Любая. Когда бабу можно называть бабушкой?
И тут папа хорошенько махнул мне по уху.
Ты что, бабушку никогда не видел? закричал. А я, пригнувшись, быстро замотал головой. Ее уже можно никак не называть! Ей пора залегать удобрением для почвы!
***
До похода в гости к медику Зине, а это случилось пару недель спустя, я и вправду никогда не видел ни одной бабушки. Да и после того не видел.
Бабушки стали в Киеве столь редкостны, как и выхлопные газы.
***
Звучит странно, но сегодняшний Киев репродуктивная и заповедная зона.
Все так. Попасть в него крайне тяжело. Половозрелые самки проходят тщательный контроль в Бюро Регистраций. А вот покинуть достаточно просто нужно только перестать вырабатывать яйцеклетки.
Не хочу создавать предвзятого впечатления, будто Киев превратился в большой и размалеванный город невест. Да, куда ни плюньте, попадете в салон красоты, парикмахерскую, инъекционный кабинет, бутик одежды или магазинчик с аксессуарами. Тем не менее, там хватает мрачноватых и неухоженных куриц. Хватает большетелых и худосочных. И хватает просто страхолюдных кикимор.
Как правило, это те самые троещинки, из-за которых перепало на орехи и папе и мне. Но о них позже.
Маленькая интрига, туши.
***
Интересно, есть ли среди вас сверстники моего прадеда. Или вдруг какое-то другое животное, разделяющее со мной холодильные апартаменты, еще имея глаза и голову, застало старинный, неизмененный город.
Киев теперь обиталище мужчин. Единственный город, где они есть, скорее еще месяц назад были. В единичном экземпляре.
Но с виду ничего подобного. Практически со всех уголков города можно увидеть «Зеркало Венеры», громадный и устрашающий знак женской власти. Находится этот монумент, кстати, на том месте, где раньше стояла тетка с мечом и щитом, в раза четыре меньшая. Тетка эта, как ни удивительно, символизировала нездоровое пристрастие мужчин к истреблениям и завоеваниям. Со времен прадеда это пристрастие резко и радикально пошло на спад.
Что характерно крестовина «Зеркала» находится не снизу, как было положено в древности, а наискось сверху. Папа сказал, что это вовсе и не зеркало, а пенисное кольцо со штопором-закруткой.
Мужской же символ «Марс со щитом и луком» помещен внутрь женского. Маленький, скромненький, куценький. Да еще и вертится, как чокнутый флюгер.
Как вам такое нравится, туши?
***
Не знаю, как дела обстояли при вас, но сейчас каждая киевская улица, а их порядка нескольких тысяч, имеет свой определенный цвет. Улица Тюльпанов, где я встретил впервые Иену, бирюзового оттенка. Дома, асфальт, столбы, лавочки, ступеньки, заборы все бирюзовое.
В точь, как мошонка у зеленой мартышки.
Единственное, что не бирюзовое это светоотражающая разметка и дорожные знаки. Они бронзовые. И как только женщины додумались.
Ну да, еще названия улиц. Мой дед, Андрей II Валух, рассказывал отцу, что малым карапузом застал их переименование. В честь цветка, растения, дерева. Главная теперь улица Роз. На ней запрещено движение транспорта, а дорога сплошь утыкана розами и усыпана лепестками. Когда гуляешь по ней, особенно в ветреную погоду, лепестки так и норовят влезть в рот. А вообще, конечно, красиво. Можно целый день напролет топтаться по ним и кайфовать.
Вот какой Киев теперь пестрый и разукрашенный. Будто подвергся акварельной бомбардировке.
Да, именно бомбардировке. Сравнение из прошлого, знаю. Непонятное и странное сейчас. Как ни борись, а дремучие мужланские гены иногда дают о себе знать.
***
А вот Киев прошлого являл собой достаточно жалкое зрелище. Обильное нагромождение безликого бетона, окутанного сизым дымом. Люди только тем и занимались, что лихорадочно бегали туда-сюда, толкались, ругались. Заняты они были одним деланьем денег. И деньги у них водились. Но далеко не у всех. Люди карабкались к хорошей жизни, но зачем она им и сами не знали. Им было привычно в старом грязном болоте, коим значился город.
Не то, что сейчас. Цветастое загляденье.
Не считая жуткого «Пенисного кольца со штопором-закруткой» и Дома Матери.
