Серых дней нам отпущено больше, нежели блаженных часов. И потому добрый совет от всей мудрости предков: наслаждайся не спеша, зато действуй немедля. Или как говорится на латыни: «Эстена ленте» (в русской транскрипции) что в переводе: спешите медленно. Дела и работы закончены хорошо; кончились радости в жизни это худо. Но всё надо стоически воспринимать, как должное, и жить дальше с прежней силой и большей.
Есть средство, как легче познать себя, размышляя над жизнью. Это просто надо сделать по жизни три (3) остановки, найти для них время, «выкроить» так будет звучать на сегодняшнем сленге рекомендация древних. Ибо мудрость прошлого нуждается сегодня в некоем «переводе», в объяснении. Потому что понятия во многом переменились и некоторые приняли прямо противоположный характер.
К слову: Искусством нынче называют всё, вплоть до секса, когда стадные люди видели в этом физиологию, средство от природы для умножения потомства. И в пище изощряется человек, а пища лишь средство к существованию. Для некоторых же фраза-вопрос от древних греков актуальна: ты живешь, чтобы есть или ешь, чтобы жить? Каждое поколение судит и решает по-разному.
Первая остановка в пути благой твоей жизни должна служить для беседы с миром мертвых, с прошлым, с предками нашими: мы рождаемся для развития знания и для самопознания, и книги, верные служители связи с прошлым, которые из человека делают личность, передавая весь огромный опыт человечества.
Вторая остановка, которая облагораживает личность это общение с живым миром: надо приблизиться к миру природы и к общению с ним, всё в нем примечать и осматривать всё прекрасное. Не всё лучшее находится в искусственных городских парках и в зоопарках. Небеса распределили приданное всей земле, и может, природа нам кажется неустроенной и некрасивой, но она богаче всяких придумок людского разума.
Третья остановка целиком должна быть посвящена себе самому; ибо высшее блаженство для разума в размышлении.
Что есть самопознание. Коротко можно пояснить. Познай свой нрав, свой ум, свои суждения и принципы, свои пристрастия. Пока себя не знаешь не сможешь собою властвовать. Для лица есть зеркало, для духа зеркала нет. Зеркалом для души человеку служит размышление о себе, внутренний самоконтроль.
Для этого, часто, в монашеской практике служил обет молчания, с древних времен практикуемый для самопознания без отвлечения. Лишаясь одного из средств, отвлекающих разум, человеку легче с самим собою общаться. И не на день и не на два молчальник уходил в себя, но на годы. Поскольку не сразу отвлекаться на мирское переставал.
Трудная это работа, чтобы прийти к общению с самим собою. Можно забыть о наружном своём облике, но всегда надо помнить про облик внутренний, чтобы улучшить его и совершенствовать. Чаще нужно проверять, насколько ты тверд в благоразумии, насколько способен силой воли сдержать свой пыл и в злобе, в гневе и в радовании. Измеряй свою горячность. Измеряй глубину своего духа, взвешивай способности свои.
Самое главное на пути самопознания во всех учениях, и восточных (буддийских), и в западных (христианских) это было указание: сдерживай себя (воспитай силу воли). И это правильное утверждение. Сила воли помогала человеку в жизни всегда. Слабовольные люди погибали или вели жалкое существование во все времена. А все «великие» были людьми с сильной волей.
Житейское это искусство воспитания своей воли требует больших знаний. Оно легче дается человеку с просвещенным умом. И в истории мы знаем примеры: что Александр Македонский, прежде чем стать великим полководцем-завоевателем учился и был научен самым просвещенным учителем тех времен, самим Аристотелем. А царь наш Иван Грозный, он был необычайно грамотен, знал много языков, и библиотеку имел несколько десятков тысяч книг, которую до сих пор ищут археологи.
Многие вещи далеко не такие, какими нам кажутся вначале. Наше непонимание, пока мы не проникнем сквозь оболочку вещей, как они нам преподносятся красиво, может обернуться разочарованием, когда дойдет до сути, когда мы столкнемся с этими вещами вплотную. Подлинная суть вещей всегда бывает прикрыта некоторым обманом. Именно на Обман наталкиваются люди поверхностные. Разумные же поступают разумно во всём.
Не стоит перед всеми без разбору красоваться, тратить силы сверх надобности. Поэтому все монахи умудренные скрывались от славы людской. Молва она обрастает небылицами, а это ни к чему хорошему не приводило, только, зависть рождая, рождает грех. Серафима Саровского, например, избили грабители, думая, что раз славится, значит богат, сломали ему позвоночник, и он согнутый ходил до смерти. Таких примеров множество.
