Потом, он видно понял, что мышей мы не едим, и однажды, долго его не было. Мы уж подумали, что с Барсиком что-то случилось. И вдруг, смотрим, по крыше наш кот идет и в зубах, что-то тащит. Прямо волочит.
Шут те дери! Чегой-то он, может крысу удумал нам на обед тащить?! всплеснула мать руками и побежала ему дверь открыть. Рада, что кот нашелся.
Кот и вошел в дверь, да так важно, и положил перед столом круг краковской колбасы!
Боже ты мой! Да где ж ты спер ее?! удивился отец, рассматривая колбасу. Точно, в колбасной лавке!
Мать, как ты думаешь, может, вернем? А то не дай Бог, еще на нас подумают! Да и можно ли ее есть? с сомнением спросил отец.
Да вроде в шкурке, не испорченная. Сварим, вот и нормальненько будет, посмотрела на колбасу мать. Возвращать!? Кот старался, а ты возвращать! Сегодня вечером праздник устроим!
Ну что, Барсик, а тебе кусочек отрезать? мать погладила кота, а тот на коврик ушел и заснул, уработался, полкило в зубах по крышам таскать. Лавка-то на соседнем переулке была. Но, шкурок ему и щей оставили. Он ведь такой был, ел все подряд, даже соленые огурцы. Вот какой кот! Так, что за картошку его ругали не очень.
Краковской, и я бы съел, заметил Павлик. Где бы нам такого кота раздобыть?
Мать, а помнишь, как мы с тобой в войну за дровами ползали, и как ты застряла, засмеялась Надя, отложив гитару и взяв из вазочки конфетку.
В войну холодно было, дров нет, ты в Новосибирске, отец на фронте, а мы с матерью здесь одни. Уже все что можно и нельзя сожгли. Даже книги. Как жалко было словарь немецкий! Толстенный, на двадцать тысяч слов! Мне его еще Николай Карлович Фон Мекк подарил, когда мы в Прозоровке на его даче жили.
На тебе, Надечка, словарь, говорит. Учи язык, а потом, как дедушка Карпинский, академиком станешь, вспомнила мама. Он меня любил. Всегда что-нибудь подарит. Такой хороший человек был! Но, в 29 его расстреляли. Помнишь, мы с тобой у него на даче клад закапывали? спросила она Веру. Так вот в тот день он и не пришел домой.
А я его совсем не помню, сказала Вера. Мне же было тогда года три.
Надька, я застря-я-яла, тихо проговорила Надя, подражая дрожащему тоненькому голосу бабушки. Тяни меня, я ника-ак.
Все снова засмеялись. Потому что эту историю знали все..
Вам смешно, а я думала так и замерзну в снегу. Так меня утром с поличным и найдут! Я уж Николаю Угоднику молиться стала, взяла пачку сигарет Мария Ивановна.
***
Била би водка и хвост селедки пропел дядя Паша, специально коверкая слова, наливая себе еще стопочку.
И, тут, наверное, мне тоже очень захотелось поесть. Мне захотелось в эту веселую компанию, голоса которой, я слышала и узнавала. Чего-то мне не хватало, и перестало быть удобно, в этом мире, в котором я росла уже несколько месяцев. Я очень захотела посмотреть, над чем, так весело смеются там за столом, и что такое капустка и конфетка.
Что-то живот очень схватывает. Может ничего, просто так? сомневаясь, спросила Надя, и скорчилась.
Да, нет Надечка, наверное, это схватки! Озабоченно посмотрела на нее Вера. Давай, давай одеваться. Чего тянуть. Это не отложишь! Вторые роды быстрее.
Надька, давай девочку, сказала Мария Ивановна, вставая к печке спиной. Завтра я к тебе зайду в больницу.
Кого Бог даст сказала Вера, улыбаясь, лишь бы все нормально было.
А сама обиделась, потому что у нее был мальчик. Вера часто обижалась, и при всей своей улыбчивости была пессимисткой.
У Нади были грустные глаза, даже когда она смеялась, но при этом, она была оптимистка. И старалась никогда не унывать, так учил ее отец.
Ой, помру, не дойду, вдруг выскочит? стараясь показаться веселой, охнула Надя.
Надя, не говори глупости, успеем. Еще часа два в запасе есть. Пока схватки участятся, дойдем. За минут двадцать. Вера училась на медсестру и работала в санатории, поэтому она знала, как обращаться с больными. И ей очень хотелось быть врачом.
Пройдя просеку, и перейдя насыпь запасной железной дороги, а потом, пройдя по снежному полю, они благополучно прибыли в больницу Колонца, где среди других отделений было и родильное.
Я родилась меченой, зато, не потеряюсь
И через час, я не просто родилась, я выскочила, как пробка от шампанского, так рассказывала моя мама. И было это 8 марта 1949 года. в восемнадцать часов. Год Быка и месяц Рыб.
