Всегда хотел быть ближе к народу, к тому самому советскому народу, девяносто процентов которого не имело возможности достать самую захудалую машину, например, горбатенького «Запорожца».
Ну, уж вы-то
Именно я и был одним из них.
Скажете Не верю.
Попробуйте меня понять, Сергей Юрьевич. Законным путем купить не мог, так как в УВД был длинный список из желающих, в котором движения вперед почти не наблюдалось. Доставать же, то есть по блату, через заднее крыльцо, принципиально не хотел. Потому что надо было платить услугой за услугу. Сами понимаете, какую я мог оказать тогда торгашам услугу?
Меня тогда еще на свете не было, а поэтому как-то странно: многие говорят, что при советской власти люди жили в изобилии.
Кто-то в самом деле жил, но это избранные, сливки советского общества.
Но и вы были не последним человеком, разве не так?
Не последним, но и далеко не первым. Чтобы убедить тебя, приведу самый обычный факт. За полтора года до распада СССР случайно оказался на заседании партийного комитета Главного управления. Там на моих глазах шли отчаянные споры, кому выделить, то есть предоставить возможность купить, можете мне поверить, микроволновку. Страсти полыхали нешуточные. Слава Богу, до рукоприкладства не дошло. На то время в свободой продаже, кроме соли, не было ничего. Даже коробок спичек можно было приобрести по талону.
Спички?!
Да, именно спички, а вы говорите про автомобиль. Мне было легче в том смысле, что я бросил курить; моя семья расходовала спички только на то, чтобы зажечь на кухне газовую горелку.
Но для этого есть элементарные зажигалки.
Сейчас есть, а тогда и в помине не было.
Какая дремучесть!
Обычная, советская Вообще-то, Сергей Юрьевич, мы здесь застоялись. Место слишком людное, кто-то может заинтересоваться, чего здесь торчит сынок, которого некоторые именуют «принцем»?
А где вам будет удобнее? Может, заскочим в кафешку какую-нибудь, а? Посидим за чаем, поговорим.
Фомин отрицательно мотнул головой.
Предпочтительнее будет какое-нибудь безлюдье. А поговорить можем и прямо здесь, в салоне.
Кажется, понял, что вам надо.
Включив коробку передач, Ромашин выехал на основную улицу, повернул направо.
Машина запокачивалась, но тряски, которую испытал Фомин в автобусе, не чувствовалось. И он оценил:
Мягкий ход.
А как же, горделиво откликнулся водитель, иномарка.
Глядя вперед, Фомин заметил, что машина приближается к известному ему путепроводу.
Все-таки куда взяли курс? Если
Ромашин прервал:
Не о том подумали, Александр Сергеевич. Мы едем, куда надо.
Метров за пятьдесят до въезда на путепровод машина взяла резко влево и выехала на неухоженную, второстепенную дорогу, которая вилась вдоль железнодорожного полотна и которую вряд ли очищали от снега с начала зимы.
Позади остались частные домишки. Дорога погрузилась в сосновый бор. Ни попутных, ни встречных машин не было, как и пешеходов.
Готовите мне сюрприз? Усмехаясь, спросил Фомин.
Обойдемся без сюрпризов, Александр Сергеевич. Эта дорога ведет в пионерский лагерь имени Павлика Морозова
Неужели все еще так называется?
Раньше так назывался, а сейчас не помню.
Машина, съехав на обочину и погрузившись в глубокий снег, замерла.
Прибыли, Александр Сергеевич. Здесь нас точно никто не увидит.
Играя под заправского автомобилиста, Фомин поинтересовался:
Полный привод?
А что?
Так ведь можем не выкарабкаться из сугроба.
Прорвемся, Александр Сергеевич!
Ромашин никак не мог понять, почему этот большой и грузный человек в нем вызывает доверие и уважение? Он отлично знает местных полицейских, даже полковника Молчанова, но они не такие, совсем-совсем не такие. Во всяком случае, перед ними он душу не распахнет это совершенно точно. С Фоминым же ему свободно и легко, будто с ним пуд соли съел, хотя на самом деле знаком несколько дней.
Фомин после короткой паузы сказал:
Время нынче такое, что без современных достижений науки и техники человеку трудно обойтись, поэтому, несмотря на мой жуткий консерватизм, прихватил с собой цифровой диктофон.
Ромашин сидел к нему в пол-оборота.
Простите, с какой целью?
Чтобы всю нашу беседу, без каких-либо купюр зафиксировать на пленку. Заметив, что Ромашин смотрит с недоумением и качает головой, решил дать разъяснения. Этот миниатюрный диктофон, он повертел его в руках, в последние годы мне заменяет записную книжку. Удобная штука. Время записи сто двадцать минут, вполне достаточно. Запись ведь хороша не только тем, что документально фиксирует разговор, но и тем, что передает интонации собеседников, а это для детектива иногда приобретает особую важность Да Если вас это не устраивает, то я откажусь и вооружусь записной книжкой и ручкой.
