Коротко стриженная элегантная дама протянула Алексею Ивановичу номерок и отвернулась к зеркалу, поправляя и без того безупречную челку. Ожидание затягивалось, и дама недовольно взглянула на гардеробщика. Он стоял неподвижно, прижав к груди изящный кожаный пиджачок и не отрываясь глядел на нее.
Вы окаменели, любезнейший? она гневно сдвинула брови и закусила губу.
Алексей Иванович медленно стянул тяжелые роговые очки и прищурился.
Здравствуй, Ксюша. Ксения, как вас по батюшке-то? Прости забыл.
Женщина внимательно всмотрелась в его лицо и растерянно пролепетала:
Алеша Это ты? Ты как тут? Зачем? Я думала, ты давно.
Умер? Нет, жив, как видишь.
Он протянул ей зонт и пиджак, передал следующий номерок сменщику. Женщина отошла к резной мраморной скамье в простенке и села. Если бы кто-нибудь взглянул на нее сейчас повнимательнее, то увидел бы, как стремительно, на глазах она старела. Плечи поникли, руки безвольно лежали на коленях, резкая морщинка пролегла меж бровей, уголки губ опустились. Чуть прихрамывая, к ней подошел Алексей Иванович, взял из рук пиджак, помог попасть в рукава.
Тут недалеко тихое кафе есть. Может, выпьем чайку? Погода промозглая, так чай сейчас к месту.
Кафе и вправду было тихим и полупустым. Она говорила и говорила, торопливо, перебивая сама себя, стараясь вместить в бурный и бессвязный рассказ всю свою неудавшуюся, глупо исковерканную жизнь. И замужество, и найденный мамой жених Казался таким надежным, респектабельным, перспективным И папа помог ему с дипломатической работой. А он Целая череда измен, его бесконечное вранье, вереница любовниц Столько пережить! А дочь-то! Думала, вырастет девочка-ромашка. А выросла хищница бездушная, интриганка. Собственного отца подсидела, чтоб мужу место расчистить, а потом и его бросила, нашла себе «кошелек» на ножках Одно хорошо, что сама в молодости не бросила работу и потом наукой не перестала заниматься. Сейчас уже преподает в Англии. Но разве ж об этом мечтала?
Она говорила и плакала, и слезы катились по щекам и капали на кофточку, оставляя некрасивые следы.
Не плачь! Все у тебя будет хорошо, девочка! Все еще когда-нибудь будет хорошо!
Он взял ее холеную руку, бережно погладил и осторожно поднес к губам.
Прости, мне пора. Меня Тимофей ждет. Не могу заставлять его ждать
Он шел к двери, чуть хромая, но по-военному выпрямив спину. На пороге остановился и оглянулся. За столиком вполоборота к нему сидела не средних лет дама, поклонница ботокса и пластической хирургии, а девушка с пышной копной волос, заплетенных в длинную косу и с «джокондовской» улыбкой. Алексей ласково улыбнулся ей в ответ, навсегда унося с собой и ее улыбку, и косу, и этот прощальный взгляд.
Армейка
Двое парней поднимались из неглубокого оврага, оставляя за спиной покрытую масксетью и густо закиданную ветками и полынью палатку, оставляя крики армян замкомвзводов («быстрее, б*я, ночи холодные, а вы, суки, еще даже не притащили эти долбаные дрова, когда рубить будете, н*х?») и бурчание пока еще спокойного, но уже недовольного старшины.
Ну что, Диман, сегодня опять по бэтерам спать по очереди? с довольной улыбкой проговорил парень, идущий впереди. Его китель даже под бронежилетом и разгрузкой висел мешком, а сверкающие дыры на штанах давно не штопали за отсутствием смысла.
А то! Опять же, суки, выспаться не дадут после этого гребаного патруля! А чо, Серег, сегодня как, ужинаем? уже с нескрываемым удовольствием продолжил разговор Дима, теребя непослушный ремешок своего шлема.
Нуу, если эти свиньи у себя в кунге опять нажрутся и заснут пораньше, я даже сам полезу! на ходу, поправляя на плече автомат, проговорил Серега.
Так начиналась обычная ночь обычного наряда на общеармейских учениях в Российской армии двух обычных пацанов-срочников.
Когда очень хочется спать, есть, спать, а потом еще раз есть, в срочнике просыпаются-таки сверхъестественные способности в один момент он может превратиться из обычного связиста в диверсанта, разведчика и спецназовца, а может быть, и все вместе. Особенно это касается добычи чего-нибудь вкусного даже в полях, даже на учениях, далеко от населенных пунктов, магазинов и приездов каждое воскресенье родителей с огромными пакетами еды как домашней, так и покупной.
