Ты так и будешь осуждать меня за ошибки прошлых лет? гневно произнесла мать. Ты жив и здоров, у тебя своя жизнь, чего же ты вспоминаешь прошлое? Если ты и совершал ошибки, то у тебя есть достаточно времени, чтобы их переосмыслить в отличие от меня. Так что не надо припоминать мне то, что я совершила когда-то, сейчас не время для этого.
Времени потом может и не быть, жестко сказал Майкл.
Амалия встала и посмотрела на сына с холодной яростью.
Ты хочешь поскорее свести меня в могилу, сынок?
Нет. Смысла нет. Все наследство достанется Филу или Клоду.
Амалия отвесила пощечину сыну.
Я тебя не так воспитывала!
Майкл усмехнулся, потирая покрасневшую щеку.
Ты меня никак не воспитывала.
Видимо, ты заслужил, что люди к тебе так относятся, с издевкой произнесла мать. Ты циничен и злопамятен, и пока не изменишься, будешь сам от этого страдать.
В любом случае моих страданий ты не увидишь, с желчью сказал Майкл. Вряд ли ты вернешься после моих нелицеприятных слов, даже если излечишься от рака, верно?
Так ты действительно хочешь моей смерти? сделала вывод мать. Ты даже не отрицаешь этого.
Не нужно бросаться громкими словами, раздраженно бросил Майкл. Ты же знаешь, что я не хочу твоей смерти
Я уже не уверена в этом. Я тебя давно не видела. И спеси в тебе не поубавилось Так или иначе, после моей смерти тебе будет очень больно вспоминать о том, что последние слова, сказанные мне, были словами упрека, назидательно прошипела мать, понизив голос.
Это не последние мои слова, так же как и мать, тихо произнес Майкл. Тебе будет проще забыть свое равнодушное обращение со мной, зная, что я сам был груб с тобой. Ты не будешь зря терзать себя, если будешь знать, что твой сын сам обращался с тобой грубо. Несмотря на наши ссоры, я люблю тебя, и сожалею, что я не в меру циничен, что ты больна, и что наши отношения не такие сердечные, какими они должны быть у матери с сыном.
Ты не сделал ничего, чтобы наши отношения улучшить, сказала Амалия. Хотя возможность у тебя была.
У тебя тоже она была, так что ты ничем не лучше меня.
Мать прикрыла глаза. Майкл чувствовал стыд и облегчение одновременно.
Мне, наверное, лучше уйти, сказала Амалия и утерла рукавом джемпера скопившиеся в уголках глаз слезы. Майкл разочарованно взглянул на мать. Необходимо вырулить конфронтацию в другое русло.
Ты так не поняла, с досадой произнес Майкл. Внутреннее нутро призывало его смягчить сложившуюся ситуацию. Я всего лишь хотел, чтобы ты не сожалела обо мне, не сожалела о своих поступках, связанных со мной.
Для этого ты мне грубил? изумилась мать. Ее голубые глаза забегали, казалось, в поиске смысла. Зачем?
Своего рода, радикальная психотерапия, ответил Майкл. Я не хотел, что ты мучила себя угрызениями совести.
Психотерапия, значит? переспросила мать. Мне ведь больно от твоих слов. Я же не хочу думать о тебе плохо.
Главное, чтобы ты о себе не думала плохо, сказал Майкл.
Мать посмотрела на сына, и Майклу показалось, что взгляд ее смягчился.
Зачем тогда ты сознался в этом?
Не знаю, пожал плечами Майкл. Посчитал нужным это сказать. Хотел быть до последнего честным с тобой. Политика правды.
Мать подняла брови.
Ты что, уже ее читал?
Нет, ответил Майкл. Но собираюсь. Даже купил, хотя мог прочитать онлайн. Хочу узнать, что пишет противник.
Мать слегка смутилась, но улыбнулась своему сыну.
Ты необычный, Майкл. Сказать мне упреки и пытаться направить их на мое благо только ты до такого мог додуматься.
Но мы же выяснили отношения, слегка улыбнувшись, произнес Майкл. И ссоры как таковой не было.
Я ведь еще не ушла, заметила мать, и Майкл испустил грустный смешок.
Майкл встал и обнял свою мать.
Прости за психотерапию. Как-то не так все получилось.
А оно всегда так, заключила мать. Что-то непонятное было в ее словах, Майкл не мог понять что именно. Выходит не так, как было задумано. И это не наша вина. Такова жизнь.
Амалия чмокнула сына в щеку, в которую совсем недавно влепила пощечину.
Никому таким способом не облегчай страдания, прошептала она.
