К сожалению, улицы в том районе, где мне волею судеб приходилось прогуливаться тем вечером, были недостаточно освещены. Это вызывало добавочное напряжение в моих глазах.
Мимо, справа от меня, чуть не наступив мне на ногу, нарочито грубо разбрызгивая дрязги из луж, промаршировал здоровенный полицейский. Наша контора не то чтобы очень долюбливает их контору. Даже мелькнула мысль: а не выстрелить ли этому г-ну в его широкую жирную спину. Но, покосившись на этого парадоксального нарушителя спокойствия лишь слегка, я тут же забыл о его существовании. То, что я изучал, было так важно, что ничто уже не имело значения, ничто другое.
«Бразилия», сказал я и прикусил язык. Это уже было почти разглашение. Полисмен обернулся ко мне. Его сальная, иссиня-выбритая физиономия тускло мерцала в сгущающихся сумерках.
«Бразилия? переспросил легавый, оглянувшись. Ни хера себе! Он ещё и оружие нацепил!"
Мне бы следовало объясниться с ним, или, на худой конец, сорвать автомат с плеча и ценой восстановления справедливости испортить себе карьеру. Но его наглость так поразила меня, так сбила с мысли, что я будто проснулся.
«Бразилия», повторил я беззвучными губами. А почему Бразилия? Я забыл. Полиционер, помотав с отвращением головой, проследовал дальше. А какое ещё отношение мог вызвать у этой гориллы вооруженный автоматом очкарик? А я Я замер, оступился и чуть не упал, неудачно шагнув с бортового камня на мостовую. Слава Богу, на этой улице практически не было машин. До ближайшего фонаря метров 50. Ни души.
От чего-то в голове у меня опустело и как-то посерело как будто от асфальта и сумерек. Жёлтый свет далёкого фонаря воспринимался как жидкость, способная хоть слегка размочить застилающую моё сознание пыль
Япония (Красная гейша)
«Вы называете любовью лихорадку, помешательство, вид химического невроза»
Ошо
Эти странные беспорядки с моим сознанием повторялись ещё неоднократно уже в процессе моей работы международным агентом. Сперва меня отправили в Японию. К сожалению, я не умел говорить на японском языке. Но нет худа без добра. Во всяком случае, я при всех обстоятельствах не мог сболтнуть лишнего. Японские агенты по этим параметрам были ничуть не лучше наших, т.е. тоже не знали русского языка возможно из тех же соображений чтобы не проболтались.
Так что общение было затруднено. Я почти не выходил из гостиницы, а когда выходил, спотыкался о каких-то очень прилично одетых, но в дребадан пьяных, валяющихся поперёк всех порогов, людей. Так японцы отдыхали от своих трудовых будней. Они ни в чём не знали меры ни в труде, ни в отдыхе. Одно слово самураи!
Собственно, я очень долго не мог понять, в чём состоят здесь мои обязанности. Ясно было одно надо на всё внимательно смотреть и всё запоминать. Записывать, разумеется, категорически запрещалось. А вот память моя, даже по системе образов, не говоря уже о языке, так отличалась от японской, что никакие их суперсовершенные системы и приспособления не смогли бы вытащить из неё её хоть что-нибудь для них удобоваримое. Ещё в двадцатом веке было известно, что мы, в отличие от японцев, пользуемся для повседневной жизни совсем другими полушариями.
Проживание в Японии показалось мне удивительно скучным. Все эти непонятки наводили на меня неутолимую тоску не в пример Фрейду, который тащился от наших буковок, когда катался на паровозе где-то в окрестностях Ленинграда.
Я сижу и пью непонятное японское пиво. Пытаюсь медитировать ибо, может быть, дзен-будистский стиль приведения себя в состояние готовности будет наиболее успешным и эффективным на этой территории. Использовать оружие врага вот одна из не перечёркнутых грифом секретности, очевидных до банальности истин, которым нас учили, прямо-таки вколачивали в голову сызмальства.
О как мне скушно! Телевизор показывает каких-то уродов. К тому же, эти уроды говорят не по-русски, и даже не по-английски. Я никого здесь не знаю. Агент двенадцатые сутки не выходит на связь, и я уже перестал надеяться. Помню, смотрел какой-то фильм с подобной ситуацией от этого ещё скучнее. Там ещё было что-то про публичный дом. Не податься ли мне здесь в подобное заведение? Но ведь этим я рискую вскрыть все карты. Что же, сыграю ва-банк! Опять это напоминает какой-то фильм
Неожиданно приходящее решение всегда бывают самым правильным. Так нас учили. Естественно, я не мог заказать себе девушку по вызову со своего номера. На мой телефон сразу бы вышли. Как оплачивать сотовый в Японии, я так и не разобрался, по этому поводу почему-то не было даже никаких инструкций. Так что я пошёл прогуляться по бесконечно утомительным токийским улицам, где только и делали, что мелькали автомашины из «Соляриса» Тарковского.
