Кей принялась шнуровать свой корсет. Я уже натянул шорты и курил, разглядывая масляные разводы на Яузе сквозь ветки деревьев. Какое продолжение тут просматривается? Как бы это выяснить ненавязчиво, скользнув рукой под тугой каркас корсета, вылизав её наждачной бумагой ей это понравится, низким голосом нависнуть в пригородной электричке, объявляя станции, на которых она уже не сможет выйти, что дальше, Кей, мы могли бы поспать, но кровать слишком узкая для двоих.
Хочу ещё, только не здесь.
И не сегодня сначала вытри кровь с моих губ, она безвкусна, как ты иногда, но она ярче, её лучше видно, она привлекает ненужное внимание, в следующий раз я покрашу тебе ногти твоей собственной вагинальной кровью. Ты не так часто их красишь, но обычно выбираешь оттенки менструального цикла.
Я готова. Пойдём?
Ты домой?
Да, обещала помочь бабушке с какойто хернёй по дому.
Бабушка тоже считает это хернёй?
Хахаха, я не знаю. Просто обещала помочь и всё.
Тогда пойдём.
Кей в балетках, кровавая мозоль отчётливо видна в её походке она прихрамывает. Я беру её под руку, мы идём и молчим.
Около метро мы прощаемся, договариваемся, что пообщаемся чуть позже и Кей, уже спускаясь по лестнице в тоннель, вполоборота кричит:
Нет, не кричит. И это не Кей.
Она медленно наступает на ступеньки и не оборачивается. Постепенно теряется из виду, замолкает шум опаздывающих электричек.
«Кости. От неё остались только кости. Но ничего, потом она располнела на гормональных. Пухленькая, как обожравшийся щенок. И такая же неуклюжая, движения стали плавными, долгими, контроля над ними стало меньше, реакции замедлились. Кушала столько же или даже меньше, но всё выблёвывала в туалете или в ванной, включив душ на полную думала, никто не услышит. Ха, внимания только привлекала больше. Теперь её легко обездвижить, можно, конечно, подстраховаться и привязать к стулу или к кровати, как раньше, но она всё равно далеко не уйдёт и кричать не будет. Тут же не только гормональные. Да хоть обкричись».
Кей вообще не кричит. Она молчит и использует силу.
Party 5
Впервые я попробовал траву именно с Пеликаном. Мы встретились около дома культуры минут за 15 до начала занятий, весной, и это был один из редких дней, когда мне не хотелось играть даже на любимом духовом инструменте. Вместо этого можно было пойти попинать мяч или подёргать рычажки контроллера плэйстейшн, ни в одном из этих занятий сильно не напрягаясь. Но я выбрал тенор и общество Пеликана.
Он веселился как обычно, скакал по ступеням, картавил свои безобидные проклятия и курил практически без перерывов. Всётаки остановился, подошёл ко мне вплотную и зашептал, шагая на месте и извиваясь как раненый удав:
Теперь твоя очередь.
Улыбнулся, широко, насколько позволил рот, поправил серьгу в ухе и вынул из кофра самокрутку.
Что это?
Я был недостаточно испорченным, чтобы прочитать этот жест. Секс и рокнролл уже есть, а о наркотиках я не думал любые мысли отшибало "Очаковское крепкое", 2.25 после обеда.
Покури.
Я уже накурился, не хочу сейчас.
Так, Рэ, ты меня обижаешь. Поджигай и затягивайся, только дым задержи, не выдыхай сразу.
Хуй с тобой, Пеликан.
Он бьёт мне с правой в плечо, я замахиваюсь ногой, Пеликан закрывает яйца и грудь руками. У него зубы сейчас от такой улыбки повываливаются, думаю я, и глаза он таращится на меня, ждёт, волосы взъерошены, блядь, королевский пингвин я пытаюсь вспомнить размеры. Раскуриваю. Вдыхаю. Задерживаю. Секунд на 57. Выдыхаю.
Ещё, ещё!
пингвин засуетился, забегал вокруг меня, хлопая ластами и хватая себя за щёки. Или он бил себя по щекам, потому что пальцев на ластах нет. У меня нет для тебя рыбки, думаю я, можем вместе сходить и купить, если настаиваешь.
