Ты любишь цветы? брякнул я.
Не очень, сказала она. А ты?
Не знаю. Наверное, не люблю. То есть я к ним ничего не чувствую.
Я с ужасом подумал, что подобного бреда я не нес даже на уроке. Надо выплывать к нормальным темам. Рассказать что-нибудь смешное.
Ты слышала анекдот? Приходит вислоног к ортопеду
Но Мелани меня перебила:
Меня раньше никогда не приглашали на свидания. У нас ведь свидание?
Да, неуверенно сказал я. Мне кажется, это оно.
Здорово! А я уж думала, в моей жизни такого не случится.
Но почему? удивился я. Я думал, у тебя отбоя нет от парней.
Мелани грустно покачала головой.
Спасибо, конечно, на добром слове. Но я про себя все давно поняла. Парням я неинтересна, потому что
И тут она бросила взгляд куда-то вглубь бара и быстро сказала:
Подожди, я сейчас вернусь.
И убежала прочь. Я остался один с пустым бокалом пива. Как такая красавица, как Мелани, могла быть одинока? Что с ней не так? Трудное детство, психологические травмы, глубокие комплексы? Ей не везет на хороших парней? Может, она на самом деле инопланетянка, замаскированная под человека? Или экспериментальная модель биоробота, внедренная под прикрытием в обычную школу? Нет, правда в том, что она мужчина, просто качественно переодетый! Все в курсе, даже Леклер. Один лишь я этого не заметил. Господи, какой кошмар!
Когда Мелани вернулась, я уже с ног до головы был покрыт холодным потом.
Знакомых увидела, пояснила она с ласковой, чуть извиняющейся улыбкой. На чем мы остановились?
На том, почему ты и парни то есть парни и ты То есть парень ли ты
Ах, да! Я как раз собиралась тебе признаться в чем-то очень важном, и Мелани густо покраснела. Точно, она парень! Вот я неудачник-то. Кажется, мне срочно пора проверять эссе. Много-много накопилось, за ночь не управлюсь. От нервов у меня слегка заложило уши, как при подъеме на высоту.
Вот, теперь я это сказала и чувствую себя лучше, выдохнула Мелани и отхлебнула пива.
Похоже, я слишком уж задумался и пропустил самое важное.
А что ты сказала?
Мелани удивленно моргнула.
Ты не слушал?
Мне в ухо попал комар. Здоровенный.
Комар? она опасливо посмотрела по сторонам. Надо его поймать. А я я сказала, что не умею играть на скрипке.
В смысле? не понял я. Причем тут это? Я тоже не умею.
Правда? воскликнула она, с истинно мужской силой схватив меня за руки. Значит, мы оба такие?
Нет, чуть не закричал я. Я не такой! У меня Катя была, а может, еще и будет. Я попробовал освободить руки, но Мелани вцепилась в меня мертвой хваткой.
Миша, как я рада! Мне кажется, я ждала тебя всю жизнь.
Послушай, сказал я деревянным голосом. Ты меня прости, но скрипка Для меня это принципиальный вопрос. Без нее моя жизнь ничто, и если ты не умеешь играть на ней, нам не суждено быть вместе.
Мелани ахнула и отпустила меня.
Какая я дура! Я думала, тебе не важно. Ты казался мне другим, таким немузыкальным. И я размечталась.
Она резко встала и в слезах направилась к выходу. Что-то в ее словах меня насторожило. Может, я ошибся, и она на самом деле девушка? Обычная девушка, со всем, что девушкам полагается иметь и без всего, чего у девушек обычно нет?
Я побежал за ней.
Постой! Ты сказала «скрипка»? Я не расслышал, отгонял комара! Мне показалось, ты говорила про «скрепку». У нас на районе принято играть на скрепках. Важнейшая традиция, почти культ.
Это как? недоверчиво спросила Мелани, утирая слезы.
Очень просто. Берешь строительный степлер, вынимаешь из него скрепку, прижимаешь к полу и делаешь бзынь! Получается нота ля.
И я тоже смогу?
Уверен! Когда мы полетим ко мне домой, я лично тебя научу. Я у нас главный специалист по скрепкам, авторитет и прочее. А скрипка кому она нужна? Пусть на ней инопланетяне играют.
Ура! крикнула Мелани и бросилась мне в объятия.
Мы посидели в баре еще немного, пока не потратили оба жетона. Слегка приободрившись, Мелани рассказала мне про свое детство и юность. Она родилась в провинции у моря, в экспериментальном городке Тьюнтаун, населенном исключительно музыкантами. Они участвовали в масштабном проекте по взращиванию будущих Моцартов. Родители Мелани играли в симфоническом оркестре: отец первая скрипка, мать тоже скрипка, но не первая. Все шло неплохо, пока не выяснилось, что у их дочери нет музыкального слуха. Мелани честно осваивала гаммы и в школьном ансамбле, сцепив зубы, играла на треугольнике. Когда же пришла пора надежд и грусти нежной, ни один приличный музыкант не хотел с ней встречаться. Тогда она собрала чемодан, села на монорельс и уехала учиться в Доминионский исторический институт. Ей дали место в общежитии, у нее появились подруги. На вечеринке первокурсников она познакомилась с парнем. И как назло, он оказался скрипачом и бросил ее через месяц, сказав, что им не стоит продолжать отношения. Подарки забрал, номер сменил и исчез. После этого Мелани уже не рисковала, подозревая во всех парнях скрытых скрипачей. Окончив институт, она сразу же устроилась сюда, в школу, справедливо полагая, что в космосе тебя никто не осудит за неумение правильно извлекать ноты. И правда, тут в этом смысле было полегче, если не считать Мариам с ее хором, на репетиции которого она таскала всех подряд. А потом появился я игрок на скрепке, ценитель качественного звука.
