Ладно, зовут! Вон, даже Мишка с утра ходит трезвый, терпеливо ждёт, когда сядем за стол. Смотрит на меня с тоской. Нельзя так над человеком издеваться. Иду чистить картошку!»
13 марта 1969 года, 14.52
Арсений
Федотович!
Осмотрите, пожалуйста, Арсений Федотович, содержимое кабинета Василия Трифоновича и скажите: всё ли находится на своих местах? То есть помещение в том же состоянии, как было 11 марта этого года, или что-то поменялось?
Сысоев нацепил на нос очки в тяжёлой толстой оправе, как отметил Глебский, точь-в-точь какие носил глава КГБ Андропов, и бегло осмотрел кабинет.
Я в тот день ушёл вместе с Василием Трифоновичем. Вроде, неуверенно протянул секретарь, как будто всё на своих местах.
«Вроде как»? Такой ответ не годится. Глебский прошёл в центр кабинета. Смотрите детально. Что отсутствует на столе, в шкафах, в гардеробе? Естественно, в первую очередь проверьте содержимое стола и несгораемого шкафа. Арсений Федотович, что стоим? Приступаем!
Малышев задержался у порога. Странное чувство овладело им. Кабинет не изменился. Всё находилось на своих местах, как при Василии Трифоновиче. И двухтумбовый, дубовый стол, с полированной столешницей, на котором стоял письменный прибор, лежало несколько папок и блокнот в твёрдом, картонном переплёте. Крепкий стул во главе стола. Стол для совещаний, над ним портрет Дзержинского. Книжные шкафы. Пылящиеся в них тома Ленина, со вставленными для глаза посетителя закладками, громоздились на своих местах. В углу, как обычно, выделялся из общего интерьера, металлический, несгораемый сейф, выкрашенный в едко-зелёный цвет. Всё знакомо и обыденно. И неприятно. Малышева не покидало чувство, будто полковника нашли не на улице, а именно в этом кабинете. Мало того, ощущение было таковым, что, казалось, сделай с десяток шагов, загляни за стол, и обнаружишь лежащее мёртвое тело Василия Трифоновича.
Александр Константинович, что вы в дверях остолбенели? Голос Глебского привёл майора в чувство. Проходите, помогите товарищу Сысоеву в осмотре. Арсений Федотович, какими делами Василий Трифонович интересовался в последние дни?
В основном теми, что связаны с несением пограничной службы. Ему из архива доставили дела по прошлогодним событиям в Сковородинском и Михайловском погранотрядах. Девятого и десятого числа интересовался личными делами всех граждан китайского происхождения, что проживают в Благовещенске. В последние дни несколько раз ездил на встречу с первым секретарём обкома партии товарищем Аврамеевым
Вы присутствовали при встречах? тут же поинтересовался Глебский.
Никак нет, товарищ подполковник. На встречах подобного ранга нам присутствовать не положено.
Значит, ездил один? И никогда никого с собой не брал?
Совершенно верно.
А что за события произошли в прошлом году в тех погранотрядах?
Сысоев вместо ответа посмотрел на Малышева.
В сентябре и октябре прошлого года на охраняемой данными отрядами территории имели место инциденты, связанные с нарушением границы, дал ответ майор.
Понятно. Арсений Федотович, взгляните, все дела на месте? Глебский кивнул на картонные папки, горкой лежащие на столе. Ничего не пропало?
Сысоев быстро перелистал документы.
Всё на месте.
Уверены?
Да, чётко ответил Сысоев и тут же добавил: У меня хорошая память. Да и Василий Трифонович не имел привычки брать работу на дом.
Хорошее качество, выдохнул москвич. А вот у меня, знаете ли, так не получается. Нет, бумаги, конечно, не беру, а вот в голове постоянно каша из проблем варится. Из стола Василия Трифоновича ничего не пропало? К примеру, табельное оружие. Он его в столе держал? Или в сейфе?
В сейфе, утвердительно ответил секретарь.
Так что стоите? Откройте, посмотрите.
Сысоев прошёл к столу, потянул на себя верхнюю полку, извлёк из неё ключи, после чего раскрыл створки несгораемого шкафа.
Оружие на месте. На стол лёг тяжёлый ТТ с двумя запечатанными пачками патронов. А больше и пропадать-то нечему. Канцелярские товары. Бумага. В отдельных папках тексты выступлений за последний год. Всё на месте. Кроме этого, в сейфе ничего никогда и не было Сысоев запнулся и нерешительно прикрыл дверцу.
Арсений Федотович! Глебский насторожился. И что это вы там прячете? А?
Рука Сысоева дрогнула:
Оружие на месте. На стол лёг тяжёлый ТТ с двумя запечатанными пачками патронов. А больше и пропадать-то нечему. Канцелярские товары. Бумага. В отдельных папках тексты выступлений за последний год. Всё на месте. Кроме этого, в сейфе ничего никогда и не было Сысоев запнулся и нерешительно прикрыл дверцу.
Арсений Федотович! Глебский насторожился. И что это вы там прячете? А?
Рука Сысоева дрогнула:
Коньяк. Греческий. Полбутылки, выдохнул секретарь и виновато посмотрел на Малышева.
Коньяк? подполковник протянул руку, и Арсений Федотович вложил в его ладонь бутылку. Ишь ты, а у вашего полковника губа была не дура пробка с хлопком выскочила из горлышка. Каков аромат!.. Ну да коньяк это не криминал. Бутылка припечаталась к столу. Зимы у вас холодные. Будем считать, Василий Трифонович грелся. Итак, Арсений Федотович, вы утверждаете, что всё находится на своих местах и ничего не пропало?
Сысоев ещё раз внимательно осмотрел кабинет: шкафы, книжные полки, стол и выдохнул:
Совершенно верно, товарищ подполковник. Всё так, как было при Василии Трифоновиче.
Поставьте подпись под протоколом. Пока можете быть свободны, но никуда не отлучайтесь. Егоров, Хохлов, тут же распорядился Глебский, детально исследуйте содержимое стола, шкафов, тумб, сейфа. Обратить особое внимание на письма, записки, пометки. Составить опись. Словом, как обычно. Кстати, Александр Константинович, мне будут нужны личные дела ваших сотрудников. Точнее, тех, с кем убитый входил в непосредственный контакт. Так что отдайте распоряжение отделу кадров, чтобы мне их предоставили сегодня, желательно даже сейчас.
Хотите ознакомиться с каждым делом лично?
Нет. С вами! Заодно, поглядим, как выполняют свои функциональные обязанности кадровики. Они-то как раз подлежат нашему, так сказать, ведомству. И ещё: мне нужен весь список дел, которые поднимали в кабинет к Василию Трифоновичу из архива за последние две недели.