Слышь, это, Власов рассмеялся. Почему наши спутники вместо того чтобы входить в плотные слои атмосферы, входят в плотные слои воды мировых океанов?
Это вопрос серьёзный, Дмитрий выпил очередной стакан водки. Тут есть две гипотезы, так сказать. Первая гласит, что российским спутникам настолько обидно за державу, что они лопаются от стыда, падают или сгорают в атмосфере. Вторая гипотеза официальная. Она заключается в том, что никаких спутников никогда не запускали. Брали деньги для создания спутников, пиздили эти деньги, потом делали запуск, что называется: на говне. Запускали пустую ракету, да, не докладывали туда топлива или, там, винтик какой-то. А народ потом наблюдал, как ракетоноситель сгорал в свободном падении вместе с мечтами большинства россиян.
Власов не мог сдерживать смех.
Вот ты ржешь, а ведь это национальная трагедия.
Так для чего тебе нужны эти деньги?
А? Деньги, Дмитрий выпил очередной стакан водки. Он был уже окончательно пьян. Когда гниение моего КБ достигло пика, а инфляция прожирала всю мою зарплату, я решил поучаствовать в одном конкурсе европейского космического агентства. Мне повезло, я получил гранд. Теперь, чтобы мне туда уехать жить, нужно этим грандом поделиться кое с кем. А то не выпускают из страны.
Внезапно Дмитрию стало плохо, он вырвал на пол, Михаил быстро сориентировался, провел Дмитрия до туалета, где он продолжил опустошать содержимое своего желудка.
Вечно эти ботаны перебарщивают с алкоголем, думал Власов.
Мне, ещё это. В Курчатовский Институт надо, там, занести что останется, сказал Дмитрий, не отвлекаясь от опустошения желудка.
В остальном поездка прошла без особых эксцессов. Правда ребята с московских окраин бомбардировали камнями поезд и даже попали в окошко купе. Михаил связал это действие с протестом простых парней против всепоглощающей безысходности существования. У Власова не возникло никаких проблем с устройством в Москве. Петров пробил ему невзрачное место в канцелярии. На удивление Власова к месту прилагалась четырехкомнатная квартира в элитной новостройке и БМВ. Свой старый Мерседес Власов продал сразу же, как вышел из тюрьмы.
Почему? недоговорил Власов.
Авансом, Миша. Авансом, перебил его Петров. Ты уже в команде, но надо соблюсти конспирацию. Враги не дремлют.
Что за враги?
Политологи, журналюги, НКО с иностранным участием, правозащитники и прочие твари. Атлантисты короче. Хотят вернуть над Россией контроль. Чтобы как при дедушке ЕБНе всё было.
Впечатление от Москвы было довольно сильным. Если Питер казался Власову мрачным и интеллигентным городом, то Москва представляла собой нечто бешенное. Власов думал, что в Москве жило как минимум в два раза больше людей, чем полагает перепись. Особенно это чувствовалось, когда он был вынужден стоять в пробках. К тому же Михаил заметил, что в Москве были проблемы с промежуточным социальным статусом. Это значило, например, что на дорогах было трудно встретить машины в среднем ценовом диапазоне. Та же тенденция наблюдалась и в архитектуре. Помпезные и фешенебельные здания прекрасно соседствовали с чем-то серым и вопиющим.
Когда все конспиративные дела были соблюдены, а Власова перевели в отдел, Петров познакомил его со своей начальницей. Это была высокая, статная сероглазая блондинка Ярослава Сорокина. У неё были правильные черты лица, она была хорошо сложена и всем своим видом напоминала славянскую красавицу. Отдел Сорокиной занимался массовой информацией и имел какое-то отношение к Национальным Проектам.
Когда Петров только предложил Михаилу эту работу, Власову казалось, что новый род его деятельности будет безумно трудным и сложным. На деле всё опять оказалось совсем наоборот. К тому же реальность политических технологий нравилась Власову гораздо больше, чем его предпринимательский быт и тем более быт врачебный. Все эти заговоры, экспертные оценки, концепции и прогнозы напоминали Власову об интеллигентских посиделках на кухне из его детства. Так что он получал чувство глубокого удовлетворения от работы. А она всегда имела высокую оценку, что дико раздражало Петрова. К Михаилу постепенно возвращалась утраченная уверенность в себе.
Через пару месяцев им поручили тот самый серьезный проект. Это было нечто связанное со средствами массовой информации. Петров рассказал о нём Власову за обедом в столовой для персонала Останкино. Перед этим Петров познакомил Михаила с коллективом телевизионщиков.
Так и работаем, начал Петров. Как при советской власти. Только теперь агитпроп поступает в каждый дом напрямую. И больше не нужны ни пионеры, ни комсомольцы. Не нужно просиживать штаны на всевозможных комунячных собраниях. Даже сама Коммунистическая Партия Советского Союза как монолитная структура уже не нужна.
А что делать с политизированными гражданами, которые реально задумываются и имеют свои мнения? спросил Власов.
На этой ноте, Миша, я хочу покрасоваться перед тобой, с гордостью сказал Петров. Именно для этого меньшинства российского населения, мною была разработана специальная концепция противодействия. Концепция простая, она заключается во множественных идеологических и смысловых уловках.
Как это выглядит с практической точки зрения?
Мы пускаем в информационное поле только правильные передачи, чтобы создавать нужный нам информационный фон. Жалко только, что теперь этого недостаточно. Поэтому мы перешли к точечному воздействию. Например, мы пускаем в публичное пространство на противоположном идеологическом фронте только тех людей, чьи политические убеждения не несут угрозы государству. Главное подобрать такие кадры, которые сами свято верили бы в свой не опасный для нас политический дискурс. Такой подход похож на своеобразный выпуск пара и направлен на удовлетворение умеренно оппозиционно настроенных людей. А радикалов мы просто мочим. Радикализм способ борьбы серой малообразованной массы российского населения. Этих людей уже давно никому не жалко, сосредоточенно произнес Петров.
Интеллигентность Власова снова дала о себе знать.
Конечно, всё это очень круто, но не кажется ли вам всем, что это несправедливо по отношению к простому русскому народу. Ведь вы, по сути, ввели общество в заблуждение и втихаря откачиваете ресурсы, сказал Власов.
Ты не понимаешь философии нашей элиты. Они считают, что власть является отражением народа, в этом смысле любой народ достоин своей власти. Они понимают, что политические чаянья российского большинства отражает красная диктатура с уклоном в славянофильство. Поэтому они стараются спиздить как можно больше, а потом свалить, пока критическая масса красных славянофилов не захватит себе власть и не создаст новый совок или придумает что-то похуже. В этом смысле наша элита является чистейшими временщиками.
Никогда об этом не думал. И как бы выглядела такая диктатура? с интересом спросил Власов.
Восточная мудрость гласит, что надо взять всё самое лучшее из востока и запада. Российский человек берет всё самое худшее из востока и запада. Это значит, что нас может ждать красно-коричневая диктатура, слияние Гитлера и Сталина в эстетике Российской Империи. Православное-национал-коммунистическое-самодержавие, когда-нибудь слышал о таком? с ухмылкой спросил Петров.
Нет. И чё вот это действительно возможно? растерянно спросил Власов.
Более чем. Ладно, Миша, мы отвлекись от темы. В общем, нам наконец-то дали добро на тот самый проект. Правда, начальство не уверенно в твоей приверженности нашим идеалам, но думаю, что со временем ты впишешься в тему. В этом смысле, если нам удастся провернуть это дело, ты сможешь взять Вершинина за яйца, Петров не успел договорить.
Каким образом это произойдёт? перебил его Власов.
Не буду вдаваться в детали, скажу только, что правильные пацаны всегда платят свои долги. А смысл нашей с тобой работы в том, чтобы разработать концепцию информационных передач для манипулирования общественным мнением. В этом плане мы подходим к тому, зачем ты мне здесь нужен. Ты был прав. У меня есть большие проблемы с работой из-за профессиональной деформации личности. Поэтому мне нужен ты умный человек из народа, который умеет работать в объективной российской реальности.
И как будет выглядеть моя работа? спросил Власов.
Работать будешь напрямую с Василием. Перед тем как ты будешь давать ему свои наработки, я должен буду внести в них коррективы. Чтобы ничего не противоречило идеологии внутренней политики.
Получается, что я беру на себя основную работу, а вы только вносите коррективы? с ехидством спросил Власов.
Да. И это нормальная практика для людей вне системы власти, с иронией произнес Петров.
Михаил Власов и операция прикрытия.
Постепенно Власов сблизился с Петровым. Он удивился, что нашел в этом человеке отзывчивого друга и товарища. К тому же Петров понравился Анне и даже по просьбе Власова устроил её на должность пиарщика в хорошую фирму. Они проводили много времени втроем, а иногда вчетвером, когда Петров появлялся в обществе модели или дорогой проститутки. Хотя это, в принципе, было одно и то же.