Пить! вырвалось у него непроизвольно. Чаю! заявил он, уже осознавая, что говорит вслух. Чаю! повторил громче. Ведь и у приговоренных есть последнее желание»
****
Николя вернулся после непредвиденной поездки опечаленный и чтобы развеять свое настроение, поспешил к семье. Больше молчал, отвечая односложно на вопросы, поглядывал на всех украдкой и заметил, что не только у него такое самочувствие. Послеобеденный чай не принес никому особого настроения, от чего разговор не вязался. Сидя в каминном зале, в удобном кресле с мягкими подлокотниками и высокой спинкой с чашкой чая, изучал новый портрет, водруженный Дэном на центральное место, и тут его словно осенило. Он вспомнил о находке и побежал к себе, крикнув на ходу:
Вот пустая башка. Я совсем забыл! семья замерла в ожидании объяснения. Помните, девочки, вы просили подняться на верхний этаж?
Помним. ответила за всех Ев.
Так вот! он положил на столик сверток. Там никого не было, однозначно. Замок на двери, совсем заржавелый.
Но я же видела! Вел вспомнила тот день и ее сразу накрыла забытая волна страха.
Тебе могло показаться. заявил Николя. Там скопление белых бабочек. Кстати, я сам чуть не попался на их «удочку»! Они когда летают, то от крылышек отходит звук, словно кто-то поет. Вел, поверь, это их мелькание тебе показалось тенями. Она не поверила, но и возражать не стала. Так вот, там столько всего, что вы и представить себе не можете! Когда только все туда попало?! Поднимитесь как-нибудь, полюбопытствуйте.
Поднимемся! заверила Виен, уловив его бегающие мысли. А это что ты нам принес?
Сокровища! он еще не успел договорить, как правнучки налетели и завоевали его находкой. Пока Славки рассматривали все, Агния взяла одну единственную вещь и подала маме:
Вот! с гордостью задрала он носик и смотрела на всех своими огромными глазищами.
Так это тот самый гребень, что мне приснился, воскликнула Ев и указала на картину. Дэн нарисовал. Да и ты, моя маленькая, его рисовала!
Я рисовала! подтвердила Агния.
Мистика! взяв из рук жены гребень, Дэн принялся его изучать со всех сторон. Сохранился как! князек пошел из рук в руки, все сравнивали его с написанным на портрете, подтверждая идентичность.
Ния же, под общий гомон, вернулась к безделушкам, наполнив ими карманы, уселась тихонько в уголке. Взрослые принялись оценивать вещи, предположили, что большинство из червонного, очень старого золота. Правда, утверждать не брался никто, дали поручение Николя, снести к знакомому ювелиру, для оценки. Прошло какое-то время, разошлись, но едва Виен зашла к себе, как услышала громкий плачь младшей внучки. Раздумывая идти, или нет, подошла к двери, как столкнулась с младшими. А я к вам собралась. Милая, что ты так горько плакала?
Вот, это тебе! протянула девочка ручонку, отдавая ей тот самый гребень, что нашелся в их чулане. Глаза красные, носом хлюпает, губки дрожат. Пожалеть бы ребенка, да Виен решила, что после жалости, трудней будет успокоить, уж лучше отвлечь:
Мне? Спасибо. Только у меня кос нет, как я носить буду?
Это тебе! настаивала Агния. Так тетя сказала!
Спасибо! Я возьму, только ты не плачь больше. Договорились? Иди спать, а я подумаю, что с ним делать. девочка, неожиданно, отобрала у нее гребешок, провела по голове, решительно пошла в спальню и положила его под подушку.
Вот теперь все! Целуй меня! от слез и следа не осталось. Агния, слегка бледненькая, подставила щеку и сразу пошла к двери.
Мам! Прости, что побеспокоили, но сама понимаешь, такой рев устроила
Бросьте вы заниматься ерундой! Я что ребенок, не понимаю. Спокойной ночи!
Естественно, никто не обратил внимание: ни на слова девочки, ни на ее действия. Виен даже не заметила, куда та дела гребень. Взбивая подушку ко сну, нашла его и положила, отчего-то не на свою, а на тумбочку мужа. Ночью же опять услышала шаги по дому. Стало не по себе, включила свет и прислушалась:
Пригрезилось прошептала она. Сами ворошим прошлое, а потом холодеем ночами от собственных фантазий. и укладываясь на другой бок, добавила: Скорее бы Жан вернулся.
Ночник приглушенно освещал часть комнаты. Виен лежала, пытаясь прогнать неясные, грустные мысли, и вспомнить что-то смешное, а взгляд постоянно возвращался к гребню. Его камень, как капля крови, ярко отбрасывал свет. Замерла, как бы унеслась куда-то, забыв даже моргать. Она ничего не видела и не слышала в данный момент, только красное пятно расплывалось в сознании. Так и уснула. Впервые за многие годы спала без видений. Пустота окутала ее, дала возможность полностью отдохнуть. Но вот к ней, бессовестно, начали врываться звуки. Еще в полудреме делала «обход» сопоставляя шумы: вот Галина проснулась, с вздохами о жизни и благодарении Господа, что ей попались Гаи. Мужчины забегали, сменяясь в дежурстве. На кухне перемывали оставленную с вечера посуду, спеша, чтобы хозяева не узнали. Горничные поднялись и прежде чем начать работать, успели позавидовать. А чему? Знали бы они, какие у других тяжести. Ев уверят Дэна, в чем-то не спешить. В чем не стала вникать. А вот и Вел. Боится! Чего, не поняла. Она это опять держит в себе, стесняется. Пытается воспитывать характер, побороть свои фобии. Зачем? К двери подошли. Нет, вошли тихонько. Ольга! испугалась Вин и начала искать силы и дорогу к пробуждению. Открыла глаза и сразу же села. Не расправив косточки, не понежившись, не порадовавшись утру.
