Что я зря его стаскивал? Садитесь, пожалуйста.
Та, наконец, села. Поезд проносился мимо зданий торгового центра. Промелькнули огромные рекламные надписи, и снова усилился грохот колёс при въезде в туннель. В дальнем конце вагона молодой человек с большущей сумкой через плечо, только что пытавшийся демонстрировать продаваемые им фонарики, что пришлось прервать из-за шумной драки, огорчённо прятал содержимое своего бизнеса. Поезд подкатывал к перрону, на котором, как ни странно, уже стояли трое полицейских. Оказывается, сообразительная пассажирка успела нажать кнопку разговора с машинистом поезда и сообщила о драке в последнем вагоне. Информация тут же была передана на станцию.
Кибергот в ловушке
Два хрупких на вид паренька в форме рядовых милиции, или, как теперь её назвали, полиции с дубинками по бокам, по всей вероятности недавно из спецшколы, быстро вошли в вагон вслед за своим старшим. Им был прапорщик высокого роста, широкий в плечах и уверенный в действиях. Быстро глянув по сторонам, он сразу обнаружил подталкиваемого сзади к выходу «ирокеза» с носовым платком у носа и очутившегося почти рядом с ним крепыша, тоже подталкиваемого мужчиной солидного возраста.
Это что ли драчуны? спросил прапорщик, окинув подростков едва ли не презрительным взглядом.
Они, товарищ милиционер, они самые. Только один не виноват затараторила, было, вскочившая со своего места седовласая женщина. И я
Прапорщик не стал слушать, коротко бросив:
Мы полицейские, и, обращаясь к юношам, скомандовал, выходим. Там разберёмся.
Так что задержки поезда не произошло. Проследовали к эскалатору. Впереди прапорщик и один из полицейских, за ними задержанные парни и ещё один полицейский. Так и поднимались наверх, где сразу свернули в маленькую дежурку.
За небольшим письменным столом сидел почтенного возраста майор. Глаза кажутся уставшими. Повидали на своём веку достаточно. Но выправка сохранилась. На пагонах по одной звёздочке. В таком возрасте, когда пора уж на пенсию, имеют иные уже по две, а то и три звезды. Но в Москве дослужиться до полковника не каждому майору удаётся. Тут дело не только в служебном рвении и деловых качествах. Претендентов на должность повыше слишком много. Часто побеждает не сам претендент, а то, какие у него родители или иные связи. Майор хорошо знал популярный среди военного люда анекдот, когда сын спрашивает отца генерала:
Папа, я буду лейтенантом?
Будешь, сынок.
А капитаном?
Будешь, конечно.
А полковником?
Будешь, сын, будешь.
А генералом буду_
И генералом будешь, малыш. Не волнуйся.
Так я и маршалом буду, папа?
Э-э, нет, сынуля. Маршалом ты не будешь.
Почему, папа? Хочу быть маршалом.
Нет, не будешь, потому что у маршалов свои сыновья есть.
Майор прибыл на Автозаводскую с обычной инспекторской проверкой, как тут же поступил сигнал о происшествии.
Ничего особенного, товарищ майор, доложил слегка вытянувшись прапорщик. Мелюзга шалит.
Ну, всё равно будем разбираться. Зафиксируем хотя бы. Сажай мелкоту на стулья. Опять мне ими приходится заниматься. Двадцать лет детской комнатой милиции заведовал. Молодёжь, как была сорванцами, так и осталась. Сейчас, правда, больше кражи да разбои, а так, чтобы драки в общественном месте это пореже стало. И обращаясь к «ирокезу», спросил:
Так что, петушок-орлиный глаз, нос не уберёг? Сам ударился или кто помог?
Ни чё, господин майор, проговорил спокойно «ирокез» отнимая платок от носа, свидетелей-то сюда не привели. А что мы оба врать будем, то какой смысл? Кому из нас верить? Отпустите нас, мы сами разберёмся.
А ты, я смотрю, хорош гусь, рассерженным голосом проговорил майор. Я, брат, старой ещё закалки и к господскому отношению не привык. Панк несчастный будет меня господином звать.
Я не панк, мрачно буркнул парень с хохолком. Я кибергот.
Что ты говоришь? А то я не догадался по виду? Мне по должности положено знать вашу субкультуру. Конечно гот. Это твои дружки съели девушку в Петербурге?
Майор, конечно, имел в виду широко освещавшуюся в прессе и по телевидению историю с шестнадцатилетней Кариной Будучан из Санкт-Петербурга, мечтавшей стать журналисткой, которую лидер музыкальной группы Максим Бловацких и его друг Юрий Магнов, увлекавшиеся готической субкультурой, в крещение 19 января убили и съели.
Никого они не ели. А если и было, так поделом ей. Парни проявили свою уникальность.
Ишь ты какой! Я вот тебя сейчас посажу на пятнадцать суток, там порассуждаешь, кого можно есть, а кого нет. Там тебе дружки за решёткой покажут каждый свою уникальность так, что тошно станет.
