Я погорячился, простите, пробормотал Казёнкин, поняв, что опять дал маху, и гости действительно имеют право уйти, а этого сейчас нельзя было никак допустить. Нервы пошаливают. Почти не спал сегодня. Извините ещё раз. Ваш молодой коллега всё время меня как бы подзуживает.
Ну, мог же Николай быть в театре, на дискотеке, гудеть с кем-нибудь за рюмкой водки, на даче на худой конец, высказал свои предположения Пригоров, осмелевший от поддержки редактора.
Да, всё это я мог.
Самолётов смотрел на своих коллег весёлыми глазами, радуясь их вмешательству.
Я мог, но не был в этих местах. Понимаю, что будь я в театре, то меня попросили бы предъявить театральный билет, будь на дискотеке вспомнить друзей, с которыми танцевал или пил водку. У меня такого алиби нет. Но я не случайно спросил о том, как вы докажете своё алиби, товарищ генерал, так как у меня есть точно такое же. Я был вечером, а не ночью, в компании с моей подругой, которая в любой момент, если нужно, полагаю, не откажется подтвердить мои слова, поскольку мы и не скрываем свои дружеские отношения.
У неё дома есть телефон?
К сожалению нет.
А куда же вы ей сегодня звонили?
Казёнкин спохватился, что задал по инерции этот вопрос, пытаясь застать врасплох Самолётова, но было поздно, и последовало незамедлительно наказание в виде едкого ответа самого корреспондента:
Поздравляю, генерал. Вы прослушиваете мой телефон. А где же ваша хвалёная демократия со свободой слова и свободой личности?
В интересах следствия это допускается.
Прошу прощения, генерал, это опять вступил в разговор Никольский, но это допускается лишь в отдельных случаях с санкции прокурора. У вас есть такая санкция? Если нет, мы поднимем скандал, это я вам обещаю. И он будет не меньше скандала с ограблением.
Вот когда Казёнкин по-настоящему пожалел, что пригласил газетчиков. Если раздуют вопрос о незаконном прослушивании, что вырвалось из уст самого генерала ФСБ, да в присутствии нескольких людей, то тут ему не усидеть даже на своём месте, а не то что получить повышение. Кресло под ним явно закачалось.
Казёнкин закашлялся, раздумывая. Отхлебнул оставшийся глоток чая и успокоившись произнёс:
Перед кем надо, я отвечу. Меня, кстати, вот что интересует. Здесь у нас присутствует ваш ответственный секретарь. Я не разбираюсь в газетных должностях. Ответственный секретарь это что-то вроде секретаря, отвечающего больше, чем за чай?
Не знаю, вы ехидничаете или действительно не в курсе дела, но скажу просто: ответственный секретарь фактически делает всю газету, то есть несёт за неё всю ответственность.
О-о, значить, тоже величина?
Да, и большая.
А за что вы отвечаете в таком случае?
За всё и за то, чтобы он нёс свою ответственность правильно.
А за вас кто несёт ответственность?
За меня товарищ Горюшкин и политбюро нашей партии.
Казёнкин задавал вопросы, стараясь уйти подальше от неприятной темы прослушивания, но он имел дело с журналистами, которые привыкли ничего не забывать.
Я позволю себе вернуться к нашим баранам, вступил в разговор Николай.
К каким ещё баранам? недовольно спросил Казёнкин.
К телефонным, товарищ генерал. Опять съехидничал Николай. Хочу сказать, что, прослушивая мой разговор с Машей, вы, разумеется, определили, что она говорила по мобильному телефону.
«Тьфу ты, чёрт, подумал Казёнкин, что же мне не доложили такой важный факт?»
Я это к тому, что в случае не ослабевшего интереса к моей персоне вы можете позвонить ей хоть сейчас и узнать, где я был вечером.
Это я с удовольствием, обрадовался Казёнкин. Можете сообщить номер?
Самолётов назвал, и генерал тут же набрал его на своём аппарате, не забыв нажать кнопку записи встроенного магнитофона для контроля, хотя запись разговоров велась и в другом месте. Разговор был предельно вежливым.
Алло, слушаю вас.
Добрый вечер, девушка. Извините, пожалуйста, это беспокоят из Федеральной службы безопасности. Вы только не волнуйтесь.
А я и не волнуюсь. С чего вы взяли?
Вы знакомы с Николаем Степановичем Самолётовым?
Да, а что такое? С ним что-нибудь случилось?
Да нет, я же говорю, не волнуйтесь. У меня чисто технический вопрос. Он вчера вечером был у вас?
А это предосудительно?
Алло, слушаю вас.
Добрый вечер, девушка. Извините, пожалуйста, это беспокоят из Федеральной службы безопасности. Вы только не волнуйтесь.
А я и не волнуюсь. С чего вы взяли?
Вы знакомы с Николаем Степановичем Самолётовым?
Да, а что такое? С ним что-нибудь случилось?
Да нет, я же говорю, не волнуйтесь. У меня чисто технический вопрос. Он вчера вечером был у вас?
А это предосудительно?
Девушка, простите, но лучше будет, если вы станете только отвечать на мои вопросы, а не задавать свои. Это сэкономит нам время и ваши деньги за мобильную связь.