Когда-то
Толпа друзей, дешевая пивнушка,
Хозяин, Алик, добрая душа
Мы не считали выпитые кружки,
Глотая дни и пиво, не спеша.
И как нас только там ни называли,
Кося свой взгляд, соседние столы,
На то, как мы украдкой наливали
В пивной бокал вино из-под полы.
Мы пили дрянь с осадками науки,
Науки лжи, обмана и вранья,
Мы пили жизнь и морщились от скуки,
Осевшей илом прожитого дня.
Ну что могли вчерашние подростки,
Спеша пожить, хоть жизнь совсем не бал,
А тот проспект, где нас на перекрестке
Держал за горло красный «стоп-сигнал».
Вот и нашли движению замену
Дешевый бар, отдушину для ран.
Там вечерами били мы об стену
Прошедший день, как выпитый стакан.
1997г.
СВЕЧерний ЗВОН
Окончен бал, погасли свечи
Мне свечи каждый год напоминают,
Что я опять немного постарел.
Я добр, но свечи жалости не знают,
Их педантизм изрядно надоел.
Они правы, тут крыть, пожалуй, нечем.
Что есть, то есть и как ты не бодрись,
Жизнь аккуратно расставляет свечи
По пирогам.
На то она и жизнь.
Растет пирог, традиции в угоду
Чем больше свеч, тем круче юбилей
Мы задуваем прожитые годы
Под пьяный возглас радостных гостей.
Но знаю я (и это знает каждый)
Закон последней свечки основной
На пироге когда-нибудь, однажды,
Не хватит места для свечи одной.
И вот тогда я вытянусь на ложе,
Что б никогда с него уже не встать,
И ту свечу, что мне в ладони вложат,
Уже не нужно будет задувать.
1997г.
Воплощение
Воплощение.
Душ и тел.
Вера в разум и вера в силу
Кто-то руки к небу воздел,
А ногами стоит в могиле.
Нескончаемая игра
Между Раем и Преисподней
Обозлившееся ВЧЕРА
Догоняет меня сегодня.
Мне неведомо, кем я был
До того, как родился снова.
Может кто-то меня любил,
Может сам я был Казановой.
Оставлял я горячих дам
В лужах слез и немой укоризне,
Но нашли меня в этой жизни
По соленым, по тем, следам.
Я железом обил бы дверь,
Я бы сделал ее стеною,
Что б никто не вошел за мною
В мир, где горечь царит потерь
1997г.
«Я писал, что, мол, не буду говорить я»
Я писал, что, мол, не буду говорить я,
Говорил, что будто б не о чем писать.
Не сдержал я слов своих, уж извините,
Не стерпел и я не буду отрицать,
Что
тоска мою переполняет душу,
в сердце боль стоит такая, хоть топись,
и кричит мне моя совесть громко в уши
через гомон заводской: Остановись!
Что
не зря я был «солдатом из стройбата»,
где, хоть тайно, но работал головой;
на работу выхожу я «за зарплату»,
как «За Сталина» отец на смертный бой.
Что,
поддавшись на различные призывы,
двадцать лет я промотал, прожег, пропил,
двадцать лет я промечтал пожить красиво
прозевал я эту жизнь, проторопил.
Что,
когда мою Отчизну «порешили»,
вдруг очнулся я под общий шум и гам:
это молодость мою разворошили,
это юность растащили по кускам
10.1998г.
Диалог в тумане
Ходит зима неуверенной поступью,
Чуть подморозило, снова капель.
В городе ламп разноцветные россыпи
Общепредпраздничная канитель.
В старом районе, где домики ветхие,
Где только летом чуть-чуть веселей,
Где фонари и прохожие редкие,
Шли, себе, двое вдоль темных аллей.
С маленькой елкой, солидно и под руку,
Неторопливо шагали домой.
Серый туман опустившимся облаком
Полускрывал их фигуры собой.
Слышь, Тимофей, я, конечно, не жадная
Елочка наша хоть ставь на буфет.
Елка мала, да уж больно-то ладная,
Внуки придут, а на ветках конфет!..
Брось ты, старик, ведь они уже взрослые,
Скоро своих «огольцов» заведут,
Школу закончили в лето запрошлое.
Радуйся, коли вообще заглянут.
Ох, извини, что-то память измучила.
Ваню припомнил и прежние дни
Выросли внуки-то
Мы им наскучили,
Только б совсем не забыли они.