Лаврентий Павлович постучал вилкой, по резному бокалу, богемского хрусталя:
Предлагаю тост! За успехи советской науки, за неутомимое движение мысли, к высотам коммунизма, под мудрым руководством нашего вождя, товарища Сталина профессор зааплодировал первым. Наум Исаакович усмехнулся:
Такие, как он, всегда выживут. Он лизал задницу нацистам, болтался в лагере у параши, а теперь получил советское гражданство, партийный билет и орден Трудового Красного Знамени университетский пост или избрание в Академию Наук, Кардозо, впрочем, ждать не стоило:
Он известный человек, заметил Берия, в самолете, до войны его фотографии печатали и светские журналы. Все считают, что он скончался, после освобождения из Аушвица. Пусть считают и дальше профессор, судя по всему, в Академию и не рвался:
Он выступил на здешнем партийном собрании кисло подумал Эйтингон, осуждал коллег, арестованных в Москве газеты, который месяц, сообщали о подлом предательстве врачей, травивших, по заданию западных разведок и буржуазных сионистов, высшее руководство страны. Эйтингон ни в грош не ставил наскоро сляпанное дело:
Все шито белыми нитками. Иосиф Виссарионович отыгрывается на евреях, за неудачу с Израилем. Вряд ли нам удастся вернуть страну на социалистический путь развития Наум Исаакович не боялся высылки евреев куда-нибудь в в Казахстан или Сибирь:
Чушь, такого никогда не случится. Бедняг докторов расстреляют, по радио выступит еще пара мамзеров, вроде Кардозо, и на этом все стихнет. Кардозо такие речи произносил еще в Голландии, по заданию СС, в бытность свою председателем юденрата
За обедом профессор развлекал министра рассказами о большой охоте, в Африке:
Здесь, к сожалению, кроме баранов и газелей, стрелять некого развел руками Кардозо, на экваторе я охотился на львов, в Манчжурии, на тигров Берия заметил:
Товарищ Котов у нас тоже ходил на тигров, на Дальнем Востоке. У нас большая страна, Давид Самойлович. Может быть, мы организуем экскурсию. Елена Сергеевна познакомится с просторами СССР он подмигнул девушке, до здешней должности, вы, наверняка, дальше Химок не выезжали аспирантка, москвичка, нежно покраснела. Девушка носила комсомольский значок и смотрела Кардозо в рот:
Ей двадцать четыре года, вспомнил Наум Исаакович, сюда ее прислали в двадцать два. Еще пара лет, и для профессора придется готовить новое досье. Очередная трагическая смерть молодого ученого. Впрочем, в СССР нет недостатка в юных аспирантках ветер играл белокурыми прядями, на стройной шее девушки. Елена Сергеевна, восторженно, сказала:
Результаты сегодняшнего опыта, товарищи, превзошли все наши ожидания! Стало понятно, что пассивное владение языком мобилизуется, в случае ситуации опасности, стресса она добавила:
Жаль, что на записи, из-за криков, ничего не разобрать. Но ясно, что подопытный экземпляр владеет несколькими словами. Должно быть, она переняла речь у более старших членов группы Принцесса отделалась несколькими синяками и царапинами. Стаю, как называл подростков Кардозо, пришлось разгонять с оружием. Охрана стреляла холостыми залпами:
Но Принцесса основательно покусала кое-кого из парней, вспомнил Наум Исаакович, паре человек пришлось зашивать раны. Она пыталась выдавить глаза нападавшим, и вообще, ее было не удержать. Она чуть ли не по потолку бегала девочка спала, получив укол успокоительного средства:
Нам предстоит большая работа, деловито сказала Елена Сергеевна, надо пока оставить экземпляр в комплексе. Надо записать речь, вернее, фрагменты речи, разобраться в звуках и знаках. Более того, мне показалось, что объект писал, на стене, вернее, водил пальцем. Это может быть рефлекторное движение, но на площадке встречаются выступы мела. В группе могли появиться подобия рисунков, как в первобытных культурах на стол поставили чеканный кофейник, черненого серебра, фаянсовое блюдо с мандаринами и орехами. На тарелках поблескивал сливочный, пахнущий розами рахат-лукум:
Я всегда считал, что надо ограничивать сахар, в ежедневной диете профессор раскурил сигару, берите лучше орехи, товарищи. Это эликсир здоровья. Вообще, надо придерживаться природной, я бы сказал, примитивной, схемы питания. Посмотрите, хотя бы, на Принцессу, добавил Кардозо, обычно, в условиях стресса, дети страдают так называемой психогенной карликовостью. В экспериментальных палатах есть такие экземпляры он поклонился в сторону министра, я вам показывал Берия здесь называли по имени и отчеству, а Эйтингона именовали товарищем Котовым:
Мы оба в штатском, разумеется, но здесь знают, кто такой Берия. Его портреты, в конце концов, печатают в газетах Эйтингон, медленно, чистил мандарин. Над столом витал запах крепкого кофе, американского табака:
В общем, стоило ожидать, что Принцесса, учитывая условия ее обитания, тоже начнет отставать в развитии подытожил Кардозо, однако вы видели данные ее осмотра. Отличные параметры, ростом она даже с десятилетнюю. Полового созревания пока нет, но я не удивлюсь, если и оно скоро настанет. Южный климат Кардозо повел рукой, стимулирует развитие желез внутренней секреции, как у женщин, так и у мужчин аспирантка еще больше зарделась. Берия, с хрустом, разгрыз орех:
Должен вас разочаровать, но Принцесса скоро отсюда уедет Елена Сергеевна, было, открыла рот:
Уедет, повторил Берия, мы переводим ее в другую лабораторию, по соображениям научной необходимости Наум Исаакович, искоса, взглянул на министра:
Она зачем-то ему понадобилась. Зачем? Ребенку пять лет, она явно не в себе и никогда не оправится. Она не сын Авербаха, не сын Поэта или мистера Майера Наум Исаакович давно составил аккуратные досье, на детей, могущих потом оказаться полезными:
Но ведь он мне ничего не скажет, как не скажет, куда ее отвезут Берия щелкнул зажигалкой у сигареты Елены Сергеевны:
Тем не менее, я бы хотел, чтобы вы меня познакомили с вашими заключениями, касательно Принцессы министр улыбался, это поможет исследователям, которые займутся ей в будущем. Скажем, сегодня вечером, Елена Сергеевна, после обеда, у меня в апартаментах аспирантка смутилась:
Если я не нужна Давиду Самойловичу, в лаборатории Кардозо, благодушно, ответил:
Я сегодня работаю с фармакологами. Товарищи привезли очередной заказ, от министерства на острове Возрождения делали особые партии лекарств:
После ареста врачей Иосифа Виссарионовича, именно Кардозо занимается его медицинскими нуждами вспомнил Эйтингон:
То есть удаленно, ему не говорят, чьи это анализы профессор кивнул:
Идите, Елена Сергеевна, расскажите Лаврентию Павловичу о ваших выводах Эйтингон был уверен, что Берия, под столом, давно положил руку на колено аспирантки:
По его глазам видно, что просто так он ее не отпустит. Говорят, он вообще предпочитает несовершеннолетних Наум Исаакович напомнил себе о девочках и Павле:
Молчи, нельзя рисковать их судьбой. Не интересуйся, что случится с Принцессой. Да и какая разница? Берия, наверняка, запрет ее в психиатрическую лечебницу
По мраморному полу прошуршали осторожные шаги. Охранник в штатском наклонился к министру: «Лаврентий Павлович, срочный вызов. Москва на проводе».
Взлетно-посадочную полосу построили в отдаленном конце острова, огородив бетон колючей проволокой. Аэродром круглосуточно охранялся, патрули обходили периметр с овчарками. Отсюда не были видны унылые бараки, среди песков, владения эпидемиологов и химиков. Эйтингон поморщился от белого, беспощадного света прожекторов:
Там все наглухо запечатано. К бревнам, как их называет Кардозо, пускают только в защитных костюмах опасности побега зэка, со здешнего лагпункта, не существовало:
Здоровыми подопытные образцы можно назвать только в день оформления их в госпиталь заметил профессор, потом коллеги приступают к экспериментам он вытер губы салфеткой:
Должен сказать, что я весьма доволен качеством материала. Видно, что люди не голодали. Истощение, часто встречающееся среди переведенных сюда экземпляров, путает клиническую картину испытаний ученые, на острове, работали с арестованными бандитами, из Прибалтики и Западной Украины. Ожидая машины из комплекса, Эйтингон вспомнил:
Между прочим, Принцесса кричала не на русском языке. Среди подростков, были не только немцы, но и литовцы, из малолетних пособников бандитов. Она слышала литовский язык, в раннем детстве Наум Исаакович выбросил сигарету:
Чушь. Подростки, действительно, что-то орали, но Принцессу нашли на хуторе годовалым ребенком. Она ничего не помнит, и не может вспомнить Эйтингон держал пухлую, наскоро собранную папку, с отпечатанным на машинке ярлычком: «Принцесса». Он понятия не имел, куда переводят девочку:
Берия торопится, ему надо возвращаться в Москву Лаврентий Павлович поделился новостями из столицы только с Эйтингоном. Наум Исаакович слушал шум моторов дугласов: