В апреле 1918 года в Луганск был отправлен поезд с очередной партией задержанных белоказаков и кадетов, активно выступавших против новой власти. Среди них находились известные вожди контрреволюции: генерал Краснянский, полковник Секретев, кадет Коваленко, 34 офицера Марковского полка и другие.
Таких сторонников белого движения красногвардейцы в станице Каменской задерживали часто и после допроса группами направляли в распоряжение Донревкома. Вскоре, однако, стало известно, что Ростовский ВРК, даже не расследовав причин ареста, отпускает их на все четыре стороны. Когда об этом узнали в Каменском ВРК, вновь арестовав прежде уже задержанных белогвардейцев, в Ростов была отправлена телеграмма с требованием разъяснений. На что Ростовский ревком ответил путаным, туманным письмом «о нежелании искусственно обострять отношения в среде казачества и нарушать казачье братство».
Отправлять арестованных в Ростов теперь не имело смысла, и по решению командования их стали препровождать поездами в Луганск. Там имелась крепкая партийная организация во главе с К. Е. Ворошиловым, сильный отряд Красной гвардии из рабочих шахтеров.
Когда состав с арестованными белогвардейцами миновал железнодорожный мост, неожиданно раздался сильный взрыв. Напуганные взрывом на полотне (который кстати, никакого вреда рельсам не причинил), неопытные бойцы открыли беспорядочную стрельбу. В суматохе генералу Краснянскому удалось через окно вагона выпрыгнуть и скрыться. Зарослями, оврагами добрался он до станиц Михайловской, Гундоровской и сразу же приступил к организации отряда для освобождения остальных орестованных.
Белоказаки, предупрежденные заранее о движении эшелона, еще раз организовали налет на него в районе между станциями Ольховка и Луганск, на станции Кондрашевская разобрали полотно, захватили охрану. Восставшие освободили арестованных и те быстро разошлись по близлежащим хуторам и станицам. Красногвардейцев же обезоружили и заперли в сарай. Сутки не давали ни воды, ни хлеба.
В одной из своих работ, луганский краевед Владимир Федичев приводит выдержку из доклада полковника Янова Г. П. в войсковой штаб, где описывается отот эпизод другой стороны противостояния: «Казаки станицы Луганской первые на Дону подняли антибольшевистское восстание и свергли у себя советскую власть. 8 марта 1918 года, в районе Кондрашевской платформы они разобрал ж.д. путь в сторону Луганска на 45 км., остановили большевистский поезд и отбили 34 арестованных офицеров, которых красные этапировали в луганскую ЧЕКа. Казаки атаковали поезд, вооружившись припрятанным оружием, было слышно как работал пулемёт. Освобождённых офицеров с заботой расселили в самой станице и х. Валуйском. Привезли и тела убитых в том бою, это были местные казаки Зенцев Иаким Иванович (60 лет), Титов Иван Родионович (34 года) и сотник 10-го Донского казачьего полка Михайлов Иван Иванович (по др. сведениям-хорунжий 24-го ДКП). Среди освобождённых офицеров были: полный Георгиевский кавалер, сотник Брыков Александр Иванович, хорунжий Лесников Андрей Иванович, известный генерал Секретев А. С.. С этого момента казачье восстание прокатилось цепочкой по станицам Донецкого округа, Хомутовской, Суворовской станицам и приняло организованный вид».
Как только эта весть дошла достаницы Каменской, командование сразу же выслало вооруженный отряд и бронеавтомобиль. Подойдя к станице Луганской и окружив ее, командир послал ультиматум мятежникам. «Если не выдадите живыми всех красногвардейцев и освобожденных белогвардейцев снесем станицу с лица земли. Срок один час».
Казаки луганцы особо не горели желанием воевать. Поэтому наиболее дальновидные старики-бородачи на всякий случай решили белогвардейцев пока не отпускать. Их кормили, поили, но все же посадили под замок.
Получив ультиматум, казаки после долгих споров освободили красногвардейцев и тут же попросили себе помилования «за задержку контрреволюционеров». Арестованных офицеров и кадетов снова посадили в вагоны и отправили в Луганск. Правда, полковнику Секретеву удалось сбежать. И он впоследствии стал одним из руководителей мятежа на Дону.
Были среди восставших митякинцы? С большой долей вероятности можно утверждать были, но кто и в каком количестве это на сегодняшний день не известно. Документы этого восстания хранятся в где-то в украинских архивах.
