Глава 1
Труп в подъезде дома
Бесстыдница
Он дохлёбывал остатки борща, столь любимого им, когда на кухне появилась жена. Жена только-только из-под утреннего душа. От нее веет свежестью и еще чем-то неуловимым, однако необыкновенно приятным и знакомым. На ней полупрозрачный розовый пеньюар (подарок мужа, когда-то привезенный из Москвы), струящийся легким облачком по ее все еще стройному, хотя и начавшему полнеть, телу. Она, заложив за голову ладони, медленно, будто ленясь, потянулась. Пеньюар раскрыл свои створки и
Он, покосившись в ее сторону, отвернулся и пробурчал:
Бесстыдница
Хотел, кажется, еще что-то добавить, более весомое и аргументированное, но передумал. От жены он без ума. Без ума вообще, а тут, в частности, когда перед ним этакая прелесть, теряет рассудок. Нравится, когда, как вот сейчас, смыта «штукатурка» и предстает в своем естестве. Несмотря на сорок с хвостиком и двоих детей, жена по-прежнему очаровательна и на нее многие заглядываются. Наблюдая со стороны, как мужики облизываются, ревнует и, одновременно, гордится. У мужиков, при одном только взгляде, начинается обильное слюневыделение. Многие, не скрывая, завидуют, намекая, что тому сильно-таки повезло с женой. Говоря по чести, любит он жену не столько за красу ее природную, сколько за мягкость характера и домовитость, за понимание его и душевность к нему. Он искренне уверен, что недостоин такой жены.
Еленка, хвастаясь, говорит он знакомым, когда те речь заводят о жене, мой зам по тылу. А тыл в моей ситуации наиглавнейшее дело.
Это сущая правда: тыловое обеспечение на высочайшем уровне, а потому за дом, за семью он ничуть не волнуется. Знает, что дети (у него дочь Машенька двенадцати и сын Никитушка десяти лет) ухожены и под приглядом. Знает, когда бы не пришел домой, ночью или под утро, а такое бывает, что его ждет горячий и потрясающе вкусный обед. Знает, что в доме всегда прибрано, а его рубашки чистёхоньки, отутюжены так, что никакой придира и морщинки-складочки не найдет.
Жена, улыбнувшись (заметила, как тот стыдливо отвернулся), присела, запахнув небрежно полы пеньюара, рядом на табурет. На красиво и аристократически тонко изогнутых дугах бровей все еще висели крохотные капельки.
Почему «бесстыдница»? Ты муж или не муж?
Он, хмыкнув, пробурчал:
А если бы дети?..
Дрыхнут без задних ног.
Все равно, упрямо сказал муж.
Услышав, что муж ложкой усердно скребет дно тарелки, встала, подошла к духовке, достала из нее сковородку с домашними пожаренными котлетами (не переносит муж паровые котлеты, ему подавай жареные, причем жареные на сливочном масле), картофелем-фри, зеленым горошком, маринованным огурчиком и поставила перед мужем.
Да, вспомнив, муж поднял глаза, почему, как ты изволила выразиться, все еще дрыхнут? Им не в школу разве?
Рано еще. Пусть чуть-чуть понежатся в постели.
Балуешь, притворно проворчал муж и глянул в окно. Хмуро Пожалуй, побрызгает Может, пылищу прибьет, а то дышать в городе нечем.
Не забудь взять зонтик, напоминает жена, хотя прекрасно знает, что муж зонтик все равно не возьмет: руки, почему-то считает он, всегда должны быть свободны. Она спросила после паузы. Когда объявишься сегодня или уже завтрашним утром?
А что? Неужто скучаешь? Или, может, ревность гложет?
Нет
Обидно, когда по тебе не скучают, муж притворился обиженным, вздохнул.
Скучаю, ясное дело, но не ревную.
Почему не ревнуешь? Не веришь, что какая-нибудь бабенка позарится на такого никудышного мужичка?
Не в том дело.
А в чем?
Ты, Васечка, не мужик, а неприступно высокая гранитная скала, взобраться на которую не так-то просто бабе.
А тебе удается.
А чего мне это стоит?
Ладно, шутки в сторону. Почему интересуешься моим возвращением, еще не проводив за порог?
Я бы жена мнется, не зная, говорить ей или нет. Хотела сходить в театр драмы. Новая постановка идет Что-то современное.
Иди. Держу, что ли? Дети уже взрослые. Вечерок без тебя как-нибудь обойдутся.
Одна? Никогда! Только с тобой Я и билеты уже купила В партере Места центровые.
Муж покачал головой.
Сама знаешь: работа такая, что планы строить бессмысленно.
А ты все-таки постарайся. Вспомни, когда был в театре?