За что меня? Не имеете право.
Права у меня есть. Ты учинил драку в общественном месте. За нарушение общественного спокойствия и получишь по всей строгости.
Это не я. Это он дрался, выкрикнул кибергот, указывая на крепыша, сидевшего молча на стуле.
До него дойдём, не волнуйся. А ты пока назови мне свою фамилию имя отчество адрес где работаешь или учишься Майор говорил с расстановкой, делая паузу почти после каждого слова, подчёркивая значимость любой информации.
Из ответа стало ясно, что парня зовут Владлен, школу он закончил, но нигде не работает.
Документ с собой есть?
Нет, конечно. На кой он мне?
А почему не работаешь? поинтересовался майор.
Нет необходимости. Пусть рабы работают.
Во как! изумился полицейский. Но я так и думал. Будь сейчас советская власть, я бы тебе припаял срок за тунеядство. Жаль ушло это время.
Бодливой корове бог рог не даёт, усмехнувшись, ответил Владлен.
А ты не торопись, щенок, с выводами. И не зли меня.
Ничего вы мне не сделаете. У вас нет свидетелей.
В это время в дверь постучали и вошла дежурная эскалаторов.
Товарищ майор, проговорила она извиняющимся голосом, тут мужик стоит, не решается войти. Пришёл со всей группой, да остался позади. Ждать ему, али нет?
Ну, пусть войдёт. Кто такой?
В комнату вошёл мужчина, который удерживал в вагоне «ирокеза» и, слегка волнуясь, стал сбивчиво говорить:
Мы тут стоим, понимаете. Вдруг, думаем, нужны будем. А то пришли вместе с пацанами. Я разнимал их. Ну, может, как говорится, нужен зачем буду. Вот и стою. Попросил вахтёршу подсказать вам. Если не нужен, уйду. Дела тоже есть.
О! обрадовался майор, вот и свидетель есть. Сейчас протокол составим и всех впишем. Всё будет чин по чину. А ты, Владлен, переживал, что без свидетелей.
Так я с товарищем, добавил вошедший, только он вышел за двери покурить. Я, как понимаете, не курящий сам.
Прапорщик, сходите вместе, пригласите второго свидетеля.
Слушаюсь, товарищ майор.
Двое вышли, а майор, пользуясь возникшей паузой, спросил дружелюбным тоном:
Ты, гипер, объясни мне, что ты хочешь. В чём твоя философия безработного человека.
А вы и не поймёте. Мы своим видом выступаем против серости мира, в котором все люди, как из мясорубки мясные червячки все одинаковые. Работают, получают зарплату, идут в магазин. Оделись, наелись и спать. А мы считаем, что каждый человек исключительно индивидуален. Я поставил на голову ирокез и стал непохож на других. Пусть мне подражают, кто хочет.
Ха-ха-ха!
Это смеялся молчавший до сих пор крепыш.
Вот ты и прокололся, тюфяк. В чём же будет индивидуальность каждого, если они начнут подражать тебе? Ведь и ты не сам придумал свой ирокез. И ты подражаешь кому-то. Все никогда не смогут быть уникальными. Зато поговорка «С волками жить по-волчьи выть» является старинной народной мудростью, с которой никто не поспорит.
Но наша одежда это не всё, неуверенно возразил Владлен. Дело в том, что у нас особый дух борьбы за справедливость. Мы переживаем за несовершенство мира. Мы хотим его переделать, сделать не таким серым, чтобы он был ярким. Мы хотим действовать нестандартно.
Вот те на, изумился крепыш. Ты развалился на сидении в вагоне, не желая уступать место пожилой женщине, едва стоявшей на ногах. И это считаешь борьбой за справедливость? Это твоё нестандартное решение? В этом твоя яркость? Да тебя мало утюгом по голове трахнуть, чтоб ты понял, как себя вести в обществе.
Майор, не вмешиваясь, с интересом наблюдал за спором двух молодых людей. В этот момент вошли два свидетеля и прапорщик.
Так-так, произнёс майор, представьтесь, пожалуйста, мы запишем вас, и расскажите, что вы видели, как разворачивалась драка в вагоне.
Рассказ обоих мужиков начинался с того, как они услышали нецензурную брань.
Вы ж понимаете, товарищ майор, что мы мужики и сами любим мат перемат, когда требуется, но не в поезде же да при женщинах. А там и молодые девчонки стояли. Как же можно? спрашивал один.
А тут кто-то завопил. Ну, мы вскочили. Рассказывал другой. Я вижу, что этот с петушиным хохолком платком нос утирает и готов кинуться на другого. Стал поперёк дороги, а он так и рвётся в бой. Пришлось схватить за бока да подержать до остановки и вытолкнуть на ваших ребят. Если бы ваши не подошли, я бы всё равно его выкинул из вагона.