ЦЕЛИННАЯ РАТЬ
Моей жене
С любовью и благодарностью.
Первое положение
ОТПРАВКА
1
Под ярким весенним солнцем всеми цветами радуги переливался май. Граждане, великой страны Советов, окончив рабочий день, спешили домой. Их переполняло чувство выполненного долга, искренняя вера в то, что они своим трудом, еще на один день приблизили торжество коммунизма. Они чувствовали, грядущее торжество, оно было близко, уже рядом, но пока не давалось в их натруженные руки.
На календаре было начало мая 85. В стране «победившего социализма» начинала набирать обороты, объявленная, новым генсеком перестройка. И главное, ничему не научившая, ни царей, ни генсеков, очередная антиалкогольная компания.
Эта компания отличалась от прежних, своим подходом к решению: с вырубки виноградников, остановки пивзаводов. Потом, добрались до ликероводочных заводов. И вместе с началом компании, со всего Союза посыпались в центр рапорта, о моментально возникших и расширяющихся до немыслимых размеров «зонах трезвости». На сельских сходах, зеленые с похмелья мужики, с хитрыми улыбками на лицах и твердой убежденностью в сердцах, что там наверху, «совсем сбрендили», и что мы это «уже проходили», поднимали руки за трезвость. Опуская, дергали соседа за рукав, и с иронией спрашивали, Пить будешь? На что сосед, резко опуская свою руку, отвечал, А то, наливай! Дожидаясь конца схода, нетерпеливо поглядывали на часы, время-то, время, а еще ведь ни в одном глазу. Чего держат: руки подняли, проголосовали. А чего не поднять? Раз новая блажь стукнула вождям в головы. А нам, что поднимать, что опускать. Хотя поднимать, лучше с налитым стаканом. Решения «Единой, направляющей и всеми любимой» партии, и не менее «любимого» правительства выполнялись на бумаге, одним росчерком пера, четко и обстоятельно. В газетах, на радио, телевидение писалось аршинными буквами, оралось с надрывом, мелькало на экранах одно единственное слово «Одобрямс! А в стороне от этого, повинуясь законам природы, в южных областях страны, начало наливаться спелостью зерно. И с его созреванием, начинало поколачивать в ознобе военкоматы, ответственные за формирование «целинных батальонов» ежегодно направляемых на борьбу с урожаем. «Денно и нощно» стали мелькать в окнах военкомата сотрудники, составляя и согласовывая списки «бойцов целины», военнообязанных приписного состава, по народному «партизан» или « мабуту».
В подъезде одной из типовых пятиэтажек, хлопнула входная дверь. Молодой мужчина, лет 25-ти, легко преодолев два лестничных пролета, остановился у почтовых ящиков. Открыв один из них, достал почту. Вместе с газетой «Аргументы и факты» из ящика вылетел желтоватый листок бумаги, и, планируя, опустился на пол. Мужчина наклонился за ним, поднял. Поднес на уровень глаз, прочитал:
ПОВЕСТКА
Макарову Сергею Ивановичу 13 мая 198 года к 10 часам явиться в военкомат, для прохождения медицинской комиссии. При себе иметь паспорт, военный билет. В случае неявки в соответствие со статьями Закона СССР.
Сейчас Машу порадую, вздохнул Сергей, закрывая ящик.
С газетой и повесткой в руке, он поднялся к себе на четвертый этаж.
2
Открыв дверь и переступив порог своей квартиры, где он проживал с женой и четырехлетней дочуркой, громко объявил, придав голосу нотки огорчения, Машенька, родная, повестку прислали, в военкомат на медкомиссию, так что как ни крути, а выходной завтра.
Дай ка посмотрю, подошла жена, подставляя щеку для поцелуя. Сергей, привычно чмокнув , отдал ей повестку, и нагнулся развязать шнурки на ботинках.
Думала, опять врешь, вернула Маша, повестку, когда он принял прежнее положение.
Когда это я тебе врал, всегда все, как на духу выкладываю.
Что на «духу» тут никто не оспаривает. Например, позавчера, с таким «духом» пришел, что его до сих пор с квартиры не выгнать. А на работу мне звонил, что говорил, Задержусь. Витька «стенку» купил, помочь надо. А я дура, все тебе верю. Ленке позвонила, с покупкой поздравила. Она чуть у телефона в осадок не выпала. Ты говорит, ничего не перепутала? Витька у меня, чего летчик испытатель? На персональном окладе, сидит? А не вместе с Серегой, твоим, баранку крутит? Подъем в квартиру был. Но не «стенку» поднимали, а Витьку, дружка твоего закадычного, и не ты, а сосед. А вот где «стенка» Витькина, и полполучки, история умалчивает. И где ты был в это время, не знаю. В «грузчиках», замечен не был. Мне Ленка, подробно, все рассказала.
