Куда плыли облака? Ослепительно белые, освещенные солнцем, недосягаемые, непостижимые. Августовское солнце играло белым светом на листьях берез. И они трепетали серебряными монетками на ветру. Сколько радости от солнца! Оно скрылось ненадолго, но затем опять ярко появилось из-за белого облака, осветило черепичную крышу дома и красные сосны. Ветки яблонь в моем саду согнулись под тяжестью плодов. Яблоки маленькие, зеленые, но их так много, что ветви стелются по земле. Освещены солнцем и цветы уходящего лета.
И такое счастье разлилось в этом солнце, в полуденном зное и в ярких бликах. И тайная радость, которая скрывалась в моей душе, а затем, совершенно внезапно, распахнулась навстречу любви Так куда же плыли эти облака? Я знаю в страну нашей памяти, где мы бережно храним любимых людей и события, не давая им уйти в небытие. «Ибо всё океан, всё течет и соприкасается, в одном месте тронешь, а в другом конце мира отзовется»3
Белая церковь. Начало
Она подошла к порогу Юрьева монастыря, что построен на реке Волхов, в окрестностях Великого Новгорода. Река несла свои синие воды куда-то далеко-далеко, в неведомые ей дали. Была середина лета. Она ступила на узкую тропинку, ведущую к монастырю. Трава вдоль дороги была некошеная, высокая: полынь да ромашка. Пахла трава терпко, горько. Ах, какой дурманящий запах земли стоял в летнем воздухе! Пела душа от знакомого духа русской земли.
И вспоминалось детство, и время, когда была еще очень мала, а земля казалась ей тогда огромной. Монастырские ворота были широкие, она вошла в них и остановилась, увидев белую церковь. Церковь стояла в центре двора, похожая на большую белую птицу. У нее возникло чувство, как будто бы ее построили не руки человеческие, а соткался храм Божий святым духом из яркого света. Церковь парила, стремилась вверх, к бегущим облакам и к своему крылатому покровителю Святому Георгию.
Русская женщина всегда «истово верит в Бога». Она подошла и положила руки на белёные, толстые стены храма. Теплая сила, идущая от них, согрела ее, и содрогнулась душа рабы Божьей Марии, до самых недр.
Гриня
Она приехала из Петербурга в Великий Новгород к своему любимому. Он не был монахом и вел довольно богемный образ жизни. Сергей Гриницын, так его звали, был художником. Проживал он на территории монастыря, как и другая художническая братия, «вольным казаком». Рисовал картины, любовался на реку Волхов, несущую свои быстрые воды мимо монастырских стен. Ловил рыбу неводом и мечтал, наверное.
Сереже Гриницыну в ту пору было лет тридцать шесть, не больше. Всем хорош был Гриницын: тонкий стан, гордая, кудрявая голова. Глаза яркие, синие, так и пробирали насквозь женское сердце. Лицо породистое, чувственное, с оскалом, немного хищным. Похож он был на своего кудрявого тезку Сергея Есенина. Только взгляд ярких глаз не мягкий, как у поэта, а пристальный, цепкий, взгляд охотника. Она познакомились с ним в компании художников, вечных бродяг. Подруга, принимавшая участие в судьбе Маруси, как-то заметила ей:
Тут Сережка Гриницын скучает в одиночестве. Очень из вас симпатичная пара получились бы!
Маруся промолчала в ответ. Но однажды зимним вечером они встретились на одной из богемных вечеринок. Мария увидела Гриницына в толпе друзей и узнала его. А когда Гриницын провожал Марусю домой, она забыла всё на свете Так бывает, когда всем своим нутром любишь. Потом они сидели у Маруси дома и говорили о жизни и о друзьях. О живописи, обо всём
Много курили, смотрели в окно на реку Неву, освещенную ночными огнями. Была колючая, питерская зима. А небо в тот вечер было глубокое, темно-синее, и быстро плыли по нему серые, холодные облака. Он ушел ночью, не дожидаясь рассвета. И долго не давал о себе ничего знать. Позвонил Гриницын накануне Нового года. Она ждала его звонка, но как- то спокойно, с внутренним чувством, что он появится. Молодые люди условились о встрече. Она бежала к нему, «не чувствуя под собой ног». Город зажигал праздничные огни. Мастерская Сергея находилась в мансарде старого доходного дома на улице Марата. Лестница, ведущая в мансарду, была темная, узкая, с высокими ступенями. Она взлетела по ней, «как на крыльях».
Мансарда, словно голубятня, расположилась под крышей дома. Входные двери были толстые, железные, с огромными засовами. Сергей открыл дверь и взглянул на Марусю настороженными глазами. Но она не увидела этого взгляда. Сердце ее очень сильно стучало в тот миг. Она старалась унять его, как могла, но ей ничего не удавалось. Она робко зашла в дом. Из окон мастерской Маруся увидела зимнее небо. На фоне его темнели старые печные трубы и антенны домов. Зажигались огнями небольшие окошки соседних мансард. Петербургские пейзажи, сумрачные и родные Гриницын важно показывал свою мастерскую гостье.
Эх, Гриницын, Гриня, кудрявая голова
Потом он зажег свечи и стал целовать ее. Ложе для них он сделал на полу. Положил огромную, белую доску на деревянный паркет, сверху устлал ее матрасами, белыми простынями Маруся сняла резинку с волос, тряхнула головой, и темные длинные волосы упали шелковым каскадом на спину и руки. Сбросила быстро с себя всю одежду и засветилась бело-розовым светом в темноте комнаты.
Ее светлая кожа сияла от любви и волнения. Она легла на спину и смотрела, как он приближается. Свечи ярко горели, и комната сделалась вся коричневого, теплого цвета. Две длинные человеческие тени сливались на освещенной стене. Она целовала его лицо, с любовью всматриваясь в глаза И не могла понять выражение его лица. Он всё время молчал. «Как бы мне насмотреться на твое лицо на всю жизнь, любимый!» думала она.
Сретение
Зима уходила, дни были солнечные и теплые. Наступало Сретение. Она увидела его картины в тот вечер. Он был Мастер и как-то совсем необычно писал свои холсты, белые картины. На них белые стены православных храмов с вытянутыми, узкими окнами стояли на зеленой траве, смотрели лики русских святых, люди и звери.
Некоторым может казаться, что белый вовсе и не цвет. Но это не так. Именно белый цвет жил на этих картинах и всё объединял! Он был цветом жизни, светом. Люди всегда видели белый свет в темном пространстве ночи, он везде окружал их. Он выводил их из темноты.
Белый и черный короли цветов. Белый цвет сталкивался с черным, красным чтобы быть поглощенным и отброшенным. И тогда возникали свет и тень. Белый свет давал видеть все цвета мира. «Ведь в белом свете есть духовное начало и рождение духа»4 Солнечным, белым светом пронизаны все мы.
Что такое «Сретение», Сережа? спрашивала она.
Это Встреча, Гриницын отвечал, не поворачивая головы от холста. Он заканчивал писать работу. Картина стояла на полу. Гриницын писал низ холста, согнувшись и присев на корточки. Он говорил с Марусей и не отрывался от работы.
На картине встреча старого и нового, Марии и Симеона. Посвящение Богу младенца Христа. Только на сороковой день после рождения Мария и Иосиф принесли младенца в Иерусалимский храм. Маруся увидела, как на фоне белой стены святой Иосиф протягивал руки к Марии и младенцу Христу.
«Здесь белый цвет менялся, под ним появлялся черный цвет, затем опять белый. Всё было в волнообразном движении. Всё пронизано красными лучами». 5Возникающий цвет можно было назвать теплой, живой охрой с красным, цветом жизни. И им была написана на картине фигура святого Иосифа.
«Из смешения этих трех цветов возникал образ и цвет инкарнат живой образ души». 6Мария, склонившись, передала младенца Симеону. Мария была на картине в черной одежде. Как будто ушла жизнь. Но сиял дух ее в храме.
Святую Анну Гриницын написал в красном покрывале. Этот равномерный красный цвет был спокоен. Но это было только остановившееся движение красного в картине. На самом деле красный цвет пел в Марусе в тот миг, и его было не остановить. В один из дней Гриницын пригласил ее в гости в Юрьев монастырь, где жил весной и в летнее время. Она была несказанно рада этому приглашению.
В келье
В Юрьевом монастыре смелость ее улетучилась. Она долго стояла у церкви, смотря на белые стены. Но внезапно увидела идущего по двору человека и окликнула его Это был бородач среднего возраста. Маруся набралась смелости и сказала:
Извините, как я могу найти Сергея Гриницына?
Мужчина улыбался.
Пойдем, милая, я провожу тебя.
Они вошли в одну из дверей старого, одноэтажного здания и двинулись по длинному темному коридору с множественными комнатами. Бородач поймал ее взгляд и сказал:
Это кельи.
Какой только братии не было на территории монастыря, особенно в летнее время! Художники, археологи, писатели Да, разный русский люд находил пристанище в этих стенах. Жили здесь и монахи. Как-то соседствовали все, дружили, пили вино и рыбачили.
Некоторые разбили свои огородики в большом монастырском дворе. Стены здания были толстые, мощные. Они подошли к одной из дверей, бородач постучал в нее. Дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках.
Лина, обратился он к женщине, Сергей где? К нему гостья.
А Сергей на рыбалке, последовал ответ.