Да, демуазель.
Девушка сделала несколько снимков и протянула купюру хозяину кольчуги. Граф попытался снять кольчугу испытанным способом нагнулся и выгнул спину. Но на нем сейчас не было кожаного колета, и железная рубашка не соскользнула послушно, как раньше в двенадцатом веке. Хозяин кольчуги поспешил помочь растерявшемуся иностранцу, не умеющему обращаться со средневековым доспехом. Ляля ловко подхватила рыцаря под руку и увлекла к донжону.
Толщина стены у основания башни достигает пяти метров, радостно сообщила она, ласково похлопывая гранитный бок донжона.
Метры? удивился граф.
Один метр примерно два локтя, пояснила девушка и подумала, что надо скорее знакомить сэра Луиса с мерами, принятыми в двадцать первом веке.
Вход здесь? спросил граф, подходя к высокому крыльцу башни.
Здесь, но нам еще нужно взять билеты, сказала Ляля и повела графа в кассу.
Зачем? Мы же платили перед входом в замок.
Мы платили, чтобы просто войти в замок, а за подъем на башню особая цена, пояснила Ляля.
Получив возможность подняться на пятьдесят метров над землей, молодые люди весело побежали наверх.
Ляля шла впереди, сэр Луис поддерживал ее на поворотах лестницы так они привыкли ходить в двенадцатом веке. Рыцарю показалось, что он попал домой, а Ляля поднималась на эту башню с детства. Делать это удобнее в брюках, а не в голубом полотняном платье, которое подарил ей в двенадцатом веке хозяин Монсегюра. За месяц оно совсем обтрепалось. Тогда она много ходила пешком по Пиренеям, а последний день пути к Монсегюру отнял у нее все силы.
Осторожнее, милорд! крикнула Ляля, когда они добрались почти до самого верха. На крышу башни ведет довольно низкий проход, и люди там часто стукаются головой. «Ах, зачем я его предупредила! запоздало подумала Ляля. Он мог удариться головой и исчезнуть отсюда, как я год назад!»
Не бойтесь, миледи, сказал граф, обогнул девушку, вышел на крышу и подал руку спутнице. Она ступила под открытое небо. Солнце ударило в глаза. Ляля зажмурилась, поспешно надвинула черные очки и улыбнулась.
Смотрите, мессир!
Он, не выпуская руки девушки, восхищенно взирал на окрестности.
Какова высота этой башни?
Сто локтей, ответила Ляля. Это
Пятьдесят ваших метров, быстро подсчитал граф.
Почти. На самом деле сорок восемь, а от поверхности залива семьдесят пять.
Это одна из самых высоких замковых башен, известных мне, сказал рыцарь.
Смотрите, вон там находится наша дача! показала девушка. А вон вокзал!
Граф осматривал окрестности внимательно, как опытный полководец. Синяя гладь залива, переливающаяся мириадами солнечных зайчиков, разбита маленькими каменными островками.
Здесь очень много гранита, сказала Ляля.
А вон там у вас порт? спросил сэр Луис.
Нет, там стоит судно-гостиница.
Я вижу рядом ладьи! вскричал граф. А где же викинги?
Успокойтесь, мессир. Викинги уже не ходят в набеги, сказала девушка. Порт у нас там, и подвела графа к противоположному краю крыши. Ажурные силуэты портовых кранов привели графа в изумление.
Это обездвиженные драконы?
О нет, ответила Ляля. Это механизмы.
Их сделали ремесленники?
Ну да сказала девушка, доставая из сумочки мобильник. Мессир, встаньте так, чтобы солнце освещало ваше лицо, я сфотографирую вас, если позволите.
Здесь я в вашей власти, демуазель, величественно ответил рыцарь и развернулся, повинуясь движению девичьей руки.
Больно не будет, хихикнула Ляля и сделала несколько кадров.
Хочу мороженого, сказала она, когда молодые люди вышли из донжона Выборгского замка.
Ведите, демуазель.
Мы проходили мимо киоска с мороженым, когда поднимались сюда, пояснила девушка.
Они остановились у яркого киоска со сластями. «Надо приучать рыцаря к нашим деньгам», подумала Ляля, протянула купюру и сказала:
Милорд, купите мне сахарную трубочку.
Он осторожно взял деньги и спросил:
Сколько стоит это мороженое?
Вот смотрите, и девушка указала на ценник.
Что это?
Столько стоит мороженое, ответила Ляля.
Я не понимаю, сказал граф, слегка, покраснев. На каком языке это написано?
Это арабские цифры, стилизованные под компьютерную графику.
