Вновь появилась делопроизводительница.
В договоре необходимо указать паспортные данные заказчика услуги.
Ромашин достал из внутреннего кармана паспорт и протянул ей.
Пожалуйста.
Сотрудница вышла.
Фомин продолжил прерванную фразу:
Деньги надо перечислить на наш расчетный счет и непосредственно, это желательно, в офисе Сбербанка.
Ну, на это потребуется больше времени, но гарантирую, что завтра утром деньги будут у вас.
Вновь появилась сотрудница и положила перед Фоминым бумаги.
Благодарю. Он встал, прошел к сейфу, открыл, достал оттуда круглую печать и вернулся на место. Просмотрев внимательно текст, чего мог бы и не делать, ибо ни минуты не сомневался в добросовестности единственного подчиненного, потом оба экземпляра договора протянул Ромашину. Внимательно прочтите и подпишите оба экземпляра.
На это Ромашину хватило и двух минут. Документы вернулись к Фомину. Тот расписался и потом стукнул дважды печатью.
Ваш экземпляр, Сергей Юрьевич. Прошу.
Ромашин встал, свернул листы договора и положил во внутренний карман куртки.
Разрешите откланяться Надеюсь, что все пройдет удачно.
Можете не сомневаться. Кстати, вы, наверное, не обратили внимания на одно уточнение, содержащееся в подписанном нами договоре.
Простите?..
Если услуга по каким-то причинам не будет оказана или оказана, но не в полном объеме, то в этом случае агентство гарантирует полный или частичный возврат оплаченной суммы.
Это хорошо Но я бы этого не хотел Время работает не на нас.
Пусть нам сопутствует удача, Сергей Юрьевич.
Заявитель вышел.
Фомин подошел к окну. Увидев, как Ромашин садится за руль машины, подумал: «Не собирается ли меня водить за нос? Если даже и собирается, то у него ничего не получится: не на того нарвался».
Хозяин вернулся к столу, взял подписанный сторонами договор, положил в сейф и закрыл.
Прошел в приемную.
Не пора ли, сударыня, по домам? Время уже. Тем более, что мне завтра рано вставать.
Едешь в Староуральск?
Еду, сударыня, еду. Обязательства надо выполнять.
Не горит.
Это вам так кажется, Галина Анатольевна
Глава 4
Встречи в Староуральске
Нравы
Детектив бодренько, будто ему тридцать, а не пятьдесят пять, взбежал по ступенькам крыльца, высоко вздымавшегося над землей, и остановился на верхней площадке; подняв голову вверх, недовольно пробурчал:
Хмурится
Уральское небо, в самом деле, пугающе плотно затянуто чернотой, от чего полдень стал похож на сумерки; а внизу волнами бежали снежные вихри, тотчас же скрывавшие человеческие следы.
Постучав нога о ногу, чтобы сбить налипший снег, потянул на себя дверь и вошел внутрь. Дверь за ним медленно стала закрываться. Оглянувшись, вновь (по-прежнему односложно) то ли всерьез, то ли иронично пробурчал:
Цивилизация
Осмотревшись, заключил обратное:
Без перемен
Фомин не был здесь много лет, однако всё узнаваемо: вон, на боковой стене написано «дежурная часть», а чуть ниже окошечко, напоминающее амбразуру неприятельского дота. Подошел. Увидев, что сидящий за амбразурой мужик, не обращает на него никакого внимания, козонком постучал по стеклу. Не сразу, но чья-то рука открыла створку. И он услышал того, который, продолжая перебирать папки, не глядя на него, спросил:
Чё надо?
Вопрос, конечно, интересный, поэтому вынудил Фомина саркастически заметить:
Забаррикадировались. От кого? От законопослушных граждан или от тех, с кем по чину положено сражаться в чистом поле и лицом к лицу?
Тамошний мужик скривился. Скорее всего, подумал Фомин, его юмор здесь не понят.
Поговори мне, а то ведь презрительно сказал мужик и сплюнул под ноги.
А что, интересно?..
В этот момент за спиной услышал командирский бас:
В чем дело?!
Фомин обернулся: там стоял офицер полиции с одутловатым лицом, с синюшными мешками под глазами и откровенно выпирающим из-под полушубка брюшком.
Да вот
Хотел объяснить ситуацию, но тот не дал. На его обвислых щека появилась благожелательная улыбка, и он воскликнул:
Ба, товарищ подполковник?! Каким ветром к нам занесло?
Фомин пожал плечами.
Попутным С востока же дует.
Офицер рассмеялся.
Офицер рассмеялся.
Ха-ха-ха! Не изменились совсем По-прежнему шутите.
Ну, какие тут шутки? Вы на западе, а я прибыл с востока.
Офицер согнал с лица улыбку.
Хорошо-хорошо Так в чем дело? У вас какие-то проблемы?
Фомин растерянно развел руками.
Собственно, нет никаких проблем Пришел, хотел, как обычный клиент, пообщаться с вашим человеком, а он Стал грубить И, знаете, прозвучало что-то, смахивающее даже на угрозу.
Вот даже как? Он угрожает? Сейчас посмотрим. Офицер буквально зарычал. Лейтенант, сюда!
И пары секунд не прошло, как тот самый мужик, бледный и трепещущий как осиновый лист на слабом ветру, стоял перед разгневанным офицером, который буровил того ледяным взглядом. Фомин понял, что грозный командир откуда-то его, Фомина, знает, а весь гнев напускной, притворный: кто-кто, а Фомин на службе повидал подобного сорта офицеров и видел без всякого рентгена их насквозь. К тому же порядки, при которых всякий переступающий порог полиции изначально нелюдь, заведены не лейтенантом, а людьми куда выше его по чину, а потому грубость и хамство издавна укоренены, стали общим местом. Идут годы и десятилетия, а нравы не меняются. Эти нравы, похоже, всем нравятся и мало кто на подобное отношение реагирует. Фомин помнит рожденный афоризм еще в разгар строительства развитого социализма, который звучал: ты начальник я дурак; я начальник ты дурак. Особенно подобное укоренилось и расцвело буйным цветом в силовых структурах, особенно в органах внутренних дел, что особенно огорчало и огорчает Фомина.
Командир, статус которого Фомину пока не ясен, с рычания перешел почти на шепот.
Ты такой крутой, да?.. Кому угрожаешь?.. Собрату по службе угрожаешь?.. Встретил бы ты, мозгляк, этого подполковника лет двадцать назад, то имел бы такой вид, что мать родная тебя не узнала бы.
Фомин ухмыльнулся.
Но я и сейчас еще ничего Могу, если понадобится поучить борзого идиота. Конечно, весовая категория сейчас иная, чуть-чуть за сто кило всего лишь перевалил, однако Все еще в силе.
Товарищ полковник я ну
Мужик, наверное, хотел оправдаться, но начальство этого сделать не дало.
Молчать, щенок! В фойе вновь послышался грозный рык. К концу дня на стол объяснительную, а я подумаю, что с тобой сделать.
Слушаюсь. Разрешите идти?
Пошел вон, болван!
Полковник плюнул под ноги и повернулся к Фомину.
Прошу ко мне Посидим, вспомним былое. Надеюсь, найдете несколько минут в своем плотном графике?
Фомин, кивнув, пошел в след за полковником. Поднявшись на второй этаж, вошли в помещение, на двери которого не было никакой таблички. Перед ним сидели, уткнувшись симпатичными носиками в монитор компьютера, за барьером две девицы, слева дубовая дверь. Полковник повернул к двери, что направо. Фомин боковым зрением заметил рядом с дверью, на стене табличку: «Начальник управления П. М. Молчанов».
Хозяин кабинета распахнул обе входные двери и, отступив чуть-чуть в сторону, широким жестом пригласил Фомина войти, потом, вернувшись в приемную, девицам сказал:
Меня ни для кого нет.
Послышался миленький голосочек, переспросивший:
Ни для кого?
Непонятно выразился?
Извините.
Вернувшись и прикрыв плотно обе входные двери, стал раздеваться и вешать полушубок и шапку в шкаф, вделанный глубоко в стену. Потом пригласил жестом и гостя:
Прошу, товарищ подполковник!
«Товарищу подполковнику» не оставалось ничего иного, как сделать то же самое.
Слева, возле огромного окна стоял журнальный столик, поверхность которого была из светло-голубого стекла, а с той и другой сторон стояли глубокие импортные кресла в чехлах из голубого велюра.
Присаживайтесь, пригласил хозяин.
Гость присел и утонул в кресле.
Удобно, сказал гость.
Хозяин поинтересовался:
Может, чашечку горячего кофейку?
Фомин отрицательно мотнул головой.
Не стоит.
А что, если чего-нибудь покрепче? Например, коньячку? У меня крымский, семилетней выдержки, отличный напиток. Не сопоставим ни с грузинским, ни с молдавским.
Фомин вновь отрицательно мотнул головой.
Тем более.
Очень жаль, товарищ подполковник. Хозяин устроился в другое кресло и протянул вперед ноги, положив их одну на другую. Давно, хозяин вздохнул и покачал начисто облысевшей головой, не встречались Сколько же лет прошло? Не меньше, пожалуй, пятнадцати.