Миледи, очнитесь, миледи, позвал рыцарь. Девушка застонала и открыла глаза, зеленые, как луговая трава, нежная рука с золотой цепочкой на запястье прикоснулась к холодному компрессу.
Луис прозвучал полу-вздох, полу-стон.
Вы узнали мой герб, миледи? Жан-Луис-Мишель де Арагон де ла Роз Бланш граф де Монсегюр к вашим услугам, прекрасная незнакомка, рыцарь опустился на колено и склонил гордую голову.
Ледяная вода горного ручья охладила ушибленный лоб и привела в чувство потерявшую сознание девушку. Она приподнялась и села на плаще, отвернувшись от взгляда спасителя. Платок упал ей на колени. Она развернула его, вытерла лицо и рассеянно уронила в траву мокрый, запачканный кровью кусок шелка. Руки ее привычно потянулись погладить шелковистую шерсть кота, но вцепились в белый шелк платья. Разжимая судорожно стиснутые пальцы, девушка осознала, что родная дача и любимый кот исчезли бесследно. Куда же она попала? Какова новая реальность? Девушка собрала все душевные силы и посмотрела на горы и рыцаря, позаботившегося о ней. Увиденное ее не разочаровало сказочно красивые снежные горы, зеленая поляна и принц древнего рода склонился к ее ногам. У него узкое загорелое лицо, благородный нос, твердый подбородок, прямой взгляд синих, как небо над Альпами, глаз и длинные ресницы, и золотистые волосы, припорошенные дорожной пылью. Красив, как эльф из любимых ею романов и фильмов фэнтези. А какие у него уши? Ляля тревожно посмотрела из-под ресниц и тихонько вздохнула, отвернувшись. Уши как уши, нормальные для мужчины, прилегают к голове. Не эльф, но крестоносец, воин, рыцарь, не отступит, не свернет, не предаст. Закален в сражениях, и душа его тверда и ясна, как испытанный стальной клинок.
Благодарю вас, сэр, прошептала девушка. Где я оказалась?
В Пиренеях, демуазель, во владениях короля Санчо Мудрого, ответил крестоносец.
«Санчо Панса был только губернатором, а не королем, да и то недолго», хотела сказать девушка, но передумала. Герой Сервантеса жил в семнадцатом веке, на закате рыцарства. Высший взлет рыцарской эпохи, крестовые походы, были в одиннадцатом-четырнадцатом веках. В каком же из них участвует доблестный крестоносец?
Вы возвращаетесь из Святой земли, мессир? спросила девушка, используя южно-французское обращение, как это было принято в Пиренеях, Гаскони, Наварре.
Я сражался под знаменем короля Ричарда, ответил рыцарь.
Львиное Сердце! ахнула девушка.
Да, так в страхе называют сарацины доблестного английского короля!
Были ли вы представлены его прекрасной супруге Беренгарии Наваррской? продолжала девушка, радуясь, что вспомнила, чьей дочерью была королева Беренгария. Сцены из «Айвенго», прочитанного в детстве, и современных романов-фэнтези, всплывали в памяти.
Да, я имел такую честь, ответил рыцарь.
Так ли прекрасна королева Беренгария, как прославляют ее трубадуры? продолжала девушка.
Королева прекрасна, демуазель, но не прекрасней вас! пылко ответил крестоносец. Девушка резко приподнялась и опустилась на плащ, гордо вскинув голову, глаза ее стали холодными, искусанные губы превратились в прямую линию. «На каком языке мы говорим? пронзила ее отчаянная мысль. «Это же южнофранцузский, окситанский, провансальский! Я его только изучаю, как я могу свободно говорить на нем?»
Вы, наверное, хотите пить, демуазель, сказал крестоносец. Позвольте предложить вам воды.
Девушка опустила ресницы, слишком взволнованная, чтобы ответить. «Двенадцатый век! Как я тут оказалась? Что делать? Что происходит?» она сжала виски руками, не позволяя себе сползти в водоворот безумия.
Рыцарь Луис легко поднялся, подошел к коню, порылся в седельных сумках, достал серебряный кубок, зачерпнул воды из ледяного ручья и с поклоном поднес девушке.
Лучшая вода Пиренеев, демуазель.
Все гасконцы поэты, улыбнулась она, приняла кубок, украшенный сапфирами, и сделала глоток.
Я родился в Тулузе, демуазель, поклонился рыцарь.
«Тулуз-Лотрек потомок графов Тулузских», вспомнила она.
Не родственник ли вы графа Тулузского Раймонда? поддержала разговор девушка, увлеченная альбигойцами.
Граф Раймонд Пятый мой двоюродный дед по материнской линии, ответил сэр Луис и почтительно осведомился: Могу ли я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?