Я родилась меченой, зато, не потеряюсь
И через час, я не просто родилась, я выскочила, как пробка от шампанского, так рассказывала моя мама. И было это 8 марта 1949 года. в восемнадцать часов. Год Быка и месяц Рыб.
В воздухе пахло весной, этот запах шел от растаявшего снега, от стволов сосен, нагревшихся на солнце, от голубого фарфорового неба. Кричали вороны, стаями летая в небе, коты жмурились, сидя на заборе, ручейки бежали весело журча. Все только начиналось, и впереди было столько! И обманщик Апрель, и веселый Май, и теплый Дождь по просекам, и запах флоксов и золотых шаров, и красные гроздья бузины И еще столько всего! И все это было теперь и для меня!
***
Что это у нее? спросила мама, увидев на моем безымянном пальчике красное пятнышко в форме маленького сердечка.
Наверное, вы упали во время беременности, сказал доктор. Вспоминайте! Но, ничего страшного. Зато, теперь она у вас меченая.
И, правда! Теперь я ее не потеряю, узнаю по пальчику, обрадовалась мама, вдруг вспомнив, всякие страшные рассказы про потерянных детей.
Да что вспоминать!
Вы знаете, моего брата Володю, когда ему было всего четыре годика, украли цыгане! сказала она тоном смеси загадочного и победного, отчего, казалось, что она эту историю просто придумала.
Он с тетей Зиной на Каланчевке жил, там же рядом вокзал Вот тетя идет один раз, смотрит девушка молодая с маленьким ребенком, сидит плачет и ребеночек заливается.
Что случилось? спрашивает.
Ну, та ей нажаловалась, и есть нечего, и не знает где с ребенком спать, и денег у нее нет, обокрали. Хотела на работу устроиться в Москве, и вот так попалась.
Тетя, такая женщина добрая. Пойдемте, говорит ко мне. У меня много нет, но ребенку поесть придумаем, и переночуете, а потом может, куда на работу устроитесь, там вам и общежитие дадут, и ясли. Женщине с ребенком помогут.
Взяла она их к себе. Они переночевали, а утром, тетя Зина оставила с ней своего Володю, и пошла в магазин, купить поесть. Всего-то, только вниз спустилась, гастроном был в этом же доме в полуподвале. А когда вернулась ни вещей, ни Вовочки!
Тетя Зина, так переживала, боялась, что его изуродуют, чтобы он потом просил милостыню. А он у нас такой красивенький был. Так вот, милиция спрашивала, нет ли каких особенных примет. Но, их не было. Несколько недель искали, нигде нет!
Ну и что, так и не нашли? спросила доктор, и настроившиеся на интересный рассказ женщины.
Нашли! победно сказала Надя. Наш сосед работал машинистом на Казанской дороге. И вот он едет, смотрит, по путям цыгане перебираются, а с ними маленький мальчик.
Так это ж наш Володя! увидел он. Вот, гады! Сейчас уйдут, и уже не найдем ребенка!
Он даже поезд остановил, на свой страх и риск. Выскочил и у цыган его выхватил. А они, конечно, не ожидали такого. Тянут его за рукав, отдавать не хотят! Разорались! Хорошо, что к нему на помощь его помощник выскочил с ломом. Испугались! Проклятий вслед наслали, и удрали со своими мешками.
Доктор недоверчиво покачала головой, не зная, как отнестись к этому рассказу, как к сказке или правде.
Ну, о плохом думать не будем, мамочка. А пятнышко даже красивое. Но, лучше его не травмировать, и не выводить. Пусть так живет. Хуже если бы в другом месте было. Бывает, что родинка на половину лицо накрывает, вот тогда проблемы А, у вашей, как маленькое колечко, с рубином, сказала доктор, уходя из палаты.
Мама посмотрела на мою еще страшненькую мордочку, удивилась на густые черные с красным отливом волосы, на мои пальчики и носик.
Совсем другая! подумала мама, вспомнив своего первого ребенка, который умер в роддоме. Вовочка, наверное, был бы похож на меня, а у этой Лапиндрожки носик точно, как у Петьки подумала мама. Зато теперь не откажется, иронично подумала она. Точная копия Петра Гавриловича!
Надь, расскажи еще чего-нибудь, попросили женщины, у тебя это так складно получается.
Ну ладно! Слушайте В одной мастерской сидел сапожник. Это было очень давно, в 1886 году, в Москве
***
На следующий день я показалась маме не такой уж некрасивой.
Хорошенькая, думала мама. Вырастет, еще лучше будет. А я ей буду платьишки шить, бантики завязывать. И мама представила, как она гуляет по Москве с девочкой, которой уже лет пять. А потом я катаюсь на трехколесном велосипедике, а на ножках у меня белые гольфики и сандалики И все говорят, какая у вас хорошенькая дочка!