Капитану не сообщали, зачем лодка пришла в территориальные воды союзников. На собрании товарищ куратор заметил:
Думаю, вы успели понять, что не стоит задавать лишних вопросов. Ваша цель, довести лодку до точки рандеву, минуя столкновения с флотом японцев и американские радары. Вот карта залива Пьюджет-Саунд он взял указку, где подробно отмечены все военно-морские базы, в том районе. Сведения о базирующихся там подводных лодках моряки зашуршали бумагами. Капитан просматривал отпечатанные на машинке листы:
У НКВД сидит агент, в штабе военно-морского флота США. Это строго секретная информация, такими вещами не делятся даже с союзниками он, разумеется, ничего не сказал ни куратору, ни сослуживцам. Капитан предполагал, что ребята, офицеры, и сами все понимают.
Куратор приник к перископу, капитан вернулся к штурвалу. Рубку охраняло четверо вооруженных людей, в штатском. Экипажу оружия, разумеется, не давали:
Но ведь нас больше горько подумал капитан, мы можем на них напасть, обезоружить, убить. Пусть и голыми руками, как евреи делали, в варшавском восстании. Мы в американских водах. Можно всплыть на поверхность, попросить убежища он знал, что ни один человек из экипажа на такое не пойдет.
Успокаивающе, мирно, перемигивались огоньки на капитанском пульте, в наушниках звучал привычный, едва слышный шум сонара:
Я первый не пойду, вздохнул капитан, понятно, что потом с нашими семьями сделают. Они считают, что мы мертвы, или пропали без вести. Они получают пенсию, государство о них заботится экипаж знал, что ждет их семьи, после сдачи К-57 американцам:
НКВД может никогда не получить сведений о нашей судьбе, США все засекретит. Но Лубянка и превентивно нашу родню расстреляет. Детям поменяют имена, отправят в приюты капитан подавил желание закрыть глаза.
Он понятия не имел, для чего К-57 болтается в заливе Пьюджет-Саунд, и зачем они следят за облупившимся паромом. Кораблик напомнил капитану суденышки, ходившие вокруг Оркнейских островов. Прошлым летом он принимал в Лервике британскую субмарину «Санфиш», переданную по ленд-лизу СССР:
Точно, год прошел он услышал крики чаек, ощутил на лице солнечные лучи, мы из Лервика вышли. Мой последний поход, то есть, как оказалось, не последний о прошлом годе, проведенном в закрытой тюрьме Суханово, ему вспоминать не хотелось.
На собрании экипажу обещали и будущие, дальние походы:
Работы ожидается много, служба интересная, обнадежил их товарищ куратор, в общем, за работу, дорогие моряки товарищами чекист их не называл. Капитан подумал, что можно было бы и отказаться:
Меня все равно считают мертвым, как и весь экипаж «Санфиша». Зачем я согласился разыгрывать комедию? Но мне объяснили, что операция нужна для победы, что я выполняю личное задание товарища Сталина «Санфиш» пропал с радаров британской береговой службы через два дня после выхода из Лервика. Экипаж ни о чем не подозревал, системы на борту лодки работали отлично. В наушниках радист слышал голоса британских диспетчеров.
То есть нарезку капитан покачал черноволосой, с легкой сединой головой, нарезку голосов. Почему я тогда не понял, чем все закончится? Дурак, какой я дурак больше всех он жалел британских инженеров. Ребята, вместе с советскими моряками, шли на «Санфише» в Мурманск, проводить технический инструктаж. О плане знал только он, капитан, и два куратора от НКВД, прилетевшие в Лервик из Лондона. Они изображали возвращающихся домой советских дипломатов.
До Мурманска «Санфиш» не добрался.
Лодку встретили у полуострова Рыбачьего, и отвели в огороженную, тихую бухту. Капитан больше не видел ни британцев, ни своих бывших сослуживцев:
Экипаж расстреляли, наверное, но англичане НКВД понадобятся он, незаметно, посмотрел на крепкую спину куратора:
Скорее всего, бедняг, в какие-нибудь отдаленные лагеря загнали чекист, наконец, оторвался от перископа.
Его снабдили подробным описанием, и фотографиями Вороны. В толпе, на корме парома, он разглядел рыжие волосы. Женщина носила американские джинсы и клетчатую рубашку. Ворону сопровождал Паук, агент СССР в США, однако работник НКВД не представлял себе, как он выглядит.
Наверное, только товарищ Эйтингон и Лаврентий Павлович его знают благоговейно подумал куратор, и товарищ Сталин, конечно Наум Исаакович пребывал в Европе, проводя закрытые консультации с будущим союзниками, из Германии, Польши и Чехословакии. Генерал-майор, впрочем, выдал работникам на К-57 строгие и подробные инструкции.
