Вы знаете, Виктор Васильевич, что обстоятельства сильнее нас! Я за это дело не берусь, и вам не советую! Хотите воля ваша! Но прошу на меня не ссылаться! И, вообще, я сегодняшнего дня в отпуске. На кафедру зашел случайно. Хотел подобрать кое-какие материалы, подумать над ними в санатории. Простите великодушно, Виктор Васильевич! завкафедрой начал укладывать в портфель папки с бумагами.
Увидев Вадика, Плавченко повел его к декану. Секретарша долго не хотела их пускать.
Вы же знаете, товарищ Плавченко, сколько кандидатов технических наук работает на факультете, глянула девица в визитную карточку Виктора Васильевича. Если каждого из них будет принимать декан, когда ему работать?
А сколько работает на факультете лауреатов Государственной премии СССР? побагровел Плавченко. Запишите меня на прием как лауреата!
Секретарша изменилась в лице. Перед ней стоял не простой кандидат наук, коих работали на факультете десятки. Перед ней стоял единственный в институте дважды лауреат Государственной премии. Она быстро скрылась в кабинете декана. Через минуту дверь распахнулась, на пороге стоял вычищенный и наутюженный декан.
Заходи, Виктор Васильевич! с широкой улыбкой пригласил он.
Вадик ждал в приемной. Внезапно заработал селектор. Вадик услышал голос Плавченко:
Парень будущее советской науки!
Пригласите этого гения! Как его? Северцев? Нет Муромцев! пророкотал декан.
Вадик вошел в просторный, мрачноватый кабинет, на стенах которого висели портреты Ленина, Ломоносова и Вернадского.
Садитесь! пригласил декан. Ваш дядюшка Муромцев Владислав Николаевич освобожден от должности проректора института. Причины серьезные подписал не то письмо или не подписал, что надо. Точно не знаю! Но от должности проректора освобожден Его трудоустроили старшим научным сотрудником здесь же, в Технологическом. Будет пока заниматься наукой. Его использование на преподавательской работе признано нецелесообразным. После случившегося мы не можем вас оставить в аспирантуре. Девать вас тоже некуда: план по распределению выполнен. Идите в ректорат, получайте справку о свободном трудоустройстве! Поработайте пару лет на производстве и приходите поступать в аспирантуру! Желаю успеха! А ты, Виктор Васильевич, останься!
Секретарши не было в приемной. Вадик неплотно закрыл дверь. Он повернулся, чтобы затворить ее и остолбенел от услышанного:
Мы, Виктор Васильевич, критикуем тебя за аполитичность, но критикуем любя, рокотал декан хорошо поставленным преподавательским голосом. Ну, что ты за этого парня горло дерешь? Вопрос решенный! Ты-то чего приключений ищешь?
Потому что такие парни должны идти в науку! Двигать ее! Они, а не посредственности, которых с каждым годом становится в аспирантуре все больше. Ведь, до чего доходит? Мы научные руководители вынуждены писать кандидатские диссертации за наших аспирантов!
Снова аполитично рассуждаешь, Виктор Васильевич! План есть план! Его надо выполнять! Мы аспиранта три года учили, а на четвертый выгонять? Государство на него деньги тратило! Вы все спрашиваете: «А, если человеку не дано быть ученым?» Коли попал в аспирантуру значит дано!
Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан? А по-настоящему талантливые ребята уходят на производство
Это тоже хорошая школа. Однако сейчас разговор о тебе. Я с этим Муромцевым больше носиться не советую! Вопрос, еще раз повторяю, решенный! Дядя по линии КГБ проштрафился.
Благодаря дяде вы получили звание заслуженного деятеля науки. Не скажи он своего слова, в список бы попал какой-нибудь другой декан.
Дядя проштрафился, как бы, не слыша сказанного, продолжал декан. Дед два раза сидел
Я в ту пору тоже сидел, по той же пятьдесят восьмой статье. Там же, в спецтюрьме, получил свою первую госпремию. Сталинской она тогда называлась
Что ты все про звания, про госпремии, Виктор Васильевич? Сейчас не та ситуация, когда этим можно прикрыться! Не мне тебе рассказывать: кто такой академик Сахаров. Сколько у него геройских звезд и премий? А, видишь, как его задвигают? Думаю, скоро его всех званий, наград и премий лишат, а самого или под упомянутую тобой пятьдесят восьмую подведут, или в психиатрическую клинику определят. Помнишь наших студентов Старовойтова и Кулигина?
Конечно, помню! Талантливые ребята!