Не стоит перед всеми без разбору красоваться, тратить силы сверх надобности. Поэтому все монахи умудренные скрывались от славы людской. Молва она обрастает небылицами, а это ни к чему хорошему не приводило, только, зависть рождая, рождает грех. Серафима Саровского, например, избили грабители, думая, что раз славится, значит богат, сломали ему позвоночник, и он согнутый ходил до смерти. Таких примеров множество.
Ни умом, ни доблестью не следует бросаться попусту. Добрый охотник не будет палить 10 20 раз подряд в поверженного зверя из-за страха. А глупый перестрахуется, и стрельнёт ещё и ещё раз.
Глупцы губят себя тем, что не размышляют, не могут остановиться, чтобы подумать над делом. Нужно немного уметь предвидеть и вред, и пользу. Не надо придавать много веса вещам малозначительным и, наоборот, мало веса весьма важным.
Многие теряют разум лишь потому, что его не имеют. Так много надо знать, так мало дано нам жить отсюда, век живи и век учись.
«Научишься властвовать собой, тогда будешь властвовать другими».
Ко всему благоприятному приходится идти долгим путём времени. Пока ты разумно медлишь, будущие удачи подрастают. Сам Бог карает не дубиной, а кручиной. Сама Фортуна награждает терпение своими дарами.
Конец.Сидоров, «На больничной койке»
Весной природа борется с зимой. Снег никак не хочет уходить и по ночам мороз берет реванш. Но солнце все сильнее нагревает землю днем, и даже воздух становится прозрачнее, отодвигая горизонт. Если взобраться на пригорок или на колокольню, стоящего там на взгорке Храма и посмотреть вдаль то, кажется, увидишь всю вселенную от края до края.
Когда человек выздоравливает от тяжелой болезни, ему становится веселее, и он улыбается, еще лежа в постели, целый день, только к вечеру, вновь, наступает приступ остатков заболевания, но уже не сильный, оставляющий надежду.
По-видимому, такое же состояние переживает весной и природа. Земля еще замерзшая, но, под лучами дневного солнца, грязь со снегом хлюпают под ногами. И как все-таки, под ярким весенним солнцем вокруг, весело, ласково и приветливо! Поют птички, тинькают синички и набухают пушистые комочки на ветках вербы. Солнечные лучи, играя и улыбаясь, купаются в лужах вместе с воробьями. Речка поднимает лед, образуя закрайки открытой воды, словно набухая, как смотрится с пригорка. Деревья у реки голые, но уже живут, дышат в набухших почках, готовые распустить листочки.
В такое время хорошо детям пускать кораблики по ручейкам в канавках. Хорошо также голубей гонять или лазить на деревья и привязывать скворечники. Да, все хорошо в это прекрасное время года, если есть надежда, какую подает природа. Нехорошо, если вы болеете смертельной болезнью и «прикованы» к кровати в четырех стенах.
Когда за окном потемнело, вдруг, загудел ветер с улицы и так непостоянно, рывками, «рыками» такими, словно лев спрятался под окном и чего-то выжидает, взвывая и рыча. То наступит недолгая тишина. А то, вновь, послышится вой ветра.
Ветер с цепи сорвался говорит Сидоров.
Ему в ответ слышится кашель, лежащего у противоположной стены Иван Ивановича.
Вот завывает, ну, точно, как волк и Сидоров сам закашлялся.
В узкой четырехместной палате их было всего двое, и они занимали места у самого окна. От окна тянуло холодом. «Рамы неплотно пригнаны или рассохлись от времени» думал Сидоров. С каждым новым порывом ветра и завыванием, холодный воздух порывался и остужал ноги несмотря на то, что они были укрыты верблюжьими одеялами в пододеяльниках, в белых, как вообще всё было белое в этой больничной палате.
«Почему больничный цвет выбран белый?» задумался Сидоров в полузабытье. Пока он погружался в сон, под завывание ветра за окном, рассуждения посещали его седую голову. «Вероятно потому всё белое, потому что смерть черная в представлении людском!».
Нехорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать, с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете хуже всего. Лишь те способны ощущать жизнь, кому часто случается быть на краю смерти. А уж сколько раз Сидоров был на волосок от гибели: и тонул в реке зимою подо льдом, и лихорадкой-то болел и метался, и бредил при температуре 41 градус. И во сне, в последние дни, нахлынули воспоминания этих всех событий жизни.
Он увидел, вновь, зимнюю прорубь, майну, куда спускали сети, оснащенные грузами и поплавками, и как он поскользнулся и упал в воду. Сначала холод объял всё его тело