Наверное, только товарищ Эйтингон и Лаврентий Павлович его знают благоговейно подумал куратор, и товарищ Сталин, конечно Наум Исаакович пребывал в Европе, проводя закрытые консультации с будущим союзниками, из Германии, Польши и Чехословакии. Генерал-майор, впрочем, выдал работникам на К-57 строгие и подробные инструкции.
Паук нам не покажется, вспомнил куратор, Ворона одна в лодку сядет, а мы ее подберем Наум Исаакович обещал, к возвращению лодки, приехать в залив Де-Кастри. О Вороне чекист тоже ничего не знал:
И она, наверное, агент он рассматривал худое, бледное, упрямое лицо, не красавица, но есть в ней что-то он попытался подобрать нужное слово:
Притягательное. Да, именно так на подводных лодках не курили, но К-57 снабдили запасами жевательного табака. Бросив в рот ароматную, шведскую пастилку, чекист услышал сухой голос капитана: «Прикажете привести в действие торпедные аппараты, потопить судно?»
Что вы! всплеснул руками куратор:
Гражданский корабль, пусть идет спокойно, по расписанию. Нам только надо оказаться в точке рандеву, в назначенное время сквозь шум сонара, капитану послышались голоса птиц.
Мы на двадцати метрах глубины, тоскливо подумал он, какие птицы? Впрочем, некоторые ребята плачут, по ночам. Им голоса жен и детей чудятся капитан сверился с швейцарским хронометром:
Британские ребята подарили, в Лервике. Мы тогда каждый день застолья устраивали. Хорошее лето стояло, немцев обратно в рейх погнали, союзники почти освободили Италию он помнил вкус шотландского виски, тосты за победу, и за дружбу:
Кто знал, что все так закончится? Экипаж мертвецов, на несуществующей лодке темные глаза взглянули на куратора.
Окажемся, хмуро отозвался Герой Советского Союза, капитан второго ранга Израиль Фисанович, пропавший без вести прошлым летом, в Норвежском море:
Задание будет выполнено, товарищ куратор пропустив паром, немного подождав, К-57 тоже пошла на запад.
Лунная дорожка дрожала, переливалась на тихой воде.
У деревянного пирса покачивалась старая лодка. В свете звезд виднелись очертания сарайчика:
Здесь моторка стоит, объяснила Анна, подергав замок, впрочем, она вряд ли нам понадобится женщина склонила набок черноволосую голову:
Пока я под присмотром армии жила, к моторке мне хода не было. Поэтому и замок такой простой Констанца едва успела отскочить, зажав уши руками. Она забыла, каким громким, поблизости, кажется звук выстрела. Ребенок, впрочем, не проснулся. Анна оставила мальчика сопящим на кровати, среди подушек, с индейской вышивкой:
Мы по дороге сюда все купили она открыла окно, когда покинули место, где Петя родился о городе, где появился на свет ее сын, Анна тоже не упоминала:
Но в Америке, поняла Констанца, это индейские узоры, такие, как на ее сумке, на юбке путь от пристани, с закрытым, крохотным почтовым отделением, и лавкой, они прошли пешком. Констанца не привыкла к таким долгим переходам. Едва заметная колея петляла среди соснового леса, под ногами пружинили иголки.
Анна, иногда, останавливалась у кустов, срывая ежевику:
Последние ягоды, вздохнула женщина, а малина отошла. Скоро клюква появится по пути к участку они миновали маленькое болотце. Показалась темная вода лесного озера:
Мы дома поправив индейскую перевязь, с ребенком, Анна отдала Констанце саквояж:
Держите. Остальные вещи я завтра заберу. У нас велосипеды есть, с тележками Констанца обрадовалась:
На велосипеде я ездить умею она осеклась, заметив в руке Анны браунинг: «Зачем?»
На всякий случай женщина прислушивалась к звукам леса, идите за мной, след в след. Постарайтесь производить как можно меньше шума Анна была уверена, что охраны на участке нет, но осторожность никогда не мешала. Багаж они сложили на пристани, в настежь распахнутом сарае, с гордой надписью: «Касса, буфет, хранение клади». Буфет оказался урной с горячей водой, впрочем, сейчас пустой.
Констанца удивилась: «Здесь есть электричество?». Анна подсунула под ручки саквояжа записку:
У всех жителей стоят автономные генераторы. Но казенное электричество после отхода парома отключают. Пароходная компания экономит деньги на стене сарая висело пожелтевшее расписание рейсов на летний сезон сорок пятого года. Констанце достаточно было бросить один взгляд на цифры, чтобы выучить наизусть время прибытия и отхода суденышек.