Я делаю вторую затяжку. Задерживаю. 57 секунд. Выдыхаю. Отдаю самокрутку пингвину. Он трёт глаза и спрашивает, курлыкает и пищит, мне трудно его понять. Я прикладываю усилия:
Ну как?
Хорошо. Смешно и расслабленно.
Отлично! Сейчас я добью и пойдём разыграемся.
Во что пингвин хочет играть? У меня нет с собой рыбы. А у него нет яиц не потому, что я их не вижу, а потому что он не самец? Ну, я так думаю. Если бы у него было яйцо, мы могли бы сыграть в «я, пингвин, несу яйцо». Проигравший моет вольер и выносит дерьмо.
Эти внутренние диалоги меня сильно рассмешили, перестать смеяться я не мог, сделал небольшой перерыв, когда пингвин, мыча и толкаясь, протянул мне клюв с зажатым в нём пузырьком капли для глаз. «Нафтизин» или чтото вроде.
Я делаю вторую затяжку. Задерживаю. 57 секунд. Выдыхаю. Отдаю самокрутку пингвину. Он трёт глаза и спрашивает, курлыкает и пищит, мне трудно его понять. Я прикладываю усилия:
Ну как?
Хорошо. Смешно и расслабленно.
Отлично! Сейчас я добью и пойдём разыграемся.
Во что пингвин хочет играть? У меня нет с собой рыбы. А у него нет яиц не потому, что я их не вижу, а потому что он не самец? Ну, я так думаю. Если бы у него было яйцо, мы могли бы сыграть в «я, пингвин, несу яйцо». Проигравший моет вольер и выносит дерьмо.
Эти внутренние диалоги меня сильно рассмешили, перестать смеяться я не мог, сделал небольшой перерыв, когда пингвин, мыча и толкаясь, протянул мне клюв с зажатым в нём пузырьком капли для глаз. «Нафтизин» или чтото вроде.
Закапай себе в каждый глаз по несколько капель, а то нас спалят. Рэ, я серьёзно, давай уже.
с деланной обеспокоенностью чирикал он. Я не понимал причины его беспокойства. Глаза. Капли. Где связь? Можно надеть очки. Нет, наш военный будет против типа всё строго, типа мы его личная духовая гвардия, «пойдёшь служить в оркестр тебя ещё и в жопу поцелуют, и трубу будут натирать каждый день». Натирать трубу каждый день.. Дуть в трубу.. Кто будет дуть в мою трубу? Надо не дуть, а играть, издавать приятные звуки, когда хранилище переполнится, всё выйдет наружу.. Клапан. Надави на клапан и потечёт. И это в армии?! Дунь мне в жопу, полковник, а то на клапан давит. И всё выйдет наружу, потечёт, как..
Рэ, пошли. Ты весь флакон уже вылил себе на ебало.
Пингвин или Пеликан выхватил у меня пузырёк, залил мне глаза какойто хуйнёй, вызывающей слёзы, и начал подталкивать ко входу в дом культуры. Я отбивался, искал платок, чтобы протереть глаза и лицо. Нашёл. Както неуклюже вытер влагу или, скорее, просто размазал её. Когда мы вошли, военного ещё не было, трое наших сидели над какимто журналом с обзором игр, инструменты стояли в стороне.
Один из оркестрантов, Пит, подняв глаза от журнала:
О, Пеликан, ну ты как всегда. Игратьто сможешь?
Пеликан промолчал, вытащил саксофон, проверил клавиши, мундштук и заиграл.
Что за..
прошипел Пит. Metallica, «Unforgiven». Пеликан закрыл глаза, лицо покраснело, на лбу проступили вены, он сосредоточился на саксе, на нотах никаких промахов, пальцы работают как запрограммированные, медь инструмента блестит, плавится от нагнетаемой силы и тут же становится крепче, пропитанная драйвом и уверенностью Пеликана. Таким я его ещё не видел. Я видел распиздяя, способного на слабые шуточки, нескладного и многими презираемого чувака, которому эти уроки «игры на духовых инструментах» не очень-то и нужны.