Этих «талантливых» задержали с какой-то сахаровской пачкотнёй. Где они? Не знаешь? А меня, знаешь, как манежили? Повезло, что парни оказались психически не здоровы. Понятно, учеба, нервные перегрузки, стрессы во время сессий В психушке оба на излечении!
Вадик вспомнил умненьких, интеллигентных Женю Старовойтова и Валю Кулигина. Оба пропали в один день более года назад. Никто не мог докопаться: куда делись парни? Через полгода о них забыли.
Как во сне Вадик добрел до деканата, получил диплом и нагрудный знак, справку о свободном трудоустройстве.
Как при Сталине! подумал, выходя из института.
Дома Вадик открыл бар, вытащил бутылку голландского ликера «Боллс» и впервые в жизни напился до бесчувствия.
***
Вечером того же дня Муромцева-среднего вызвал к себе начальник генерал-лейтенант Михайлов. Александр Николаевич дружил с Михайловым более четверти века, с войны, с училища. Друзья служили вместе в Ленинграде, в Таллине, в Египте. Затем пути их надолго разошлись, чтобы встретиться в Москве. Когда вернувшегося из загранки Муромцева министерские кадровики предложили в заместители Михайлову, тот ответил, что о лучшем заме и не мечтал. Семь лет друзья работали рука об руку, взаимно дополняя друг друга.
Предложив Александру Николаевичу сесть, Михайлов достал коньяк, разлил по стаканам. Выпили.
Хреновые дела! сказал Михайлов, закусив лимоном. Уходить в запас тебе надо, Александр Николаевич. Дважды ты подавал об этом рапорты, дважды у тебя на глазах я их рвал. Сейчас прошу подай рапорт!
Что случилось, Алексей Борисович? недоуменно спросил Муромцев. Наше управление работает сейчас, как никогда, хорошо! Все задачи, поставленные руководством Министерства обороны, полностью выполняем!
У тебя есть брат, Муромцев Владислав Николаевич?
Есть
Хреново с твоим братом. Гульнул он с родней кого-то из Политбюро. Понравился ей. Словом, захотела дамочка за него замуж. А он ни в какую: не брошу семью! Женщина к своему родственнику. Тот велел «задвинуть». «Копали» сначала по проведению вступительных экзаменов и зачислению в студенты, потом аспирантуру и докторантуру. Ни во взятках не уличили, ни больших погрешностей не нашли. «Пошерстили» его научные труды: плагиат искали. Тоже не нашли. К студенткам под юбки не лезет, служебное положение в корыстных целях не использует. Стали с другой стороны его раскручивать, с идеологической. А здесь полный набор! Связь с иностранцами. Но иностранцы оказались большими людьми в их компартиях. Не прошло. Правда, тогда твою командировку в Йемен пришлось отменить Стали копать дальше. Оказалось, что пути твоего брата где-то пересеклись с академиком Сахаровым. Да к тому же выяснилось, что поддерживают они приятельские отношения. Здесь твоего брата и прикупили:
Подпишите письмо, говорят, с осуждением выступлений академика Сахарова!
Как я могу подписать такое письмо, когда во многом с товарищем Сахаровым согласен?
Ну, какой он вам товарищ? спрашивают.
Да больше товарищ, чем подписавшие этот пасквиль, отвечает.
Тут брата твоего и «задвинули». От должности проректора освободили, строгий выговор с занесением в учетную карточку члена партии закатали. Используют только на научной работе, к студентам не допускают. Могли бы и круче поступить! Но пока нельзя: ученый с мировым именем. Его научные разработки государство продает за рубеж, валюту качает. Относительно тебя есть решение: уволить в запас! Конечно, ты можешь отказаться писать рапорт Однако будет ли от этого польза? Достаточно приказа министра и ты уволен! А сколько людей за собой потянешь? Я тебя убедил?
Убедил, Алексей Борисович!
Вот, бумага! Пиши! Написал? Так, по состоянию здоровья Хорошо! Завтра утром положу твой рапорт замминистра. Сам пишу: «Не возражаю». Давай еще по одной! потянулся Михайлов к бутылке, уложив рапорт Александра Николаевича в алую папку с золотым тиснением «К докладу».
Вадик-то как? выпив, спросил Михайлов.
Получил распределение в аспирантуру.
Накрылась его аспирантура теперь! На днях жди отказа. Я договорился о Вадике с начальником главка «Союздиметил» Петровым Викентием Арсеньевичем. Год назад мы ему хорошо помогли солдатиками. В Сибири тогда их новый завод досрочно ввели в эксплуатацию. Петров орден Ленина получил. Есть у Викентия Арсеньевича в главке должность инженера. Словом, ждет он Вадика.