«Эван, эвое» [2], поправил Васнецов, но Захарий продолжал, горячась:
Грек не может по-русски правильно сказать, он сюсюкает, я греков знаю. Иван это Предтеча, а двое значит за ним другой придёт, ну, а кто другой сам пойми
Доктор Алексин неприлично хохотал, Васнецов тоже горячился, как и Захарий, это обидело старика, он вытянулся во весь рост и решительно приказал:
Идём! Нечего тут зубы чесать.
Люди эти приехали к наместнику Кавказа с жалобой на какие-то притеснения, они жили в одной гостинице с нами, и старик вообразил, что солидный доктор важный чиновник из Петербурга, а Васнецов духовное лицо, путешествующее в «штатском» платье. Он и научил Захария поговорить с ними. А. П. Чехов, наш спутник, не присутствовал при этой беседе, чувствуя себя уставшим. Вечером, за чайным столом, когда Васнецов с досадой рассказывал ему о «прыгунах», он сначала беззвучно посмеивался, а затем вдруг и в разрез настроению художника, сердито сказал:
Сектантство у нас от скуки. Сектанты сытые мужики, им скучно жить и хочется играть в деревне роль попов, попы живут весело. Это только один Пругавин думает, что секты культурное явление. Вы Пругавина знаете?
Нет, ответил Васнецов.
Он с бородой, но похож на кормилицу.
Где-то, вспоминая об А. С. Пругавине, я воспользовался этим сравнением, удивительно метким, несмотря на его необычность. А сцену беседы с «прыгунами» написал для «Нижегородского листка», но цензор, зачеркнув гранки, тоже написал:
«Скрытая проповедь церковной ереси. Не разрешаю. Самойлович».
Четвёртый раз я на Военно-Грузинской дороге. Всё знакомо кроме базы экскурсантов на станции Казбек. Экскурсии тянутся бесконечными вереницами; идут сотни здорового, весёлого народа, юноши и девицы, комсомол, студенчество. Это люди, которые хотят знать геологию, петрографию, историю, этнографию, всё хотят знать и как будто слишком торопятся приобрести знания. Когда много спрашивают, мало думают и плохо помнят. Людям, которых отцы поставили в позицию полных хозяев своей страны, необходимо помнить, что каждый камень её требует серьёзного внимания к себе.
Никогда ещё пред молодёжью не открывался так широко и свободно путь к всестороннему познанию её страны. Она может спускаться в шахты под жёсткую кожу земли, подниматься на вершины гор, в область вечных снегов, пред нею открыты все заводы и фабрики, где создаётся всё необходимое для жизни, учись, вооружайся! Нет университета более универсального, чем природа, всё ещё богатая не использованной нами энергией, и действительность, создаваемая волею и разумом человека.
Дорога от Владикавказа до Сталинграда по бесконечной равнине. Пустынность её обидна и раздражает. Не должно быть земли, которую всепобеждающий труд человека не мог бы оплодотворить, не должно! Камни и болота Финляндии, пески Бранденбурга убедительно говорят нам, что, когда человек хочет заставить даже бесплодную землю работать на него, он её заставляет работать.
Об этой чудотворящей силе воли, силе труда необходимо как можно чаще напоминать людям в наши дни, когда пред людьми широко развёрнута возможность работать для себя, на самих себя, для создания трудового государства, совершенно исключающего безвольных, лентяев, хищников и паразитов.
На мой взгляд одним из крупных недостатков людей труда является тот факт, что они не знают, сколько хорошего сделано ими на земле, какие великие победы одержаны ими в борьбе за свою жизнь, и оттого, что это не известно им, они в массе работают всё ещё плохо, неохотно, безрадостно. Разумеется не они виноваты этом, а те, кто держал их во тьме и так постыдно низко ценил их чудесный труд, преображающий землю. В школы следовало бы ввести ещё один и самый важный учебник «Историю труда» прекрасную и трагическую историю борьбы человека с природой, историю его открытий, изобретений его побед и торжества его над слепыми силами природы.
Примечания
1
Желонка инструмент, применяемый при бурении и эксплуатации скважин, для подъёма на поверхность жидкости, песка и буровой грязи Ред.
2
Крики древних греков во время религиозных танцев Ред.