А ты все-таки постарайся. Вспомни, когда был в театре?
Согласен: давненько. Но
Все-таки Хоть попытайся
Муж усмехнулся.
Что-что, а уж это, то есть «попытаться», могу твердо пообещать.
Он встал и пошел в прихожую.
А кофе?
Опаздываю. На работе попью, уже в дверях добавил. Встретимся у театра. Ну, а если что-то будет другое вырисовываться, звякну.
Жена кивнула и прикрыла за мужем дверь. Вернувшись на кухню, убирая со стола посуду, подумала: «Не видать мне театра У других мужей на всё время хватает». Вздохнула и пошла поднимать детей: сами раньше обеда не встанут
Работодатели
Объявился он в офисе, как всегда, неожиданно, иначе говоря, без предупреждения. Он не считал нужным церемониться. Объясняет тем, что любит сюрпризы. Не всем нравились такие «сюрпризы», но мирились: таков, мол, у мужика характер; не всем на роду написано быть ангелочками. По-хозяйски, даже не взглянув на секретаршу, прошел в кабинет генерального директора. Вошел. За руку поздоровался с вышедшим навстречу гендиректором, оглядевшись, выбрал стул в переднем правом углу. Присел.
Ну, как? спросил он, усердно вытирая платком большую лысину на вспотевшей голове
У меня все в полном порядке, ответил гендиректор и ухмыльнулся. Про других не знаю.
Автору сюрпризов что-то не понравилось в ответе, и он зло сверкнул глазами.
Весело, да?
Разве есть повод для грусти?
У кого ведь как У меня на душе кошки скребутся.
С чего бы?
Не догадываешься? Нет? Злит, знаешь ли, что всё мне одному надо А ведь в общем деле и заботы должны быть общими, наравне. Жрать, пить и девок лапать тут, да, поровну, а во всем остальном
Если о нашей проблемке, то не стоит беспокоиться: народ профессиональный и работу умеет делать хорошо.
Не о том, нет, не о том говоришь.
Как раз я о том самом, возразил гендиректор и поспешил еще раз успокоить. Все будет, как надо, то есть на высшем уровне. Как в лучших домах Британской империи.
Беспечность сродни безответственности, гостя потянуло на доморощенные афоризмы. Он шумно вздохнул, а потом спросил. Нет ли чего-либо промочить горло? Душновато, он кивнул в сторону полуотворенного окна. Кажется, дождь собирается.
Хозяин кабинета поспешил с предложениями:
Пиво? Коньяк? Водку?
Гость еще раз сверкнул глазами.
Не городи! Ведь знаешь, что по утрам, тем более во время службы, этого не потребляю.
Хозяин кабинета щелкнул клавишей справа и на пульте замигал зеленый глазок. Послышался милый девичий голосок:
Слушаю.
Квасу Парочку бокалов.
Сейчас, отреагировал все тот же голосочек.
Не сей час, а сию минуту, милочка, он захохотал и отключился.
В самом деле, через минуту вошла секретарша, неся в руках расписанный национальным уральским орнаментом поднос, а на нем бокалы с пенистым квасом. Поставив на журнальный столик, осторожно подкатила его ближе к гостю и вышла.
Гость все время не спускал глаз с девушки. Он чмокнул губами и щелкнул пальцами.
Хороша, стерва! Умеешь, отдаю должное, подбирать кадры.
Комплимент хозяину кабинета пришелся по вкусу, по лицу его тотчас же растеклась самодовольная ухмылка.
Стараемся, сказал он, когда гость, не отрываясь, опорожнил первый бокал.
Хе-хе, коротко хохотнул гость и добавил. Одного старания мало: требуется еще умение, вкус, чутье.
Хозяин кабинета вновь позволил себе изобразить на лице ухмылку. Он решил не оставаться в долгу.
Ну, ты тоже в этих делах мастак.
Ухмылка не осталась незамеченной. Гость укорил, хотя уже без прежней злобы:
Весел больно. Не к добру, похоже.
Но и у тебя градус настроения пополз вверх. Или я ошибаюсь?
Этакая стервочка кого хочешь возбудит.
Мало тебе своих?
Мужик, по природе своей, ненасытен, философски заметил гость. Чем больше имеет, тем шире и многообразнее желания.
Да уж, солидаризируясь, многозначительно бросил хозяин кабинета.
Гость встал и хотел идти, но, вспомнив, что на столике стоит еще один полнехонький бокал, поднял его и выпил также одним махом. Ладонью вытер с губ пену и пошел к двери.
Ладно До вечера, буркнул он на ходу. В кемпинге об остальном договорим. Надеюсь, будешь? Честь окажешь?