Арабские! Я их не знаю.
А какие цифры вы знаете?
Римские, конечно, ответил сэр Луис. Девушка вынула из сумочки мобильник и вывела на экране комбинацию из буквы «Х» и английской «I».
Вот столько стоит мороженое, сказала она. Граф протянул купюру продавщице и по-английски назвал мороженое. Сдачу отдал Ляле, мороженое держал сам и оглядывался в поисках столика он успел уже убедиться, что люди будущего едят за тщательно накрытым столом.
Обычно я ем мороженое, сидя на этой пушке, Ляля кивком указала на старинное бронзовое чудовище. Но сейчас мы спустимся вниз, милорд.
Ляля увлекла его почти к самой воде залива. Гранитный Воловий остров уже более семисот лет держит на себе Выборгский замок. Ляля достала из сумочки два пакета, накрыла валуны и пригласила графа садиться. Молодые люди ели мороженое большие сахарные трубочки.
Мое любимое мороженое это и крем-брюле, пояснила Ляля.
Сэр Луис посмотрел на нее и серьезно сказал:
Я очень виноват перед вами, демуазель!
Что такое? вскричала она, а цепкая читательская память выдала хлесткую фразу: «У господина Атоса пошаливает печень!»
Я потерял ваше кольцо, ответил граф.
А, не беспокойтесь, монсеньор, сказала девушка. Кольцо лежит в моей шкатулке, но сегодня я его не надела, и бросила довольный взгляд на свои пальцы, сверкающие цитринами в золоте и бриллиантовым лаком.
Но как оно оказалось у вас? продолжал изумленный сэр Луис.
Когда я вернулась домой, кольцо было у меня на пальце, сказала девушка. Но за последний год я его редко надевала.
Почему?
Напоминает о многом, жестко ответила она.
Простите, донна Лилиана, сказал граф и опустил глаза. «Я ни о чем не жалею!» хотела сказать она, но прикусила язык и встала с валуна.
Давайте обойдем остров.
Граф поднялся, и девушка повела его вокруг острова. Маленькие волны тихо плескали на валуны, качали солнечные зайчики, легкий ветерок нес морскую прохладу.
Мы можем съездить на море в ближайшие дни, сказала Ляля.
Как угодно, донна Лилиана, печально ответил граф и помог ей подняться по тропинке на верхний двор Выборгского замка. Ляля выкинула мусор в урну, и молодые люди пошли к выходу на яхтенный причал. Еще час они катались по заливу на маленькой белопарусной яхте. Ляля сидела, прислонившись к плечу сэра Луиса, и недописанная глава книги всплывала перед ее мысленным взором. Но яркое солнце, свежий ветер и радость плавного скольжения по воде быстро прогнали ее печаль. Граф первым прыгнул на причал и подал руку даме.
Прошу, демуазель.
Молодые люди пошли вверх по Крепостной улице. Узкая, вымощенная булыжником, она походила на улицы Тулузы двенадцатого века. Все средневековые западноевропейские города имеют общие черты.
Я хочу показать вам развалины доминиканского монастыря, сказала Ляля, когда молчание стало совсем невыносимым.
Принадлежавшего инквизиторам? спросил рыцарь.
Да, вздохнула Ляля. Инквизиция мрачная страница средневековой истории.
Сейчас у вас она существует?
Нет, ее отменили в девятнадцатом веке.
Уже после того, как казнили французского короля? уточнил граф.
Да, ответила Ляля и восхитилась его памятью за несколько дней, в абсолютно новом для него мире запомнить столько сведений. Молодые люди свернули на Выборгскую улицу и остановились у краснокирпичных развалин стреловидные ребра свода, и голубеющее сквозь них небо
Смотрите, мессир, так стали строить в Париже почти сразу же после вашего рождения, сказала Ляля. Так перестроена гробница французских королей Сен-Дени, построен собор Парижской Богоматери.
Странно и больно видеть разрушенную церковь, ответил граф.
Она построена в тринадцатом веке, с тех пор на этих землях почти непрерывно шла война, сказала Ляля и вспомнила «Выборгский гром» неудачный штурм замка при Иване Грозном. А знаете, какой символ был у доминиканцев?
Нет, с тонкой улыбкой ответил сэр Луис, а Ляля покраснела он же не жил в то, будущее для него, время!
Их символ голова собаки с горящим факелом в пасти.
Что ж, вполне понятно, символом псов господних может быть собачья голова, сказал граф.
А как вы объясните факел?
Видимо, огонь веры обрушивается на еретиков.