***
Киев раньше напоминал дряхлую прокуренную грымзу. Сосуды дорог в изломах и трещинах. Покосившиеся дома, как видавшие виды, подгнивающие зубы. А небоскребы в центре имели вид побрякушек, не столько необходимых, сколько ради моды раз в других городах есть, то и в Киев нужно. Грымза боролась со своим естественным оволосением, безжалостно сравнивая с землей парки и скверы.
А все потому, что населяли город люди тупоголовые и примитивные. Они не понимали, не любили, не ценили его. И вместо того, чтобы быть милой и добродушной бабулькой, город был придирчивой и ворчливой грымзой.
***
Исторические сведения я почерпнул из папиных бесед. Он любил рассказывать о прошлом. Но еще больше он любил напоминать о теперешнем положении вещей.
Папа не упускал случая повторять, что на сегодняшний день любая беременная баба вместо выпуклого пуза может с таким же нагло-отрешенным видом носить пояс шахида.
По статистике, из ста беременных баб рожают около сорока. Рожают, понятное дело, девочек. У некоторых через неделю-вторую случается самопроизвольный выкидыш. И это еще считается везением.
У второй половины беременных случается так, что начиная примерно со второго месяца плод вдруг погибает. По до сих пор не выясненным причинам.
И всегда выходит так, что плод этот мужского пола.
Насколько мне известно, говорил папа, те бабы не предъявляют никаких претензий по поводу того, что носят в животе мертвого зародыша. Не бегут сломя голову к акушеру-гинекологу в Дом Матери. Не жалуются на судьбу. В определенный момент они перестают вообще что-либо делать. А вот с ними, наоборот, уже можно делать все что захочется. Лучше всего, конечно, это удобрять ими почву.
Какой бы папа ни был историк, но язык не поворачивается назвать его культурным и воспитанным представителем эксклюзивного мужского рода.
Часть третья. Оковалок
***
Если вышло так, что все мужчины одним махом переселились на другую планету, могу себе только представить, с каким злорадством они бы предвкушали фиаско женщин. Ставших вдруг независимыми и беспомощными.
По логике событий фиаско неминуемое.
Но, спрашивается, с каких это пор женщина стала существом логичным и последовательным?
Цивилизация не пришла в упадок. Женщины очень быстро сообразили, что отныне задаривать и покупать их некому. Вместо оружия, машин и техники мировое производство переориентировалось на совершенно другие потребности. Магазины битком набили всякой дрянью косметикой, парфюмерией, шмотками и бижутерией. На поверку Золотой век феминизма оказался возможен только после практически полного истребления мужчин. И слово «практически» здесь очень важно, потому что крайне показательно, чтобы один да остался.
Смотрел, обалдевал и просил пощады.
Под чутким руководством женщин и мнимым командованием деда город Киев стал закрытым. Сегодня в нем проживает около пяти миллионов населения, а ежедневные утраты рожениц восполняются с остальных городов планеты.
В радиусе пятисот километров от Киева нет ни одного завода, фабрики или дымящей трубы. Снабжается город извне, по электрическим магистралям, пронизывающим окрестности во всех направлениях. Огромный гипермаркет, в котором я чешу загривок заброшен, полуразвален и находится на отшибе городской черты. Сколько горючего хватило, туда и доплелся.
Впрочем, об этом тоже позже.
Ну как, тушки, снова заинтригованы?
***
Еще до того, как усесться своим калорифером за письмо, я решил следующим образом: первая тетрадь это описание причин, по которым мне наследственно предначертано поселиться в холодильнике и зажить беспечной отшельнической жизнью; а вторая рассказ, почему я наконец-то сделал это. Рассказ о том, что стало последней каплей.
Третья теперешний быт. Мое заслуженное заточение и наказание.
Ну, туши, смею надеяться, по ходу дела вы втемяшите. Хоть и слишком уж выпотрошено вы выглядите, не в упрек будь сказано.
***
К тому же, от вас не убудет, если я буду повторяться или забываться, перескакивая с темы на тему, как резвящийся горный козлик.
***
В непосредственной близости от «Пенисного кольца» находится Дом Матери. Главное акушерское, гинекологическое, неонаталогическое и фетологическое учреждение страны. Много умных слов, но, по сути, там занимаются женским здоровьем в связи с беременностью и родами.
Папа и тут едко пошутил, окрестив Дом «Патан-кабаком».
Ничего не скажешь, зданьице масштабное, насмешливо замечал папа. Так и давит своей монументальностью. Все, что есть новейшего для сохранности бабьего передка собрано здесь. Не удивлюсь, если штатом числится треть Киева.
К слову, Иена тоже там работала. Вылавливала моих прихвостней и сортировала по степени полноценности.