Рыцарь Луис легко поднялся, подошел к коню, порылся в седельных сумках, достал серебряный кубок, зачерпнул воды из ледяного ручья и с поклоном поднес девушке.
Лучшая вода Пиренеев, демуазель.
Все гасконцы поэты, улыбнулась она, приняла кубок, украшенный сапфирами, и сделала глоток.
Я родился в Тулузе, демуазель, поклонился рыцарь.
«Тулуз-Лотрек потомок графов Тулузских», вспомнила она.
Не родственник ли вы графа Тулузского Раймонда? поддержала разговор девушка, увлеченная альбигойцами.
Граф Раймонд Пятый мой двоюродный дед по материнской линии, ответил сэр Луис и почтительно осведомился: Могу ли я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?
Лилиана, пролепетала она, мысленно добавила: «А мама зовет Лялечкой», и смахнула невольную слезу.
Могу ли я сопровождать вас? продолжал сэр Луис. Позвольте мне служить вам, леди Лилиана.
Я начала Ляля и прикрыла рот рукой, заглушая истерический смех: «Я направляюсь в Санкт-Петербург, а его еще нет на карте Европы. Совсем недавно князь Игорь сходил на половцев. Кто же написал Слово об его полку?»
Леди Лилиана, позвольте мне проводить вас в безопасное место, ко двору моего родственника в Тулузе, продолжал гасконец.
Его глаза смотрели прямо, волосы, падавшие на широкие плечи, казались почти белыми под солнцем юга.
Я охотно приму вашу помощь, любезный сэр, ответила Ляля, тихо удивляясь возвышенным оборотам своей речи. Но простите мое любопытство я всегда считала, что гасконцы смуглые черноволосые люди!
Мои предки норманны, сообщил сэр Луис так, как будто это все объясняло.
В одиннадцатом веке потомки викингов взяли Европу в клещи. Вильгельм завоевал Англию, Раймон Сицилию послушно вспомнила исторические сведения Ляля. К этому времени относится Христос-Вседержитель мозаика в соборе Палермо, столице Сицилии, заказанная победоносным потомком норманов византийским мастерам. Преподаватели санкт-петербургского университета культуры могли гордиться своей начитанной студенткой.
Да, это все объясняет, кивнула Ляля. А где ваши слуги и оруженосцы?
Погибли за морем, в Святой Земле, помолчав, ответил рыцарь. Я сменил четырех боевых коней. Вот этого красавца я отбил у сарацин.
Ляля проследила за жестом сильной руки в железном наруче и увидела прекрасного, сильного, белоснежного коня.
Он похож на единорога, восхищенно выдохнула девушка.
Соизвольте, демуазель, занять место в его седле, продолжал сэр Луис.
А как же вы, мессир? пролепетала Ляля, не зная как вежливо отказаться.
Я пойду пешком, ответил рыцарь и предложил девушке руку, помогая встать. Она секунду размышляла. Но что ей оставалось делать? Нежные пальцы легко коснулись горячей мозолистой ладони крестоносца. «Это от меча у него такие мозоли, внезапно поняла Ляля и усмехнулась: Рыцарь с мозолями, как странно!»
Сэр Луис подвел коня и преклонил колено:
Прошу вас, демуазель, садитесь в седло.
Ляля собрала всю свою волю, приподняла подол платья, встала на подставленное колено в железном наколеннике и, держась за руку рыцаря, осторожно опустилась в седло. Она села боком, вспоминая, были ли в двенадцатом веке дамские седла. Конь, казалось, не заметил смены всадника. Сэр Луис твердой рукой взял под уздцы боевого товарища и пошел вниз по едва заметной горной тропке. Скалы, каменистые осыпи, горное разнотравье поплыли мимо Ляли. Тишину нарушали только щебет горных птиц и металлическое звяканье по камням подковы коня стальные, а сапоги рыцаря окованы полосками железа и снабжены золотыми шпорами. Они задевали камни и кусты с характерным звоном, но сэр Луис двигался по ненадежной тропинке с уверенностью человека, выросшего в горах. Ляля вцепилась в луку седла обеими руками и затравленно оглядывалась по сторонам, но величественная красота гор подействовала на нее успокаивающе. Когда девушка отводила взгляд от сверкающих снегом вершин, то видела рядом со своей левой рукой привешенный к седлу длинный щит, а рядом с правой норманский шлем с кольчужной сеткой, закрывающей шею и плечи. На красном щите рыцаря вставал на дыбы разъяренный пардус. А как можно еще назвать зверя, одновременно похожего на гепарда, леопарда и пантеру?
Мессир, тихо позвала Ляля. Он обернулся мгновенно закаленный опытный воин, воевавший с сарацинами, побеждавший в десятках мелких стычек и длительных сражениях.