Воздух, наполненный электричеством, слегка потрескивал, дым над капотом сгущался:
Ты встретишь свою смерть в огне и пламени зазвучал в ушах Мэтью сильный, гневный голос, ты, и все твое потомство, по мужской линии отец генерала сгорел в танке:
Дядю Александра, то есть Горского, на гражданской войне в паровозной топке сожгли Мэтью успокоил себя:
Полная ерунда. Менева, перед расстрелом, якобы, проклял дедушку Дэниела. Но что дедушке оставалось делать? Индейцы тормозили развитие Америки, цеплялись за свои земли. Они снимали скальпы с белых, нарушали работу почты и железной дороги. Шла война, дедушка выполнял приказ правительства. И вообще, мы с Деборой поженимся, старая вражда забудется генерал хмыкнул:
Но к женщинам проклятие не относится. Лиза дочь дяди Александра Горский был врагом СССР. С наставником Мэтью о таком не говорил, но ему нравилась родословная сына:
Смелости у дяди Александра не отнимешь. Интересно, у него другие дети были спрашивать о дяде у товарища Нахума Мэтью не хотел:
Горский погиб. Князеву тоже расстреляют, но сначала она скажет, где мой ребенок. Три года ему сейчас. Я уверен, что это мальчик. Он не должен расти у чужих людей. Моя родина позаботится о малыше, а потом приедем мы с Деборой Мэтью решил бросить проклятый рыдван на базе, в подземном гараже, поменяв его на другую, надежную машину:
Пусть механики займутся виллисом, а я увезу кузину в Санта-Фе. Оттуда мы полетим в Сиэтл начиная с пятнадцатого августа, лодка ждала Мэтью в точке рандеву.
Никуда корабль не денется, удовлетворенно подумал он, они получили приказ оставаться на месте, пока мы не появимся. Тамошние места глухие, военного флота с радарами ждать не стоит. Скоро кузина прочтет письма возлюбленного. Я объясню, что Степан поехал искать ее, в СССР. Она лично океан переплывет, чтобы с ним воссоединиться. Она, кстати, вряд ли плавать умеет по хрупкой фигуре кузины становилось понятно, что она в жизни не держала ничего тяжелее ручки или карандаша.
Ворота покосились, Мэтью заметил ободранные края створок:
Что за черт? Кто, тайно, проник на базу? Почему охрана ничего не увидела, не подняла тревогу вершина месы скрывалась в черной туче, хлестал косой дождь. На горизонте, над тонким, темным столбом закручивалась воронка облаков:
Придется переждать, недовольно понял Мэтью, я не хочу рисковать нашими жизнями, на дороге торнадо, с легкостью, поднимали машины. Искореженные груды металла находили за десятки миль от места появления смерча.
Капот дымился, виллис пронесся ко входу в тоннель. Шлагбаум опустили. Ударив по тормозам, со скрипом затянув ручку, Мэтью осадил машину в двух футах от барьера. Будка охранников светилась гостеприимным, янтарным светом настольной лампы. Достав особое удостоверение, за подписями военного министра и начальников штабов, Мэтью крикнул:
Нарушитель на базе! Ворота погнуты, кто-то сюда на машине въехал. Вы ничего не видели? охранники, немедленно, вскочили. Защиту и патрулирование закрытых баз осуществляла армия, сержанты носили военную форму.
Никак нет, генерал растерянно сказал старший, ни одной машины не появлялось Мэтью распорядился:
Звоните в служебный городок, вызывайте подкрепление. Надо немедленно прочесать территорию охранник, робко отозвался:
Сюда торнадо идет, генерал. Дождь на дворе серые, холодные глаза Мэтью опасно заблестели. Он медленно вытер рукавом промокшей формы брызги воды, с шрама, пересекающего щеку:
Пошевеливайтесь! заорал Мэтью:
Пока вы грели задницы, наши солдаты месили грязь, в Арденнах и филиппинских джунглях. Я лично подыхал в окопах, пока вы слушали бейсбол по радио и ели пончики на картонной тарелке, действительно, лежали пончики, посыпанные сахарной пудрой. Мэтью к окопам не приближался, но погонять бездельников никогда, не мешало.
Хоть бы здесь Армагеддон случился, сочно подытожил генерал, чтобы через четверть часа охрана вышла на территорию и начала поиски нарушителя буркнув что-то нелестное, Мэтью, широкими шагами, пошел к подъемнику.
Шоссе US-44
В салоне форда уютно, успокаивающе пахло жасмином.
В Санта-Фе Анна успела навестить не только лавку индейских ремесел, но и дорогой универсальный магазин. Франция продолжала исправно делать духи. Рассчитываясь за флакон Joy, Анна вспомнила веселый голос дочери:
В салоне форда уютно, успокаивающе пахло жасмином.