Вот теперь все! Целуй меня! от слез и следа не осталось. Агния, слегка бледненькая, подставила щеку и сразу пошла к двери.
Мам! Прости, что побеспокоили, но сама понимаешь, такой рев устроила
Бросьте вы заниматься ерундой! Я что ребенок, не понимаю. Спокойной ночи!
Естественно, никто не обратил внимание: ни на слова девочки, ни на ее действия. Виен даже не заметила, куда та дела гребень. Взбивая подушку ко сну, нашла его и положила, отчего-то не на свою, а на тумбочку мужа. Ночью же опять услышала шаги по дому. Стало не по себе, включила свет и прислушалась:
Пригрезилось прошептала она. Сами ворошим прошлое, а потом холодеем ночами от собственных фантазий. и укладываясь на другой бок, добавила: Скорее бы Жан вернулся.
Ночник приглушенно освещал часть комнаты. Виен лежала, пытаясь прогнать неясные, грустные мысли, и вспомнить что-то смешное, а взгляд постоянно возвращался к гребню. Его камень, как капля крови, ярко отбрасывал свет. Замерла, как бы унеслась куда-то, забыв даже моргать. Она ничего не видела и не слышала в данный момент, только красное пятно расплывалось в сознании. Так и уснула. Впервые за многие годы спала без видений. Пустота окутала ее, дала возможность полностью отдохнуть. Но вот к ней, бессовестно, начали врываться звуки. Еще в полудреме делала «обход» сопоставляя шумы: вот Галина проснулась, с вздохами о жизни и благодарении Господа, что ей попались Гаи. Мужчины забегали, сменяясь в дежурстве. На кухне перемывали оставленную с вечера посуду, спеша, чтобы хозяева не узнали. Горничные поднялись и прежде чем начать работать, успели позавидовать. А чему? Знали бы они, какие у других тяжести. Ев уверят Дэна, в чем-то не спешить. В чем не стала вникать. А вот и Вел. Боится! Чего, не поняла. Она это опять держит в себе, стесняется. Пытается воспитывать характер, побороть свои фобии. Зачем? К двери подошли. Нет, вошли тихонько. Ольга! испугалась Вин и начала искать силы и дорогу к пробуждению. Открыла глаза и сразу же села. Не расправив косточки, не понежившись, не порадовавшись утру.
И что это было? оглянула комнату, прислушалась тихо. Приснилось? раздумывала Виен, не замечая, что говорит сама с собой: Нет, мне ничего сегодня не снилось Стоп! А ведь, правда, сна-то у меня сегодня не было. Это хорошо, или плохо? Потом разберусь. Ольга! С чего это она мне припомнилась? И кто входил в комнату? Виен принюхалась. Тонкий, незнакомый, но довольно дорогой аромат витал неназойливо в ее комнатах. Даже не подумав обуть тапки, поднялась и прошлась по всем комнатам, что-то выискивая и глубоко втягивая воздух носом. Да. Тут явно был чужой! подошла к двери и уставилась на нее, не открывая и не отходя. В гостиной пахло сильней и ей показалось, что за дверью все еще стоит незнакомая, полуночная гостья. Резко открыла дверь, но лишь слабый ветерок колыхнул портьеры на окне, напротив их двери. Выглянула, посмотрела в обе стороны никого! Выпрямилась и тут мимо пропорхали мотыльки. Совсем маленькие, много. Это так заворожило, что она замерла, улыбаясь, а где-то вверху приятно напевали незатейливую мелодию.
Бабочки! Быть теплой весне. Ник был прав, их у нас поселилась стайка. с ними улетела и тревога. Забралась опять в постель. Рано-то, как! только сон совсем отступил.
****
Вел действительно испытывала страх. Она, вот уже которую ночь, да и не только ночью, слышала шаги, шелест юбок, вздохи. Иногда ей казалось, что идут за ней, а бывало такое, что и шептали в самое ухо нечто короткое и неразборчивое. Тут же проносились бабочки. Как она себя не уговаривала, что именно они создают эти шумы, не могла убедить. Просто Вел точно знала, в доме есть еще кто-то и этот кто-то пришел за ней.
«Только бы не Татти! Только бы не она!» в ее сознании всплывали картинки из прошлого, как на экране кинотеатра, оживали в самых ярких красках, чем усугубляли страхи. А сегодня ночью вообще казалось, что ее постоянно зовут. Не нагружая Эда, до петухов, смотрела телевизор, «на ощупь», чтобы ему не мешать. Скорее делала вид, перед собственным страхом, что ей безразлично все происходящее вокруг нее. Пару раз муж просыпался, приоткрывал глаз и, услышав, что у нее бессонница, звал под крылышко, но она целовала его в нос и отнекивалась. Лишь под утро, когда рассвет замаячил на горизонте, она провалилась в глубокий сон: