Религия возникает в точке, когда в жизни что-то не так, есть какая-то отделенность от Бога, и человек вместо встречи с Богом начинает что-то делать, чтобы восстановить эту связь. Чувство отделенности толкает нас на совершение действий для Бога, но делает слепыми к тому, что Бог уже совершил. Но чем больше мы прилагаем усилий, чтобы вернуть чувство соединенности с Богом, тем все более неуловимым оно становится. Нам остается лишь тешить себя тем, что «делаем все правильно». Ритуал становится единственной отрадой в отсутствии отношений.
Он дает чувство успокоения, что «со мной все будет хорошо, потому что я делаю все правильно». Но время от времени все равно приходит чувство: «А вдруг этого недостаточно?» И тогда бег возобновляется с новой силой. Логический конец такого пути Ферапонтово христианство («Братья Карамазовы»). Когда мы, вместо того, чтобы прийти к Богу без малейшего страха быть отвергнутыми, начинаем восстанавливать потерянный рай делами, мы становимся слепы к его присутствию, ХОТЯ ЕГО И НЕВОЗМОЖНО ПОТЕРЯТЬ.
Мы живем как сироты, утешаясь тем, что «делаем достаточно». Но чувство оставленности при этом только нарастает. Надежда на собственные силы всегда усугубляет, а не устраняет чувство оставленности. Чувство отделенности от неба невозможно преодолеть собственными силами. Оно исчезает само собой, когда мы, вместо того, чтобы своими силами восстанавливать связь с Богом, просто поднимаем глаза к его сияющему лицу. Религия кончается там, где начинается встреча.
Встретиться с Богом проще простого. Потому что он никогда и никуда не уходил. Это нам кажется, что он далеко. А он ближе, чем дыхание. Когда ребенок встает утром, первое, что он видит, это лицо мамы и папы. Так и мы всегда перед лицом Бога. Мы можем, конечно, залезть под кровать, но от присутствия родителя мы не убежим. «От лица Твоего куда убегу?» От Бога невозможно отделиться. Отделенность от Бога кошмарный сон первого Адама. Второй Адам восстановил связь с Богом за нас. Кошмар преодолен. Нам уже не нужно ничего восстанавливать.
Потеря связи с Богом иллюзия, наваждение ветхого Адама, которое преодолевается встречей. «Папа, ты где? Поговори со мной. Мне страшно, стыдно, я не чувствую тебя. Приди». И он не может не прийти так же как я не могу не прийти на голос своего ребенка. «Куку!» говорю я и убираю его ладони с глаз. Тебе все это почудилось, малыш, пока ты сидел с закрытыми глазами. Я здесь. Видишь? Он таращит глаза, отвыкшие от света, видит мое лицо, и все его страхи как рукой снимает. Он улыбается в ответ и начинает жить жизнью аскета непримиримо, страстно и радостно отметает как сор все, что мешает нам быть вместе.
Дары харвея
Суббота, 26-е августа 2017 года. Просыпаюсь в час ночи почему все ходят по дому? За окном хлещет дождь. Вода за три часа поднялась на полтора метра. Мы в удивлении таращимся на текущую под домом реку. Но ведь дом стоит на сваях высотой 2,5 метра, еще запас есть. За всю историю Техаса вода никогда не поднималась выше этой отметки. На всякий случай перетаскиваем всю мебель с первого этажа на второй. Но нет, вода поднялась. Утром первый этаж залило на 23 см.
Четыре машины утонули полностью. Скорее всего их куда-нибудь отнесет, так обычно бывает. Но вода остановилась. В воскресенье вода начала немного уходить на 30 см. Мы танцуем, поем даже. Вдруг прогноз: за следующие два дня выпадет в два раза больше осадков, чем за прошлые два. Но ведь уже выпало 25 дюймов! И этого хватило, чтобы река поднялась на 3 метра! Что же будет завтра утром? Ложимся спать не спится. Конечно, не верится, что вода может преодолеть еще 2 метра за ночь, но все же. Не хочется проснуться в воде. Потом все же засыпаем. Утром воды на 20 см выше первого этажа.
Но ведь всю ночь лил тропический ливень часов 89, не переставая! Почему вода поднялась всего на фут, когда позавчера поднялась на 3 метра? Оказывается, если река уже поднялась, то нужно гораздо больше осадков, чтобы она поднялась еще осадки равномерно распределяются по всей поверхности разлитой реки. Кто бы знал! Ура. Но осадки еще не прекратились. А тут еще предупреждения о торнадо каждые 20 минут. Ждем. Смотрим новости. В низко висящих облаках все время гудит вертолет. Пару раз он опускался чуть ли не во двор. Наверное, хотели нас спасти.
Мы носа не высовываем. Потом стук в дверь. Там два парня (наши соседи) на моторной лодке, ездят и всем предлагают эвакуироваться. Разговорились. Они говорят: всю округу вывозим. Не боитесь, что вода подмоет фундамент? Частично решили эвакуироваться. Фундамент, конечно, прочный, если дом вообще оставить на несколько дней, то вода точно уничтожит пол, и тогда в дом нельзя будет вернуться несколько месяцев. Удивлению нашему нет предела: кондиционер полностью под водой, но он ни разу не отключился. Все счетчики давно ниже уровня воды, но электричество есть.
Мы носа не высовываем. Потом стук в дверь. Там два парня (наши соседи) на моторной лодке, ездят и всем предлагают эвакуироваться. Разговорились. Они говорят: всю округу вывозим. Не боитесь, что вода подмоет фундамент? Частично решили эвакуироваться. Фундамент, конечно, прочный, если дом вообще оставить на несколько дней, то вода точно уничтожит пол, и тогда в дом нельзя будет вернуться несколько месяцев. Удивлению нашему нет предела: кондиционер полностью под водой, но он ни разу не отключился. Все счетчики давно ниже уровня воды, но электричество есть.
Мы сидим на втором этаже нашего маленького ковчега, вокруг нас два километра воды, а у нас есть свет, горячая вода и кондиционер! Продуктов на месяц вперед. Ждем, когда опустится вода. В пять утра вторника она начала опускаться. Понемногу, на одну десятую дюйма в час. Но какая радость целая десятая дюйма! Поем. Постоянно курсируют лодки не хотите ли спастись? Мы, как в том анекдоте про потоп: нас Бог спасет. Но он же нам посылает и вертолет, и лодку! Ну да ладно. Все могло бы быть гораздо хуже. Другие дома затопило под крышу. А наш ковчег стоит. Или плывет. Или это уже перед глазами все плывет.
На следующее утро вода ушла, и мы вступили на твердую землю. В лужах плавали мальки я их поймал в чашку из-под кофе и кинул в большую воду. Ползали крабы. Воняло тухлой рыбой. Теперь восстановительные работы. Пока мы отмывали пол на первом этаже из шланга, приехали три машины. Кричат: «Вам жареного мяса не надо?» «Надо, говорю, еще как, три тарелки». Не знаю, кто они, но мы обнимаемся, и они едут дальше. Мясом оказалась томленая на малом огне жирная говядина с яйцом и фасолью. Вкусно!
Бывали моменты, когда страх брал за горло. И вот что помогало справляться, хотя я и не знаю почему это работает:
Не думай: «только бы этого не было». Разреши этому быть. И пусть будет, что будет. Не убегай от страха, а иди на него. Когда хочется убежать, наоборот, иди туда, где страшно. Улыбайся и юмори: хоть над чем. Не пугай себя заранее ты не страховой агент. Сейчас же ничего тебе не угрожает? А что будет потом, один Бог знает. Когда вокруг буря, и кажется, что Бог спит на возглавии лодки, это не так. Он подает пример, что можно лечь и спать, потому что он не дремлет и не спит.
Харвей приносит свои дары. В буре есть покой. Это странное осознание, что все могло бы быть гораздо хуже, но почему-то был свет, кондиционер, еда, лодки, вертолеты, жареное мясо, смех, песни и многое другое, чего не хватит места описать. Но этого НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ. Буря продолжается. Харвей это только одно ее проявление. Но вместе с водой он вымывает на наш берег нежданные подарки. Смотришь на них и дивишься. И хочется сказать: «Что это?» (По-еврейски, «манна»). А это хлеб живый, сошедший с небес.
Откуда у одиночества ноги растут
«О, одиночество, как твой характер крут», писала Белла Ахмадулина. Мы часто думаем, будто окружение себя людьми решает проблему одиночества. Стоит нам найти людей, и одиночества не останется. Однако это не так. Можно оставаться одиноким и в браке, и в коллективе, и в церкви сколько бы людей вокруг тебя не было. Но можно и НЕ быть одиноким, даже если ты один. Чувство одиночества напрямую не коррелируется с наличием или отсутствием вокруг тебя людей.
И все же мы верим, что в компании, в коллективе, в обществе, мы автоматически перестаем чувствовать себя одинокими. Часто общение выбирается нами как способ заполнить свою внутреннюю пустоту, излечить себя от чувства отрезанности от людей, мира и себя. Результат такого «использования» общения усугубление чувства одиночества. Использование людей в качестве «батареек», пополняющих твой внутренний «ресурс», как правило, ведет к тому, что ты возлагаешь на людей слишком тяжкое бремя, и они уходят.
Они интуитивно понимают, что не способны выступать в роли твоего «источника» и не соглашаются нести на себе «бремя нашего счастья». Чтобы убежать от одиночества, человек готов на многое. Мы цепляемся за людей, чтобы опять не погрузиться в болезненное чувство, что мы никому не нужны. Такое использование общения можно условно назвать «социальным алкоголизмом» как рюмка водки, оно на время притупляет чувство одиночества, но потом наступает похмелье и желание повторить то же самое, но в большей дозе.