Очень быстро Вика добралась до фирмы «Австрия Лайн», Мария как раз была свободна. Она отдала ей паспорт с визой и билеты на самолет на 21-е марта. Вика была весьма тронута таким внимательным обхождением, она поблагодарила госпожу Бауэр и в знак особой благодарности подарила ей большую коробку бельгийского шоколада в виде морских раковин. Ну, что ж, осталось пережить чуть больше недели и сказка станет явью. Примчавшись домой, первое, что хотела сделать Вика, так это позвонить Игорю и сообщить о своей радости. Но, к сожалению, что-то было неладно со связью, промучавшись с полчаса и не добившись желаемого результата, девушка решила позвонить ему завтра утром с работы.
А к концу следующего дня Антон Полянский уже знал, что Виктория Гордеева направляется на австрийский горнолыжный курорт «Ц» 21-го марта из аэропорта Шереметьево-2 рейсом SU-261 вместе с неким Игорем, который работал там инструктором по горнолыжному спорту. Личность этого инструктора еще предстояло установить, но и этой информации для начала было вполне достаточно. С одной стороны, надо бы и успокоиться, так как у Вики теперь нет от него тайн, хотя она сама не знает об этом, а с другой стороны, в голове у Полянского начал созревать некий план мести. Он еще не знал, что именно он хочет предпринять, но мысль о том, что его предпочли другому, жгла его сознание. Антон ловил себя на мысли, что лейтмотивом каждого его раздумья была главная цель вернуть Вику, во что бы то ни стало.
Довольная разговором с Игорем, Вика ехала к родителям в Химки. Давно не посещала она своих, и это очень расстраивало её. Она была примерной дочерью и всегда заботилась о маме и папе, тем более Сергей уехал далеко и достаточно надолго, поэтому на неё вдвойне была возложена роль любимого ребёнка. Старенький «Опель» журчал и чихал, но ехал. Ну, не джип, зато едет. Тоже мне проблема. В конце концов, подкоплю денег, продам «Опель» и куплю себе что-нибудь поновее, а пока и так неплохо.
Вика ехала и думала, а также еще раз убеждала себя, что лучше свободы и материальной независимости на свете ничего нет. Она представила себя за рулём джипа рядом с Антоном, сама себе она показалась какой-то ненастоящей и фальшивой, как и вся жизнь, которую она вела до сей поры. Перекладывая с места на место в голове мысли, Вика не заметила, как подъехала к дому родителей. Здесь прошло её детство и юность, всё было такое родное и любимое. Девушка взяла в руки три огромных пакета с гостинцами, закрыла машину и поспешила к подъезду.
Родители были очень рады её приезду, обладая природным тактом, они не задали ей ни одного вопроса, относительно перемен в жизни. Если честно, Вике самой не хотелось говорить на эту тему. Ей хотелось говорить только о поездке.
Таким образом, дорогие предки, я теперь начинаю новую жизнь горнолыжницы. Как вам это нравится? Вика гордо и весело объявила об этом родителям.
Как тебе сказать, дочка, с одной стороны, все, вроде бы, катаются, даже президент. А, с другой стороны, одно хочу тебе сказать, будь осторожна. Отец ласково предостерег её от возможных травм и падений.
Это само собой, тем более, что у меня будет личный инструктор. Пока больше ничего говорить не буду. Вернусь домой, тогда всё будет ясно.
Да, мы уж поняли, что у тебя в жизни сплошные перемены. Дай Бог, чтобы всё наладилось. Ты умница, мы знаем, что всё будет хорошо. Мама тоже не без волнения присоединилась к родительскому слову отца.