В Санта-Фе Анна успела навестить не только лавку индейских ремесел, но и дорогой универсальный магазин. Франция продолжала исправно делать духи. Рассчитываясь за флакон Joy, Анна вспомнила веселый голос дочери:
Вырасту, стану летчицей и тоже куплю Joy женщина сглотнула слезы:
Я верю, что Марта жива. В Берлине та женщина обещала мне, что мы увидимся Горский, атеист и материалист, тем не менее, не возражал, когда Анна, в детстве, просила сводить ее на мессу:
Поповские бредни надо слушать своими ушами наставительно говорил отец, посиди на службе, а потом я тебе расскажу о преступлениях церкви против трудового народа Анна всегда считала себя атеисткой:
Но есть какие-то другие силы на северо-западе, сверкало чистое, темно-синее, вечернее небо, мы не всегда знаем, что происходит вокруг нас она полюбовалась ярким, багровым закатом, среди голых вершин гор. Дождь прекратился, когда запыленный, грязный форд выкатился на глухую дорогу, пересекавшую штат, ведущую с юга на север. В Лос-Аламос Анна ехала по параллельному шоссе. Она боялась, что форд, прыгая среди камней, лавируя между мокрыми кактусами, пробьет шину, но ничего не случилось. В багажнике лежала запаска, но Анна не хотела терять время. К наступлению ночи им надо было добраться до Фармингдона, захудалого городка, почти на границе с Ютой:
Найдем мотель, заправимся, выспимся. На рассвете нырнем в стан мормонов, и поминай, как звали Анна предполагала, что у доктора Кроу тоже нет никаких документов.
Вытаскивая женщину в коридор, под громкие крики Пети, Анна схватила со стола конверт. Краем глаза женщина заметила, что письмо адресовано полковнику Кроу:
Федор упоминал, что полковник после войны в Англию вернулся. Доктору Кроу, наверняка, лгали, изображали телефонные разговоры с братом, другими родственниками на Лубянке тоже искусно делали нарезки из нужных голосов.
Женщина пришла себя в подъемнике. Устроив ее у стены, Анна, решительно, нажала красную кнопку, с надписью «Стоп». Сына надо было покормить и поменять ему пеленки. Белую, хрупкую шею доктора Кроу пересекал набухший, побагровевший рубец. Закашлявшись, дрогнув ресницами, женщина подняла веки. Глаза цвета жженого сахара взглянули на Анну:
Вы кто тихо спросила доктор Кроу, как вы здесь оказались она перевела взгляд ниже:
Это ребенок Анна кивнула:
Ребенок, ему три месяца. Мальчик зачем-то, добавила она, я все вам объясню. Надо, как можно быстрее, выбраться отсюда охранники могли очнуться и поднять тревогу.
Шлагбаум застыл наверху, из будки охранников доносились звуки радио. Доктор Кроу, покорно, села в машину. Анна поставила рядом корзинку с дремлющим, сытым Петей.
Кормящая женщина, вооруженная только браунингом, с младенцем на руках, совершила налет на секретные научные лаборатории Анна почти пожалела, что не может дописать главу в автобиографии:
Когда Федор появился в Париже у Дикого Билла, Донован мне потом сказал, что голливудские режиссеры душу бы продали за такой сценарий хмыкнула Анна:
Впрочем, ни книги, ни фильма мне не дождаться, и ничего еще не закончилось проделав пятнадцать миль по пустыне, под хлещущим дождем, оказавшись на шоссе, она позволила себе выдохнуть.
Впереди у них оставалось двести миль дороги. Анна рассчитывала достичь Фармингдона часам к десяти вечера. Циферблат, на приборной доске форда, показывал без четверти пять.
Закат какой красивый Анна избегала смотреть в зеркальце, на бледное лицо, с припухшими, покрасневшими веками, ни облаков, ни дождя, ни торнадо. И машина себя отлично ведет размеренно гудел мотор, Петя посапывал в корзине. Держа одной рукой руль, Анна потянулась к вышитой, индейской торбе:
Отдам ей конверт. Ни о чем пока не буду спрашивать, ни о чем не буду говорить. Остановимся на заправке, перекусим, выпьем кофе. Я Петю покормлю Анна подозревала, что охранники, рано или поздно, обнаружат исчезновение доктора Кроу:
Они получат снимки, с фотокамер, у ворот, и узнают номера форда. Однако они решат, что мы в Санта-Фе подались, или в крупные города, ближе к аэродрому Анна отлично понимала, как похищение доктора Кроу выглядит в глазах секретной службы.
Мы все агенты Лубянки она открутила окно, в лицо ударил теплый, ласковый ветер, и я, и Федор, и Меир. Сейчас я исчезну, с великим физиком после грозы воздух пах свежестью. Анна обернулась: