, если ты глиняная машина, ты идеал, коего не осмыслить окружению? Даже не пытайся ставить под сомнения мои способности, деточка деточка, скорее сама захлебнёшься кровью. Голем идёт за собой. Встреть его с достоинством. Иди навстречу своему страху и сразись с ним. И не жди помощи, ибо ожидание убьют тебя быстрее пули.
И тут Иона поняла, что надо делать. Она бросилась к камню, на котором лежала маска Черномора.
Что ты делаешь?! Не смей!
Пират бросился к берегу, но девушка оказалась быстрее. Она схватила маску и примерила её на себя. Всё вокруг расплылось перед глазами. Руки, ноги, грудь всё стало прозрачным, светящимся изнутри голубоватым светом студнем. Иона стала водой, заряженной энергией жизни. Она стала Черноморкой. Не в силах устоять на ногах, Иона стекла на землю и просочилась по корням дерева в озеро. Она оставила Черномора и пирата тлеть в живой плоти, потом в мёртвой и в конечном итоге в глиняной.
Иона обыскала всё дно озера, каждые его сантиметр. Она искала сокровище, о котором говорила черепаха и нашла его карликовое дерево в глубокой яме под водопадом. Оно цвело. Цветы его были похожи на ландыши и источали нежный, сладкий аромат яблока и ванили. Кое-где уже висели первые плоды красные рубины!
Неужели та черепаха ползла сюда от самого океана?!
Иона наломала целый букет веток с рубинами и по подземной реке, берущей своё начало на дне озера. Красные камни ей были не нужны. Она оборвала их и разбросала по дну озера, посеяв новые деревья.
Черноморка вышла из океана, а там без труда отыскала свой лагерь и, выйдя из воды, сняла маску. Солнце уже скрылось за горизонтом и стало холодно. Девушка сняла мокрую одежду, разожгла на берегу костёр.
Полночи Иона сидела у костра, опасаясь появления Черномора и пирата, вспоминала свой серый город, угрюмые лица людей, переполненные автобусы и работу. Когда дрова прогорели, и от костра остались только тлеющие угли, она подкинула веточку карликового дерева. С океана дунул холодный ветер, ветка вспыхнула ячее солнца, заискрила, как бенгальский огонь, и из одной искры родилась бабочка. Она раскинула свои крылья, похожи на птичьи перья, сотканные из света, вспорхнула в ночное небо, усыпанное звёздами, и закружила над островом, оставляя за собой длинный искрящийся шлейф. На Иону нахлынули другие воспоминания все те мгновения, что вдохнули когда-то в неё жизнь, что вели её всю жизнь по дороге в неизвестность!
Ей оставалось провести на Агихане последнюю ночь. Утром придёт круизный лайнер, и, через много-много лет, она Черноморка будет безмолвно кричать из распахнутого настежь окна своего дома всему городу о своём величии и созерцать в океане тьмы тот прекрасный, водный мир, что она создала.
Кит и чёрный комод
Кит залёг дно и думал. Он вспоминал своё прошлое, пытался понять настоящее и размышлял о грядущем. Много лет назад он покинул родной дом и теперь скитался по морю, заплывал в такие места, куда не проникал ещё ни один моллюск. Он искал ответы на свои вопросы, строил догадки, но малейшие волнения и всё рушилось, вновь и вновь Размышления его прервали пузыри. Переливающиеся малиновым светом они ворвались в ущелье, где он лежал, и полопались все у его носа, будто воздушные поцелуи облепив розовой слизью.
Кит проснулся и поплыл вдоль длинной вереницы пузырей, намереваясь выяснить природу их происхождения. Оказалось, что это старый кальмар проводил какие-то свои новые безумные эксперименты. Он окунал коралловое колечко в мыльницу, втягивал в себя воду, да раздувался так, что внутри трещали хитиновые пластины. Одни пузыри лопались, другие терялись где-то во тьме, в коралловом лесу. Там они лопались, распугивая одноглазых удильщиков и синих скатов, затаившихся в иле в ожидании завтрака.
Однажды, я выдую такой огромный пузырь, прокряхтел он, когда кит поплыл к нему, такой огромный, что в него поместится весь мой замок. Пузырь всплывёт и поднимет мой дом в небо, к облакам.
Кит оглядел внушительных размеров красный цветущий коралловый замок, вокруг которого сновали стайки суетливых светящихся анчоусов, и хотел было уже возразить кальмару
Оттуда мы сможем увидеть весь мир, заглянуть в самые потаённые его уголки. Продолжал учёный кальмар, поправив сползшие на нос очки. Пузыри будут плавать по воздуху, по всей планете. Ведь мир так огромен и невообразимо прекрасен. Наше море лишь маленькая толика того, что простирается вокруг нас
Кит уже открыл было рот, но кальмар резко повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза сквозь толстые стёкла очков.
А видел ли ты когда-нибудь корабли? Парусные фрегаты с матросами, чьи очи горят энтузиазмом? Что мы видели в своей жизни на дне моря? Помню, помню, были времена, когда море бушевало так, что сам дьявол дрожал от страха. Но это только добавляло первопроходцам и первооткрывателям рвения к новым берегам. Случалось и мне наблюдать, как один из таких кораблей пошёл на дно. Тогда я был молод и глуп, но то что я нашёл в трюме того корабля открыло для меня новые миры.
Но кальмар не успел договорить. Из дебрей Кораллового леса вынырнула акула и бросилась на него, разинув свою кровожадную пасть. Кит видел, как вздулись ноздри хищника, как глаза его блеснули холодным стальным блеском. Скованный страхом кит попятился назад. Ряды острых зубов клацнули всего в паре миллиметров от розовой шляпки кальмара. Тот выронил мыльницу и колечко и, выбросив из-под мантии струю воды, кинулся к своему замку. Он успел запереть за собой решётчатые коралловые ворота, но акула с лёгкостью разнесла их в щепки. Все три сердца кальмара стучали так, что сотрясалось всё его желеобразное старое тело. Тяжело дыша, он взлетел по лестнице вверх и нырнул в один из залов замка. Они встретились там, на балкончике, лицом к лицу: она бесчувственная машина, созданная самой природой, чтобы убивать, он сама доброта, великодушие и гармония мира.
Потом кальмар почувствовал резкую боль в щупальце, в глазах помутилось. Он летел вниз с балкона своего замка. Вода окрасилась в голубой цвет его крови. Он медленно-медленно падал вниз, и всё вокруг: водоросли, кораллы, анемоны и ракушки вспыхнули в лучах солнца, пробившегося сквозь толщу воды, разноцветьем красок. Кальмар видел, как сверху на него летит разинутая окровавленная пасть акулы, как в неё летит залп мыльных пузырей, и о чудо! Один пузырь попал прямо в нос акуле и не лопнул. Он поглотил её всю целиком. Акула в слепой ярости забилась внутри о стены пузыря, но всё без толку пузырь продолжал медленно всплывать.
Встревоженный кит подлетел к кальмару. Тот плавно опустился в ложе из зелёных водорослей. Два его сердца уже не бились. Очки на нём треснули, а из щупалец сочилась голубая кровь. Он пытался что-то сказать. Кит наклонился к нему ближе.