Сначала снимается шлем вместе с кепкой, затем товарищу отдается «на хранение» свой автомат. Далее идет противогаз. Разгрузку тоже можно снять, дабы не мешала и не издавала шуршащих звуков, от которых господа контрактники могли проснуться. Ну, или элементарно услышать через приоткрытое окошко аппаратной. И последняя деталь кепка возвращается на свое привычное место, только задом наперед, дабы не сужать обзор для себя и не прозевать растяжку антенны кунга в темноте.
Сначала снимается шлем вместе с кепкой, затем товарищу отдается «на хранение» свой автомат. Далее идет противогаз. Разгрузку тоже можно снять, дабы не мешала и не издавала шуршащих звуков, от которых господа контрактники могли проснуться. Ну, или элементарно услышать через приоткрытое окошко аппаратной. И последняя деталь кепка возвращается на свое привычное место, только задом наперед, дабы не сужать обзор для себя и не прозевать растяжку антенны кунга в темноте.
Спят?
Тихо, ноут работает, один храпит, остальные хз. Опять бухали, небось, и где только водяру находят? Небось наш дорогой ротный подгоны делает.
Ага, не подгонит еще нашему сержанту бутылку, а он его опять в кустах будет тихо наставлять на путь истинный!
Историю о том, как командир взвода, сержант, нашего капитана в лесочке побил, знала вся рота, после этого ротного начали за глаза называть мальчиком для битья. Хотя если сравнивать габариты обоих, то было бы удивительно, если все было бы наоборот.
Цель бойцов в эту ночь были сухие пайки, по-другому армейский суточный ИРП, индивидуальный рацион питания. Помимо трех блюд в них были всякие вкусняшки повидло, яблочное пюре и шоколад. Эти сухпайки были спрятаны за передним колесом связного КАМАЗа, но добраться до них можно было только в темное время и суток и состояния «ниц» доблестных контрактников.
Итак, все готово, сослуживец на фишке в кустах в обнимку со снаряжением друга. Даже нет плана на побег или отступления назад дороги нет, а ночь длинная и голодная. Тихо, как мышь, подобраться к спуску в капонир, перешагнув через все растяжки (антенны, а не то, что вы подумали), не задев обрывки масксети. Как настоящий диверсант пройти вдоль борта КАМАЗа. Спуститься на четвереньки и подтянуть к себе длинные картонные коробки. Потянуть из нее закрытую, набитую едой коробку сухпайков. Прижать к груди и повторить весь путь в обратном порядке.
Дим, где ты?
Тут я, слева в окоп спускайся! Взял?
Взял, взял! 7 рационов, гуляем сегодня
А кружку ты брал? Мы из чего чай с кофе пить-то будем??
Да не сцы ты, взял. Все, давай одевайся и пошли уже, щас прапор или замок припрется еще нас на маршруте проверять, и пипец нам тогда.
Дойдя до колонны БТРов, двое парней очень долго стояли и всматривались в темноту мало ли, не бежит ли какой очумелый старшина наперевес с фонариком, перегаром и жуткими амбициями научить своих бойцов в патруле основам тактического перемещения или матчасти?
Но все спокойно. В ход идут таганок, спички и первое блюдо тушенка говяжья. Если вы, господа, не пробовали армейскую тушенку с голодухи, в патруле, стоя в полной выкладке возле безлюдной колонны БТРов вы жизни не видели. Или не пробовали. Для кого как, в общем.
Поели, теперь можно и поспать!
Дима, широко потянувшись и чуть не задев прикладом автомата Серегину челюсть.
Слышь, Вандам, блин, поаккуратнее! Можно, но недолго. Давай, пока я теплый еще после кофе, лезь первый, через час дерну. Там шлемофон возьми, под кукушку подложишь.
По правилам, установленным товарищем капитаном, два патрульных должны были ходить вокруг техники и вообще по полю всю ночь, без сна. И уже с утра позавтракать и ложиться спать. По-армейски отбиться.
Но скажите мне, друзья, какой-такой срочник выдержит всю ночь без сна, когда его никто не контролирует? Правильно, никакой. Вот и сейчас, Дима лез в БТР спать свой «незаконный» час, а Серега в это время пошел на обход по маршруту.
К слову сказать, был уже сентябрь, а в полях под Волгоградом, конкретнее полигон «Прудбой», было уже не так чтобы тепло. И вот представьте: вы покушали, уже середина ночи, вся экипировка уже сама тянет вас прилечь. А холодно! Серега был парень не глупый, только вот этот третий месяц службы голова и правда не очень работала. Конечно, когда «за тебя» думают, а времени на свое «подумать» нет, когда сил в конце дня хватает только для того, чтобы закрыть глаза и выключиться, попробуй не отупеть. Это же самая что ни на есть суть нашей армии!
Попробовав полежать на наружном склоне капонира, Серега понял, что это не очень хорошая идея. Хоть китель, бронежилет и разгрузка немного грели, задница все равно мерзла. Пришлось несколько раз сходить в соседний капонир, из которого БТР уже выгнали, набрать копну полыни и постелить себе что-то вроде лежанки. Да еще и укрыться сверху ей же.