Предстоящая беседа настолько серьезна?
Видите ли, Сергей Юрьевич: любая беседа, даже самая, на первый взгляд, незначительная, может стать впоследствии огромной значимости. А может и нет. Так что Лучше что-то иметь, даже то, что может и не пригодиться, чем не иметь вовсе, а потом глубоко сожалеть. Выгляжу в ваших глазах перестраховщиком, но специфика работы обязывает: если знаешь, где можешь упасть, то глупо заранее не постелить соломки.
Ромашин согласно кивнул.
Любая предосторожность полезна, а, как я понимаю, для сыщика тем более.
Фомин уточнил:
Особенно частному сыщику необходима Итак, вы согласны?
Да ради Бога, Александр Сергеевич. Если вам так полезнее
Не только полезнее, а и удобнее. Приеду в офис, моя сударыня подключит диктофон через соединительный кабель к компьютеру, скачает, а потом хоть до смерти заслушайся Еще лучше, когда под рукой цифровая видеокамера В этом случае могу не только слышать собеседника, но и видеть его лицо, любые изменения, любой мельком брошенный взгляд.
В таком случае готов вам услужить
Чем же?
Ромашин достал из «бардачка» что-то, напоминающее портмоне, расстегнул, достал подобие сенсорного телефона, но с большим дисплеем, как-то вставил в держатели, что чуть выше лобового стекла (Фомин увидел на дисплее точно такое же изображение рабочего стола с иконками на нем, что и на компьютере его любимой сударыни), прикосновениями пальца вошел в настройки и стал выбирать необходимые опции. Прошло не более минуты.
Устройство готово к работе.
Так А что это за штукенция?
Ромашин улыбнулся. Его забавляло, что этот большой и для кое-кого опасный человек не знает простых вещей.
Обычный планшет.
Планшет? переспросил Фомин. Нет, он слышал, что есть электронная такая игрушка, но вблизи пока не видел. Что им можно делать?
Это своего рода ноутбук в миниатюре.
Фомин про ноутбук слышал и видел, но чтобы можно было положить в карман такую диковинку впервые имеет счастье лицезреть.
А нам-то зачем планшет?
За тем, чтобы заснять видео.
Всю беседу?
Всю, если беседа продлится не более двух часов, а потом потребуется перезарядить встроенный аккумулятор.
Со звуком?
Естественно.
Но Фомин о чем-то задумался. Мне-то как получить видео? Оно же останется у вас.
Есть несколько способов.
Например?
Если предоставите свой электронный адрес в Интернете, то я могу всё видео скинуть в виде почтового вложения. И ваша, как вы выражаетесь, сударыня скачает на свой компьютер. Есть вторая возможность: после окончания беседы видеозапись с планшета скачаю на свою флешку (ее еще называют USB-накопителем) и передам вам.
Флешка, говорите? Фомин порылся в кармане пиджака и достал. У меня есть. Вот, он протянул накопитель Ромашину. Сгодится?
Внимательно осмотрев, Ромашин сказал:
Вполне, Александр Сергеевич. Шестнадцать гигабайт достаточно будет. Видите, все устроилось наилучшим образом.
Сергей Юрьевич, а можно настроить так, чтобы картинка была полная?
То есть?
Чтобы вы и я были одновременно в кадре?
Без проблем. Ромашин чуть влево сдвинул планшет и чуть-чуть повернул его. Все в порядке. К съёмке все готово. Чтобы качество картинки было наилучшим, в салоне включу полное освещение.
Спасибо.
Итак, начнем? Фомин утвердительно кивнул. Включаю видеозапись.
Фомин сделал небольшую паузу, потом, внимательно и все-таки недоверчиво посмотрев в сторону планшета, который, казалось ему, не подает признаков жизни, то есть, как он любит выражаться, не фурычит, хмыкнул. Качнув пару раз головой, пробурчал (то ли одобрительно, то ли осуждающе) себе под нос:
Одним словом, техника.
Ромашин улыбнулся.
Живем в век цифровых технологий.
Фомин возразил:
Все по-разному: молодежь да, а вот ваш покорный слуга дремуч до невозможности.
Ромашин рассмеялся.
Сурово заметил он и добавил. Наверное, лишь обладающий мужеством способен вот так критиковать самого себя.
Хм Никто не знает Можно еще высказать одну просьбу?
Для вас, Александр Сергеевич, хоть десять.
Хотел бы, если есть возможность, остановить видеозапись.
Зачем?
Посмотреть на начало
Ромашин, не понимая, чего хочет Фомин, переспросил: