Привет, весело поздоровался я с ними.
Девушки промолчали, но все так же пристально смотрели на меня и улыбаясь. Я не обратил на это внимание, подумав, что они просто стесняются знакомиться при полном автобусе людей. Улыбнувшись в ответ, я погрузился в раздумья, всматриваясь в пролетающий пейзаж за окном.
Привет, вдруг раздался тихий и сухой голос.
Я обернулся в сторону источника и опять уперся в пристальный взгляд девушек. Улыбок уже не было видно, так как автобус ехал по неосвещенной фонарями дороге, в салоне царил полумрак.
Что? переспросил я удивленно.
Привет, повторила одна из девушек. Вдруг по салону пронеся легкий шелест, как будто ветер разогнал ворох бумаги. Так и не поняв, что это был за звук, я полностью переключился на девушку.
Привет, еще раз, включил я все свое обаяние, как тебя зовут?
Аня.
Очень приятно, а подругу? раздался тихий смех, но девушка не ответила.
Стеснительная у тебя подруга, подмигнул я Ане, а я Антон, представился я, встав с сиденья и поклонился, изобразив жест с воображаемой шляпой.
Девушки снова засмеялись, но их тут же заглушил бумажный шелест, заполнивший весь салон. Я растеряно осмотрелся. Пассажиры сидели как ни в чем не бывало, никто даже не шевелился.
Девчонки, вы слышали это? спросил я, садясь на место. В ответ последовало привычное молчание, которое меня начало порядком напрягать.
Вы что, языки проглотили? зло спросил я, и протянул руку в сторону девушек.
Нет, еле-еле расслышал я прямо перед тем как взять девушку за плечо. И тут же отдернув руку, начал глупо пялиться на нее. Я медленно поднял голову и посмотрел на Аню. Передо мной была обычная девушка с хорошей фигурой, но я четко почувствовал, что вместо плеча Ани схватил что-то другое, как будто кусок картона.
Они злятся, не хотят чтобы мы говорили, голос был шелестящий, печальный.
Кто? Кто они? тихо спросил я, отмечая, что в салоне опять нарастает шелестящий звук бумаги.
Они, громко и четко сказала девушка и вдруг начала блекнуть. Формы начали исчезать, как будто трехмерный мир начал превращаться в двухмерный. За считанные секунды передо мной сидело два картонных макета. Плохо соображая что происходит, я обернулся к салону и вопль ужаса вырвался из моих легких. Я упал с сиденья и вжался в конец автобуса.
Все пассажиры сидели на своих местах, но вот головы были повернуты в мою сторону на 180 градусов. Однако самым страшным было то, что все они были плоские, как из картона. На лицах застыли страшные гримасы с очень выразительными, как будто живыми, глазами. В салоне стоял невыносимый звук шелестящей бумаги и сквозь него до меня начали доноситься голоса.
Уходи.. чужой.. не такой как мы.. чужой..
И все это звучало мерзким, шелестящим голосом. Не в силах вынести этих звуков я вскочил и понесся по салону к выходу, так как задняя дверь отсутствовала. Пробегая вдоль сидений чувствовалось как за меня кто-то цепляется, но оглянуться я не решился. Мощным ударом я попытался открыть дверь, у меня ничего не вышло. Я обернулся к водителю и тут нервы совсем сдали, за рулем сидел такой же картонный макет и с широкой улыбкой смотрел на меня. Тут я по-настоящему завыл, слезы хлынул из глаз. Прижавшись к двери, я сквозь пелену на глазах наблюдал как «картонные» незаметно для меня становятся все ближе и ближе. Вдруг автобус резко затормозил, дверь с противным скрипом открылась. Я кубарем вывалился из автобуса, дрожащими руками протер снегом лицо и взглянул вслед удаляющемуся автобусу. Сквозь заднее стекло на меня смотрел макет молодой девушки, который махал картонной деталью на плоском шарнире изображающей руку.
Людоед ушёл спать
Пап, папа, а кушать скоро будем? маленькая, но крупная девочка с любовью смотрела на отца и дергала его за потертую штанину.
Мужчина повернул голову и посмотрел на дочь сверху вниз, в его больших глазах отражалась усталость и легкая грусть.
Да милая, только потерпи немного. ответил он и погладил дочь по голове.
Ты устал?
Да немного, в современном мире все труднее найти еду таким как мы, он тяжело вздохнул, иди милая поиграй пока что в игрушки.
Дочь понимающе посмотрела на него и пошла к своей кровати, где в углу стояла коробка с игрушками.
Мужчина грустно улыбнулся, наблюдая как она, тужась, подняла тяжелую коробку и высыпала содержимое на пол. Девочка радостно вскрикнула, обнаружив что-то в своих игрушках, которые, кстати, пополнялись раз в несколько дней.
Людоед ушёл спать
Пап, папа, а кушать скоро будем? маленькая, но крупная девочка с любовью смотрела на отца и дергала его за потертую штанину.
Мужчина повернул голову и посмотрел на дочь сверху вниз, в его больших глазах отражалась усталость и легкая грусть.
Да милая, только потерпи немного. ответил он и погладил дочь по голове.
Ты устал?
Да немного, в современном мире все труднее найти еду таким как мы, он тяжело вздохнул, иди милая поиграй пока что в игрушки.
Дочь понимающе посмотрела на него и пошла к своей кровати, где в углу стояла коробка с игрушками.
Мужчина грустно улыбнулся, наблюдая как она, тужась, подняла тяжелую коробку и высыпала содержимое на пол. Девочка радостно вскрикнула, обнаружив что-то в своих игрушках, которые, кстати, пополнялись раз в несколько дней.
Еще раз, вздохнув мужчина, открыл дверь на улицу, раздался страшный скрип заржавевших петель, глотнув свежего воздуха, а он посмотрел на крыльцо где лежал весьма объемный кожаный мешок. Он схватил его и с легкостью закинул за спину, и закрыл дверь, ночная прохлада быстро проникала в ветхую избушку, в которой они жили, где-то глубоко в лесу.
Избушка была небольшая, всего одна комната в которой помещались две небольшие кровати, коробка с игрушками, пару стульев и два стола, один огромный, а другой поменьше, обеденный.
На большой стол мужчина и закинул мешок, тот тяжело упал, было видно, что он весит много, но и мужчина был здоровяком, но вдруг из мешка послышался стон боли, мужчина нахмурился:
Вот же незадача, а я думал, что добил его.
На звук стона прибежала девочка и с любопытством посмотрела на мешок:
Папа, он разве не мертвый!?
Нет, озадаченно ответил он, придется так разделывать.
Ой, как здорово, воскликнула девочка, а можно посмотреть?
Хм мужчина нахмурился, раньше он не приносил живую дичь домой.
Ну, папочка! заканючила девочка, пожалуйста.
Ладно, ладно, улыбнулся отец, только что по дальше.
Ура, взвизгнула он, и, забравшись по стулу, встала на обеденный стол.
Мужчина ухмыльнулся, после чего развязал мешок и, взяв его дно, резко дернул, на стол упала дичь. Дичь смотрела на, мужчину в глазах было недоумение и страх, сильный страх. Мужчина начал насвистывать, осмотрев внимательно дичь он достал целлофановый фарту и одел его, после чего начал проверять содержимое карманов дичи.
На пол полетели портмоне, часы, ключи, мелочь и прочий мусор, после достав ножницы он аккуратно разрезал одежду и выдернул ее из под дичи.
Дичь пыхтела и пыталась орать, но огромный кляп из тряпок хорошо справлялся со своей задачей, и мужчина достал огромный тесак и начал его затачивать.
Пап, а что будет, ребрышки или отбивные? спросила девочка.
Хм я думаю и то и другое. Ответил он, и девочка радостно захлопала в ладоши.
Дичь только сейчас заметила девочку, и ее глаза еще больше расширились от ужаса, как раз в этот самый момент ей в бедро вошла холодная сталь мясницкого тесака.
Дичь кричала, но кляп заглушал ее крики, девочка звонко и радостно смеялась, а мужчина без устали махал тесаком, не забывая убирать в сторону отрубленные конечности. Кровь и ошметки плоти вылетали вместе с тесаком, все пространство комнаты было забрызгано кровью, девочка с восхищением смотрела на отца не забывая слизывать с рук кровь, которая в изобилии летела на нее, место для лицезрения разделки было выбрано удачно.
Закончив с разрубанием туши, мужчина отложил тесак и взял тонкий длинный нож, им он ловко отделял мясо от костей, кости он скидывал в отдельный алюминиевый таз.
Милая вот и игрушки тебе новые, заботливо сказал он, указывая на кости.
Когда с разделкой было покончено, он вышел на улицу где смыл с себя всю кровь, а в это время девочка затопила небольшую железную печь. Вернувшись в дом, он достал большую чугунную сковороду и поставил ее на печь, бросив в нее кусок жира, он подождал пока он растопится и начал выкладывать сочные куски мяса. Избушка наполнилась ароматом жаркого, девочка с нетерпением заглядывала в сковороду, а мужчины улыбался глядя на нее, пошарив в кастрюле он достал оттуда отрубленный мизинец и протянул ей:
На погрызи пока что, только аппетит не перебей.
Девочка радостно схватила палец и тут же засунула его в рот, и принялась отделять фаланги.