Охранник по просьбе бактерий включил музыкальный автомат, и оттуда полилась знакомая мелодия «Космотвист». Мы с Мелани потанцевали, потом я проводил ее до каюты, получил скромный поцелуй в щеку и направился к себе. Сердце визжало от восторга. Я вошел в каюту и лег на кровать. Пожалуй, не буду сегодня проверять эссе, не хочу портить себе настроение. Я открыл страницу Мелани в журнале учителей и жадно принялся читать все, что там написано. Особенно долго разглядывал строчку «семейное положение не замужем».
И вдруг кто-то нажал сигнал вызова на моей двери. Я свернул окно и нехотя поплелся открывать. На пороге стоял Снорри. За ним высилась грузовая гироплатформа, заваленная сеном.
Снорри, потрудитесь объяснить свое поведение! грозно потребовал я.
Миллион миллион кормовой цветок для учитель для учитель для учитель Михаил, пропел Снорри, не попадая в ритм. Пересчитать тщательность дотошный. Меня выражать интерес и чувства.
Я побагровел. Потом посинел.
Снорри, вам глобуса мало? Бесстыжий вы шар!
Ага! ухмыльнулся он.
Что вы хотите от меня? простонал я, раздумывая, какой штраф мне влепят, если я отфутболю его прямо в открывающиеся двери лифта.
Снорри всегда и потому. Но мало Снорри знать человека нет. Чувства благодарить как учитель Михаил счастье за. Глобус размножений и жизнь другой.
Я напрягся изо всех сил, пытаясь выловить в этой абракадабре толику смысла.
Вы хотели отблагодарить меня за глобус?
Да! Снорри да. Благодарить и глобус.
Фух, как камень с души свалился!
Мне достаточно только слов. Желательно, с хорошей грамматикой, но и без нее сойдет. А цветы можете оставить себе. У меня все равно нет вазы.
Снорри проблема решать не вопрос.
И он, запустив щупальце под стог, извлек изящную вазу, на вид очень дорогую и древнюю.
Послушайте, сказал я. Вижу, вы основательно подготовились. И мне правда очень приятно, но я не могу принять ваш подарок. Нас, учителей, за это наказывают штрафами. Нас вообще за все на свете штрафуют.
Снорри принялся искать в словаре слово «штраф».
Необычный беззаконий! вскричал он. Зря Михаил учитель обида но поэтому что хороший добрый вообще.
А вот наше начальство придерживается другого мнения. Обидеть учителя Михаила раз плюнуть! Так что, Снорри, верните сено туда, откуда взяли.
Шар вздохнул и направил гироплатформу к лифту. Я закрыл дверь каюты, отключил все средства связи и лег на кровать. Эй, зеленые человечки, прилетайте и украдите меня! Где вы там? Я готов! Я даже рюкзак собирать не буду, так везите. Главное, подальше отсюда. Сил моих больше нет.
Глава 4.
Коллеги, внимание! мрачно сказал Леклер, собрав всех учителей после уроков. Близится Новый год, а это значит, надо готовить номера ученической самодеятельности. Да, можно уже начинать радоваться, искриться счастьем и излучать позитив. Что вы хотите спросить, Джон?
А можно не участвовать?
Можно. Штраф сорок тысяч кредитов.
Учителя ахнули.
Шутка, сказал Леклер. Просто не дадут премию. Некоторые этого даже не заметят.
И тут он выразительно посмотрел на меня. Вот уже месяц я работал в школе на чистом энтузиазме. В целом я смирился с нищетой, но родителям и коллегам на всякий случай соврал, что решил пожертвовать первые две зарплаты в Галактический фонд мира. Не знаю, поверили ли мне. Судя по всему, отца провести не удалось. Мелани тоже что-то подозревала.
Итак, продолжил Леклер похоронным голосом. Вот список номеров с прошлогоднего утренника. Выступление вислоногов-жонглеров, жучиное катанье на квадратном колесе, комическая сценка шуршунов «Трое в улье, не считая трутня». Хоровод альдебарранцев. Фигурное укладывание чешуи в исполнении цефеанина из пятой группы для особо одаренных. Танец венерианских кваркоглотов «Полечка», в двух частях. Элементы акробатики с применением толстожала от коллектива центаврианок. Песня волножителей о тревожной молодости.
Каждый новый пункт заставлял учителей бледнеть ровно на один тон. Когда Лекрер наконец закончил, перед ним сияли, как свежий снег на Нептуне, наши убитые горем лица.
В этом году у меня нет талантов, тихо и без особой надежды сказала Юкико Тамура, преподававшая космолингву звездным блохам. Эти пришельцы давно потеряли собственную планету и обычно прилетали в школу, затаившись среди багажа. Они отличались тем, что каждая блоха запоминала только одно слово, и то не с первого раза. Чтобы поговорить с другими инопланетянами, они собирались в огромную кучу и пищали свое послание на все лады. Юкико особенно любила блоху, которая произносила союз «и». Говорила, что у нее большое будущее в межпланетной дипломатии.