Давайте ужинать, я страшно проголодалась, да и вообще, соскучилась по домашней стряпне. Я сама в последнее время одними йогуртами и сыром питаюсь. Накормите же дочь! Вика не скрывала своего хорошего настроения, когда на руках у нее были и виза, и билеты, а до отъезда оставалась неделя, а значит всего три дня до приезда Игоря
Антон сидел и лихорадочно думал, что можно сделать, чтобы расстроить романтическую поездку Вики. Сказать, что он передумал и направляет её в срочную ответственную командировку, например, во Францию. Хотя Францией её не заманишь, в самом худшем случае она просто напишет заявление об уходе, а это ему было невыгодно. Есть более крутые меры, как можно оставить человека дома, но об этом думать не хотелось, тем более об аварии Викиной машины или инсценировки нападения с целью ограбления и изнасилования. Полянский понимал, что если он появится сразу из-за дома, возле которого якобы пытались ограбить Вику, то она сразу поймет, чьих это рук дело. Всё это смахивало на какой-то детский сад, но желание разлучить Вику с таинственным рыцарем не давало покоя Антону. Был еще один вариант обезвредить соперника, конечно, на мокрое дело Полянский идти не хотел, а так слегка припугнуть, было бы не лишним. Поразмыслив, Антон решил продумать вариант того, чтобы Вика не встретилась со своим инструктором 17-го марта.
Антон сидел и лихорадочно думал, что можно сделать, чтобы расстроить романтическую поездку Вики. Сказать, что он передумал и направляет её в срочную ответственную командировку, например, во Францию. Хотя Францией её не заманишь, в самом худшем случае она просто напишет заявление об уходе, а это ему было невыгодно. Есть более крутые меры, как можно оставить человека дома, но об этом думать не хотелось, тем более об аварии Викиной машины или инсценировки нападения с целью ограбления и изнасилования. Полянский понимал, что если он появится сразу из-за дома, возле которого якобы пытались ограбить Вику, то она сразу поймет, чьих это рук дело. Всё это смахивало на какой-то детский сад, но желание разлучить Вику с таинственным рыцарем не давало покоя Антону. Был еще один вариант обезвредить соперника, конечно, на мокрое дело Полянский идти не хотел, а так слегка припугнуть, было бы не лишним. Поразмыслив, Антон решил продумать вариант того, чтобы Вика не встретилась со своим инструктором 17-го марта.
Он считал, что если Игорь не прилетит, как обещал, значит он её обманул, Вика будет морально добита, поэтому её твёрдость и уверенность будут капитально подкошены. А это один из способов начать завоёвывать её снова. Придётся стать крайне положительным, а на фоне еще одного обмана все штучки и прибамбасы Полянского будут выглядеть намного ближе и роднее. А Мадина уберется также быстро, как пришла.
Оттачивая алгоритм своих действий, Полянский лихорадочно листал свою записную книжку, чтобы найти телефон бывшего однокашника Васьки Елисеева, который давно жил и работал в Вене. Наверняка он подскажет что-нибудь умное. Тем более, что Елисеев когда-то имел связи с местной преступной группировкой, что в данном деле не было бы лишним. Вот, слава Богу, не выбросил заветный телефончик. Звоним. К счастью, Василий оказался дома.
Хэллоу! На том конце провода послышался хрипловатый и до боли знакомый голос.
Герр, Елисеефф! Ви гейт ес инен? Полянский вывалил все свои знания немецкого языка, чего явно от себя не ожидал.
Японский магнитофон! Полянчик, ты? Я уж думал, тебя в живых нет. Слава Богу. Ты б хоть проявлялся чаще, чем раз в пятилетку. Елисеев сразу узнал приятеля.
Вась, каюсь. Такая вот я редиска. Прости гада. Антон пытался как мог усыпать свою голову пеплом.
Как живёшь? Рассказывай. Что на личном фронте? Как сынуля, небось, уже дедом тебя сделал?
Ой, не спрашивай, как раз на личном фронте полный провал. Вот за этим и звоню тебе.
Интересно, чем я могу тебе быть полезен в этом вопросе. Василий явно не понял юмора.
Да, брат, даже не знаю с чего начать. В общем, короче говоря, мне надо слегка успокоить одного человечка, который находится на одном горнолыжном курорте недалеко от тебя. Предупреждаю сразу: никакой мокрухи и криминала, мне нужно всего лишь, чтобы он не прилетел 17-го марта в Москву.
Ты предлагаешь мне его похитить? Мой дорогой, да будет тебе известно, что на этом «Диком Западе» киднеппинг котируется почище убийства. Елисеев явно не осознавал, что именно от него хочет Антон.