Я же домой шел, проводил Витьку до подъезда, и сразу домой. Знаю же, что ждет ненаглядная жена, переживает, приобнял, Сергей жену, стараясь прервать воспоминания, не столь далекого прошлого.
И чего? Живой труп приполз. Ни красы, ни радости. Через губу не плюнуть. Преодолел порог и упал замертво. Ни в туалет не в ванну не попасть было, дверь припер, всю ночь провалялся. А завтра после комиссии, думаешь трезвым придешь? Комиссию пройдете и галопом в магазин. Как же без этого, раз выходной устроили, Маша, повернулась и пошла на кухню.
Какой магазин, с кем? Я же там никого не знаю. Пройду комиссию и домой. Еще Лару с садика успею забрать, пошел следом Сергей.
Садись, ешь, поставила Маша на стол, сковороду с жареной картошкой, сам хоть нормальный приди, забиральщик. В прошлом году вы уже с Витькой, комиссию проходили.
Сергей, вспомнив ту комиссию, опустил взгляд в сковороду.
Три дня, вы с ним в военкомат ходили, продолжала она, присев напротив Сергея, все давление вам мерили. А как же? Давление высокое, заключения, комиссия не может дать. Вот и ходили, туда как на праздник белым лебедем, а домой раком.
Сергей, оторвался от сковородки, хотел возразить, но встретив взгляд жены, решил: еще не время.
Врачи-то, олухи какие-то. Понять не могут, что вы давление, полными стаканами поднимаете.
Ты бы еще, времена Петра Первого вспомнила, уткнулся в сковороду, Сергей.
А хоть Первого, хоть второго с третьим, не унималась Маша, позавчера еле приполз. Завтра такой же придешь, вот попомни мои слова. Скажешь потом, накаркала.
Да нормальный приду, чего ты, пообещал Сергей.
Ночью ему снился сон. Бежит он один одинешенек, размахивая над головой, огромным черным пистолетом. Форма на нем какая-то незнакомая, золотом расшитая, на голове огромная фуражка, на погонах по большой звезде, впереди золотится поле. Летит он к нему на всех парусах, рот широко открыт, в одном пронзительном крике, Сдавайсь!
3
Проснулся он от голоса жены, собирающей дочку в садик. Вспомнив, про свое обещание, Сергей, встал с дивана, и вышел из спальни, на кухню.
Папочка, радостно подбежала дочка, а правда, ты меня в садик поведешь?
Конечно, подхватил он ее на руки.
После садика придешь, ванну прими, белье я положила, сказала жена.
А куда папа пойдет? любопытные глазенки дочки, смотрели на отца.
Я же тебе говорила. Папа сегодня врачи осматривать будут, ответила за Сергея жена.
А врачей много? не унималась дочка.
Много. И дяди и тети. Все я пошла, поцеловала Сергея, жена, выходя из квартиры.
Детский сад был расположен, через сквер от дома. Дочка всю дорогу задавала Сергею вопросы, как будто хотела узнать все и сразу. На последний вопрос, Папа, а чего белые медведи, в зоопарке желтые? Пыталась ответить уже воспитательница, уводящая дочку в группу.
Сергей, выйдя на улицу, вспомнил поездку в зоопарк, а действительно, молодец, подметила. От воды, наверное ответил он сам себе, на вопрос дочурки, вода то не арктическая.
Быстро приняв ванну, переоделся. Так как выходной получился не запланированным и личным бюджетом не предусмотренным, пришлось потрудиться. Сергей проверил карманы одежды, висящей на вешалке в коридоре, потом в шкафу. К оставленным женой двум рублям, путем тщательного поиска, присоединились 30 копеек. Упрятав наличность поглубже в карман брюк, он вышел из квартиры.
Натворил «горбатый» делов, спускаясь по лестнице, поминал он нынешнего генсека, инициатора перестройки, мало того что на работе, каждый день новые указания, так еще и с водкой решил бороться. Как будто бороться больше не с чем. В магазинах шаром покати, мыши и те, давно разбежались. Вот и боролись бы с дефицитом. Или сами с собой. Вызвал бы Егорку Лигачева к себе, и стучали бы по мордасам. Если не как, вышли бы на улицу без охраны, сразу бы от первого встречного заработали, даже не узнав, просто за морды сытые и довольные. А узнали, убили тут же, желающие в очередь бы выстроились. Это надо же додуматься: с водкой бороться. Все боролись, цари, генсеки, а она, как дедушка Ленин, живее всех живых. Хотя в магазинах купить все труднее. В первую очередь, как в мавзолей, а во-вторых, и отстоишь, не факт, что на тебя хватит. Им то, что принесут и на стол поставят, да что там поставят, нальют и поднесут. Чего, еще желаете, Михаил Сергеевич? Может за Раисой Максимовной сбегать?