Надеюсь, не придется, ответил Майкл, внезапно почувствовав жжение в горле. Я тебя провожу.
Амалия чмокнула сына в щеку, в которую совсем недавно влепила пощечину.
Никому таким способом не облегчай страдания, прошептала она.
Надеюсь, не придется, ответил Майкл, внезапно почувствовав жжение в горле. Я тебя провожу.
Дойдя до парадной двери, мать обернулась и окинула взглядом скромное жилище сына. Она вздохнула.
Не все дамы любят такое убранство, Майкл. Будешь кого сюда приводить постарайся прибраться.
Те, кто вытерпит мой характер, вытерпит и «убранство». Счастливо доехать, мама.
Пока, сынок.
Майкл закрыл дверь. Взгляд его осмотрел прихожую. Мать была права; несмотря на его сегодняшнюю уборку, его жилище явно нуждается в улучшении. Обои кверху отклеились от стен, обнажая потрескавшуюся штукатурку, софа в дальнем углу полупустой гостиной совсем провисла и больше походила на гамак. «Хорошо, что Ребекка не успела здесь побыть» подумалось Майклу. Вдруг он почувствовал, что хочет спать последствия ночных бдений давали о себе знать. Он направился к кровати восполнять недополученный ночью сон.
«Зря я так поступил» огорченно думал Майкл. «Я просто полное ничтожество. Хорошо хоть выкрутился соврал матери про психотерапию. И хорошо, что не получилось пробраться в дом Фил получил бы возможность сделать меня уголовником, а состояние матери только ухудшилось бы».
Сознавая ужас сказанных слов, Майкл лег на кровать и закрыл глаза. «Мать права мой цинизм до добра меня не доведет». Вдруг он кое-что вспомнил. Майкл подскочил, взял телефон и, стремясь хоть как-то облегчить свое состояние, изменил имя абонента вместо «Амалии» написал «Мама».
СТРАЙКС
Как же так?
Поздний субботний вечер. Дорога к ночному клубу постепенно заполнялась молодыми юношами и девушками. Это был не просто клуб это был клуб «Ореол», одно из самых дорогих заведений Мельбурна, посещение которого прибавляло посетителям респектабельности в глазах их более бедных друзей. Несмотря на престиж «Ореола», его посещала самая разношерстная публика. Одни были модниками, чьи родители позволяли себе ежемесячный отдых на Мальдивах; другие позерами, влезавшими в долги, чтобы потусить в самом дорогом ночном клубе города; третьи беззастенчивыми девицами, длина их юбок не превышала уровень их интеллекта; четвертые скромными девушками, чья скромность оканчивалась после третьего коктейля с апельсиновым ликером, благодушно предложенного либо богатым модником, либо кажущимся таковым позером. Одним из таких позеров был молодой юноша с взлохмаченными светлыми волосами, чья упругая походка за сотни метров привлекала к себе взгляды молодых тусовщиц, вызывая у них коротенькие, будто дозированные, смешки. Подобное поведение заводило юношу, он нагло им улыбался и заискивающе подмигивал. Этого юношу звали Клод Фохё.
Несмотря на внимание противоположного пола, Клод чувствовал себя удрученно по пути в ночной клуб. Очередная знакомая на ночь вряд ли пустит его к себе домой. А в свой дом Клод не мог никого пригласить отец перестал выезжать из дома, засел у себя в комнате и все ждал каких-то грабителей. Отец полагал, что грабители очень хотели попасть внутрь, но не смогли обойти защиту дома. Из этого он сделал вывод, что грабители попытаются пробраться к нему еще раз, уже используя другие методы. В доме работала превосходная сигнализация, на входной двери стоял замок, работающий от отпечатка пальца, ночью на окна ставились выдвижные решетки. Сколько бы Клод не объяснял отцу, что улучшать охрану дальше некуда бесполезно. Своим присутствием он только портил все планы Клода отцу явно не понравится, что сын водит малознакомых девушек в родительский дом особенно с учетом недавней попытки взлома. Но взломы взломами, а вечеринки по расписанию, так что Клод, по обыкновению выпросив деньги у родителей, направился в ставший давно любимым «Ореол» в центре Мельбурна.
Был третий час ночи. Изрядно выпивший Клод со очередной спутницей выходил из клуба. Спутница опьянением ничуть не уступала Клоду. В дерзком неоне и желтых фонарях различались ее каштановые волосы, слегка растрепанные. Доверив Клоду свою сумку, она, облокатившись на него и слегка пошатываясь, рассказывала ему о злоключениях, случившихся с ней ранее днем.
Представляешь, я со своим парнем рассталась небрежно бросила спутница.