Были среди восставших митякинцы? С большой долей вероятности можно утверждать были, но кто и в каком количестве это на сегодняшний день не известно. Документы этого восстания хранятся в где-то в украинских архивах.
В станице Митякинской скрывалось около 100 офицеров из Марковского полка. Только 9 апреля, регулярным частям Красной армии, восстание удалось подавить. Все, кто был арестован, были отправлены в город Луганск и по пути следования, в поле, все были убиты. (А. В. Венков. История Донского казачества. Ростов-на-Дону. 2001г.).
Но этим данным противоречат воспоминания офицера-марковца В. Е. Павлова. Приведём здесь отрывок из книги Павлова В. Е. «Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 19171920 годов». Т. 1. Париж, 1962 Г., о событиях в ст. Митякинской. Из них следует, что в ст. Митякинской, восстания как такового не было, как и его подавления. В многотысячную станицу вошел крохотный отряд матросов в 40 человек, которому ни кто не оказал ни какого сопротивления.
«Станица Митякинская. Большевистская власть в ней еще не пустила глубокие корни. Сорок офицеров, помимо казачьих, осторожно встречаются и обсуждают свое положение. Просвета не видно. Проходят недели Уже апрель. Вдруг слух: наступают немцы. Больно защемило сердце: результат революции налицо. И вот в эти дни тяжелых переживаний в руки офицеров попадает обращение к русским людям, призывающее их вступить в русский отряд для борьбы за Родину против всех ее врагов. Подписано обращение «Полковник Дроздовский». Откуда оно взялось? Где этот отряд? никто не знал. Собравшиеся офицеры, прочитав обращение, похмурились и разошлись, не приняв решения. Лишь двое: поручик Незнамов и прапорщик Зверев решили узнать, где этот таинственный отряд, и присоединиться к нему.
Немцы уже близко. Большевистские комиссары оставили станицу. Положение между двух огней: «внешним» и «внутренним» врагами. Казаки решили дать отпор большевикам, если те вернутся в станицу. 40 офицеров присоединились к казакам. В соседней станице Луганской то же решение. Там было до 100 офицеровнеказаков. Но никакого отпора большевикам дано не было. Когда к станице Митякинской подошел отряд матросов в 40 человек с двумя пулеметами, то штабскапитан, старший среди офицеровнеказаков, увидев, что казаки вдруг отказались оказать сопротивление, решил «сдаться народной власти». Он и несколько офицеров сдались и были взяты с собой матросами, а остальные укрылись в станице.
Где-то стороной прошли немцы, а дня через два в станицу дошел слух: отряд полковника Дроздовского в Ростове, донцы подняли восстание против большевиков Поручик Незнамов и прапорщик Зверев решают идти искать отряд: для них одинаково неприемлемы и немцы, и большевики. На их предложение присоединиться к ним из офицеров никто не откликнулся, а из казаков лишь два старика. Через несколько дней эти 4 человека прибыли в Новочеркасск, освобожденный от большевиков. В бюро записи в Добровольческую армию они и еще 10 офицеров получили назначение в Офицерский полк, стоявший тогда в станице Егорлыцкой».
Ещё одним очагом напряжённости в Донецком округе являлась станица Гундоровская. Отрядам красноармейцев удалось перехватить две подводы с оружием для гундоровцев. Становились известны факты антисоветской агитации. Это вызвало обеспокоенность у каменского РВК. В штабе думали направить туда для выяснения обстановки и несения гарнизонной службы красногвардейский отряд. Но член окружного исполкома казак Алешин делегат от Гундоровской горячо убеждал командование:
Подобная мера обострит обстановку. Надо поговорить с казаками по душам. Сам поеду и уговорю не восставать против Советской власти. Их сбивают с толку офицеры.
Члены окрисполкома поддержали это предложение. Для разговоров «по душам» послали комиссию. С Алешиным поехал член окрисполкома Черноморов делегат от станицы Митякинской. В Гундоровской они собрали сход на площади. Однако разговора не получилось. После оскорблений представители РВК были сброшены с трибуны и их место заняли офицеры, призвавшие к свержению советской власти. Кто-то ударил в церковный колокол. Над кипящей площадью поплыл тревожный гул набата. И все, кто стояли тут, бросились по улицам, выхватывая на ходу из плетней колья, отыскивая припрятанные винтовки, шашки, наганы. Гундоровская восстала.