Опять тишина напряженная, тугая. Полная ужаса и жестокости. Дом хранил память о происшедшем, и в его молчании мне слышался упрек: опоздал.
Я заглянул в спальню Эри. Сдернутое с постели покрывало валяется на полу, одно из двух кресел откатилось в угол. Похоже, здесь произошла короткая схватка. Я прикрыл дверь и прокрался через гостиную к своей спальне, осторожно повернул рукоять.
Опоздал.
Я привалился к косяку. Можно не переступать порог, не подходить к тумбочке у постели, не открывать потайной сейф. Я знал, чувствовал, всей кожей ощущал внезапную, непоправимую пустоту. Изабелек в сейфе нет.
Все же я подошел убедиться. Потянул за ручку; дверца тумбочки отворилась, и сама собой приоткрылась внутри дверца сейфа. Я заглянул в темный ящик. Увесистого мешочка с изабельками как не бывало. Пропала добыча, ради которой меня посылали на Изабеллу. Исчезли полтора килограмма драгоценных кристаллов. Ухнулись полмиллиона стелларов.
Однако почему исчез Эри? Понятное дело изабельки: они стоят кучу денег. Но Эри кому он понадобился? И зачем? Мне стало нехорошо; пропажа сокровищ потускнела и отошла на второй план.
Я беззвучно вернулся в гостиную. Разор в спальне свидетельствовал, что в дом явился чужак, причем не один в одиночку с Эри так просто не сладить. Правда, нетрудно сдернуть с постели покрывало и отшвырнуть в угол кресло, если хочешь изобразить нападение и сбить меня со следа. Однако Эри не тот человек, который сопрет изабельки и пустится наутек, бросив товарища на произвол судьбы.
Я присел к столику со стационарным коммуникатором. Новомодная нелепая штуковина: что-то вроде древнего телефонного аппарата из слоновой кости с серебряными накладками. На Кристине такое в большом почете. Своего личного коммуникатора у меня не было: засечь человека по сигналу проще простого, а мне таких радостей не надо.
Странно все. Не верилось, чтобы Эри безропотно позволил протащить себя через весь участок и затолкать в мобиль либо глайдер. Стоило ему хоть раз заорать, я бы с того света услышал. А если не я, то хотя бы соседи. Может, его оглушили? Бросили где-нибудь под кустом? Но участок просматривается насквозь Я занес руку, готовясь набрать номер, и вдруг сообразил, куда предстоит обращаться. В полицию. Прошиб холодный пот. Мне станут задавать вопросы, потребуют удостоверение личности; притворяюсь я не ах Не хочу обратно в Травен! Я все вспомнил, как было, и злорадное любопытство зырков, и дергающееся веко господина Око, и озверелую толпу сокамерников, и
Я задавил истерику сейчас надо думать об Эри. Дом по-прежнему был полон его немого ужаса. Я неслышно выскользнул на крыльцо, прокрался за угол, добрался до закрытого окна спальни. На влажной земле и молодой травке никаких следов. Я заглянул внутрь, словно рассчитывая сквозь стекло обнаружить в комнате Эри, которого не заметил раньше. Нет как нет. Меня что-то смутно тревожило, но страх перед полицией не давал сосредоточиться и разобраться в ощущениях. Я сделал круг по участку. Кружево новорожденной листвы было прозрачно, и если бы оглушенный Эри лежал здесь, я бы его нашел.
Что ж, деваться некуда. Я вернулся в гостиную и набрал 202. На обеих Территориях Кристины полицию вызывают одинаково.
Гудок, другой Они не спешили ответить. Еще гудок. Я мысленно поклялся, что скорей сдохну, чем вернусь в Травен сидеть за преступление, которого не совершал. Новый гудок. С виска скатилась холодная капля, я поймал ее на шее.
Алло, полиция, наконец ответил нежный девичий голос.
И одновременно раздалось:
Прошу прощения. Господин Ибис?
Я обернулся.
Алло! повторил нежный голос. Полиция. Слушаю!
На пороге стоял Теренс Максвелл исполнительный директор турфирмы «Лучистый Талисман». Высокий, седой, импозантный. Он беседовал со мной, когда я еще был Ленваром Техадой и только собирался отправиться на Изабеллу.
Алло! в последний раз воззвала полиция и дала отбой.
Разрешите войти?
Я дернул головой, что должно было сойти за согласный кивок. В горле пересохло, и я с усилием подавил дрожь в руках. Что ж; коли так, обойдемся без полиции: пусть Максвелловы орлы займутся поисками.
Исполнительный директор сунул руки в карманы длинной расстегнутой куртки, под которой виднелся дорогой костюм.
Господин Максвелл, у нас начал я.
То, что произошло на Изабелле, перебил он. Вы имеете что-нибудь добавить к сказанному?
Меня зло взяло. С борта яхты, которая забрала нас с планеты, я кратко доложил, что из всей туристической группы остались в живых двое, а он вопрошает, имею ли я что-нибудь добавить. Тут полдня можно повествовать. И Эри пропал.
Послушайте
Господин Ибис, сейчас меня интересует вот что. Не встречались ли вы на маршруте с неким Ленваром Техадой?
Под лопатками защипало.
Довелось. Сам подивился тому, как ровно прозвучал мой ответ.
Когда?
За две недели до того, как ваш пилот соизволил поискать пропавшую группу, бросил я зло. Людей выбросили на необитаемой планете и полтора месяца не интересовались их судьбой. Уроды.
Максвелл и бровью не повел.
Куда Техада направился после встречи с вами?
Тут я окончательно взъярился. Восемь человек, посланные «Лучистым Талисманом» на Изабеллу, остались там а он занят одним-единственным. И не Техадой даже, плевать ему на Техаду: покоя не дает мешок с добытыми изабельками.
Ленвар Техада погиб на наших глазах.
Это не я сказал. Я подскочил в кресле, словно меня током ударило. Сгинувший Эри необъяснимым образом возник на пороге собственной спальни и стоял там, скрестив руки на груди и прислонясь плечом к косяку. Набрякшие мешки под глазами, бурые запекшиеся губы, на подбородке сочится кровью ссадина.
Мой единственный свидетель, готовый подтвердить: Элан Ибис сделал все возможное, чтобы сберечь вверенных ему людей.
Максвелл живо к нему повернулся.
Как это произошло? При нем были какие-нибудь вещи?
Техада явился к нам с пустыми руками. Эри стоял не шевелясь, только подрагивал угол рта. Черная куртка была порвана на плече.
Меня поразила его ложь. Зачем скрывать, что изабельки похищены пять минут назад? Пусть бы у Максвелла о них болела голова, а нам досталась хотя бы часть положенного вознаграждения.
Я решил выяснить резоны Эри позже.
Вы исполнительный директор замялся, не осматривали карманы его одежды?
Нам нечего было там искать. Я поднялся на ноги и встал рядом с Эри. Мы похоронили Техаду, вот и все. Странно говорить такое о самом себе.
Максвелла не интересовало, как погиб промысловик: на уме были одни изабельки.
Техада рассказывал, чем занимался на маршруте?
Не успел. У Эри вибрировал голос; я чувствовал, что он вот-вот сорвется на крик. Техада погиб, как и остальные. Вы послали людей на планету-убийцу и
Позвольте, перебил Максвелл. Господин Эри. Господин Ибис. Давайте разберемся спокойно.
Эри смолк и опустил голову. Невзначай коснувшись плечом, я ощутил его дрожь.
Дело вот в чем, продолжал исполнительный директор. Техада не мог потерять или, гм, спрятать то, что должен был нести с собой. Этот груз э-э имел для него ценность только в случае, если бы Техада доставил его на Кристину.
Максвелл примолк, оглядел нас пытливо. Эри стоял, уставившись в пол, у меня на лице вроде бы ничего не отразилось.
Это были кристаллы изабеллита. Прозрачные голубые камни. Если не знать технологию их обработки, они ничего не стоят разве только представляют интерес для коллекционеров-любителей. Их можно продать, но нельзя выручить больших денег. Предполагалось, что Техада получит за них хорошее вознаграждение. И если так случилось, господа, что вы все-таки привезли их с собой, можете рассчитывать на часть его платы.
Ублюдок! внезапно заорал Эри и кинулся к оторопевшему Максвеллу. Мы восемь человек похоронили, а ты про стекляшки!.. Вон отсюда! Он тряхнул директора, словно куль с тряпьем, и толкнул к двери. Вон!
Максвелл замешкался у порога. Вне себя, Эри схватил за ножку журнальный столик и размахнулся; директор исчез, дверь захлопнулась. Эри с грохотом швырнул столик на пол. И тут у него будто кончился завод: он поник, сгорбился, добрел до дивана и повалился на него ничком.
Я поставил треснувший от удара столик на ножки и сообщил:
Я тебя обыскался. Решил, что похитили.
Заглянул бы в ванную там и нашел, отозвался Эри, не поднимая головы. В щели между стеной и унитазом.
Вот почему я чувствовал его ужас затаившийся Эри был совсем рядом, только не слышал, как я шнырял туда-сюда.
Налить чего-нибудь?
Он промолчал. Ладно, как хочет.
Зачем мы соврали про изабельки?
Молчание. Я поглядел на его порванную куртку: сквозь дыру на плече виднелась голая кожа. Наверное, рубашку ему изодрали в клочья.