Неожиданно приходящее решение всегда бывают самым правильным. Так нас учили. Естественно, я не мог заказать себе девушку по вызову со своего номера. На мой телефон сразу бы вышли. Как оплачивать сотовый в Японии, я так и не разобрался, по этому поводу почему-то не было даже никаких инструкций. Так что я пошёл прогуляться по бесконечно утомительным токийским улицам, где только и делали, что мелькали автомашины из «Соляриса» Тарковского.
Вскоре, в одной из телефонных будок, я почти наугад выбрал телефон рекламирующейся там проститутки. Конечно, не совсем наугад. Листочков с раскосыми красотками в разных телефонных будках было расклеено предостаточно, хоть их то и дело и срывала специальная служба по борьбе с мусором и за хорошие нравы. Эта особа скажем так понравилась мне на картинке несколько более остальных.
Я волновался. Я не мог припомнить, чтобы вообще когда-либо в жизни связывался с проститутками. Хотя мало ли чего я не мог припомнить? Память моя мне не принадлежала. Кто и когда обрабатывал её, мою память? Знаете ли вы об этом?
Так вот. Затаив дыхание, напряжённым, чуть ли ни окаменевшим, пальцем я набрал номер, какой-то очень длинный Каково же было моё удивление, когда с того конца без всякой задержки ответили на чистейшем русском языке?
Красная гейша слушает. У меня и так был комок в горле, но тут я поперхнулся и закашлялся. Одновременно, как молния пронеслась мысль: «Раскрыт!» «Отвечать?» мелькнула вторая мысль. Очень хотелось повесить трубку и бежать. Но, возможно, враги только того и ждали.
Красная гейша предоставляет услуги всем желающим независимо от национальности, цвета кожи, вероисповедания, пола, возраста, формы носа
Я с облегчением выдохнул: это был автоответчик. Вероятно, вражеская техника дошла до такого совершенства, что уже в будке была скрытая камера и микрофоны. Наверняка! Я чуть ни в панике начал оглядываться по сторонам.
Я вас слушаю, прорвался сквозь бормотание автоответчика опять-таки русский голос. Вы будете делать заказ или нет?
Я всё ещё молчал. Может быть, вот он и наступил, пресловутый момент истины?
Эй, потеребил меня женский голос, впрочем, довольно приятный.
На кого вы работаете? обречённо поинтересовался я. Тут она произнесла что-то невразумительное по-японски. Понятно, сказал я. А почему вы называетесь красной гейшей? Это имеет какое-нибудь отношение к политике?
Нет, это имеет отношение к сексу, остроумно парировала моя собеседница.
Так. А вы могли бы меня просветить? Я, знаете ли, тёмный иностранный а (тут я чуть было не проговорился и даже подумал, что сверхчувствительные японские датчики наверное уловили моё недосказанное слово).
Мы всё знаем, как обухом по голове стукнула меня моя собеседница.
То есть?
Знаем таких как вы.
А вы, извините, японка?
Она помолчала, довольно долго, будто с кем-то советовалась. «Здесь нечисто», подумал я.
Это конфиденциальная информация, ответила она.
Так почему же всё-таки красная? вернулся я к более безопасной теме.
Вы никогда не слышали о стиле (тут она снова выпалила какую-то чисто японскую, на русский слух ругательную, скороговорку).
Увы, ответил я, хотя звучит заманчиво!
Девушка на том конце провода опять замолчала. И молчала на этот раз долго. Я уже хотел повесить трубку.
Так вы будете заказывать гейшу или нет? спросила она. Вопрос прозвучал неожиданно грубо, совсем не в японском духе. Впрочем, что я знаю о японцах?
А сколько это стоит? спросил я, чтобы уйти от прямого ответа.
В зависимости от того, что вы закажете, ответила девушка тоном уж совсем какой-нибудь хамоватой русской почтовой работницы. Её голос окончательно мне перестал нравиться. Я разозлился.
Пожалуйста объясните мне всё, что связано именно с красной окраской вашей уважаемой гейши и тогда я, может быть, воспользуюсь вашими услугами.
Иногда на хамство полезно отвечать приторной вежливостью.
Девушка хмыкнула и неожиданно опять включила автоответчик. Он начал откуда-то с полуфразы:
древней японской традиции, используя современную передовую фармакологическую технологию, был разработан новый более эффективный препарат, небольшого количества которого
"Господи! подумал я, наверно речь идёт о каком-то наркотике. Вот тебе и гейша! Ну, так оно и должно быть все пороки всегда тяготеют один к другому".