Я никогда не понимал, начал Власов. Зачем они вообще посадили Ходорковского?
Не по понятиям поступил человек, Зайцев уже совсем опьянел. Че тут непонятного?
Мочить надо было, добавил грубый голос Юрия.
Вот они не понимают, как это отразится на имидже страны? А какие сигналы власть подаёт предпринимателям? продолжил Михаил.
С одной стороны вы правы, Михаил, начал Алексей. Заключение Ходорковского под стражей сильно ударило по нашей инвестиционной привлекательности. Хотя с другой стороны, если учесть в какой яме мы оказались после развала Союза. Понимаете, эти люди по-другому не умеют. Сейчас нам в первую очередь нужно консолидировать наше общество во имя сохранения государства. А разбираться правильно или не правильно будем уже потом.
А если потом будет поздно? Если пойдут метастазы? спросил Михаил.
Михаил, вы много не понимаете в силу своего возраста, сказал Макаров. У него был мягкий и монотонный голос. Мы все здесь советские люди. И только вы с Лёней как бы продукты перестроечного периода. Но в ментальном плане Лёня подобен нам. Я хочу вам напомнить. Народ и партия едины. А те, кто выступают против воли партии, выступают против воли народа. А кто выступает против воли народа является врагом народа.
Ему ещё повезло, пробурчал Юрий.
Вы это смотрите, Власов, продолжил Макаров. Вам нужно быть осторожным со своими взглядами на жизнь. Не все здесь в курсе, какой вы полезный человек.
Кстати, перебил Алексей. Сейчас уже должно начаться.
Михаил осмотрелся. Его привлекло странное сооружение в середине зала, что-то вроде позолоченного фонтана. До этого момента возле него толпились люди, поэтому он заметил его только сейчас.
Это большой золотой унитаз, думал Власов.
Там правда стоит золотой унитаз или какая-то другая скульптура? спросил Михаил.
Это вечеринка в стиле постмодерн, оправдывался Алексей. Берём пример с Москвы.
Погасили свет. Освещенным оставался только унитаз. Гости затихли в ожидании. В освещенном пространстве появился человек. Казалось, будто бы он возник из тьмы. Это был мужчина средних лет одетый в черный костюм и черную шелковую рубашку. Он носил дорогие черные очки и обладал внешностью бульдога, но оставлял приятное мистическое впечатление.
Товарищи! Сегодня великий день для всех нас, голос мужчины был грубоватым и усыпляющим. Мы собрались здесь, чтобы поприветствовать рождение новой русской национальной идеи. Как вы думаете, мужчина указал на унитаз. Что это?
Это сортир! прокричал подвыпивший женский голос.
Не-ет, мужчина ехидно ухмыльнулся. Это наша с вами национальная идея.
Раздался гул негодования, кое-где переходящий в матерщину.
Тихо, товарищи, тихо. Сейчас я всё объясню. Это не простой золотой унитаз, голос мужчины стал более монотонным. Скажем так, когда коммунист смотрит в унитаз, он видит там статую Ленина, бюст Сталина и томик Маркса. Когда в унитаз смотрит либерал, он видит там демократию, разделение властей, права человека. А когда это дело проделывает русский националист, он видит там Россию с развевающимися светлыми волосами на фоне березок.
Именно это и будет нашей национальной идеей, продолжал мужчина. Пустота, где каждый найдет для себя то, что он хочет увидеть. Но для нас с вами золотой унитаз останется золотым унитазом.
Золотые слова, подумал Власов.
Свет полностью погас. Когда освещение восстановили, мужчина пропал.
Ушел в пустоту, думал Власов
Вместо мужчины унитаз окружили люди в рабочей одежде с циркулярными пилами и сварочными аппаратами. Они разрезали золотой постамент на равные одинаковые кусочки. К рабочим подходили официантки модельных параметров с большими подносами. Мужчины клали золотые кусочки на поднос, а девушки разносила их гостям. Когда Михаил получил свой кусочек, он уже был совсем пьяным.
Настоящее золото, Михаил повертел кусок в руке.
Не просто какое-то там золото, начал Макаров. Это кусок России. Подтверждение дружбы России с тобой. Что лично для тебя вещь немаловажная. Как гласит старая истина: друзьям всё.
А врагам закон, пробурчал Юрий.
Королева хрущевки.
Тем временем официантки наполняли столы различными дорогими яствами. Место попиленного унитаза заняла группа хорошо сложенных миловидных девушек в пышных платьях в стиле раннего барокко. На головах у них красовались накрахмаленные парики. Девушки танцевали медленный и грациозный танец, который напомнил Михаилу о выступлении российской сборной по синхронному плаванью. Звучала приятная классическая музыка. Михаил ел стейк из говядины, макая его в соус и запивая красным вином. Девушки завершили свой танец и отправились развлекать гостей. Алексей выбрал себе рыбное меню. Происходящее особо не интересовало его, иногда он осматривался и делал какие-то пометки в блокноте. Юрий активно общался с двумя девушками, шутил и предлагал показать им свои боевые награды. Зайцев довольно двусмысленно приглашал одну барышню оценить задние сиденья его авто. Макаров же медленно жевал блин с непонятной начинкой и смотрел на Власова сверлящим взглядом гэбиста.
Настоящее золото, Михаил повертел кусок в руке.
Не просто какое-то там золото, начал Макаров. Это кусок России. Подтверждение дружбы России с тобой. Что лично для тебя вещь немаловажная. Как гласит старая истина: друзьям всё.
А врагам закон, пробурчал Юрий.
Королева хрущевки.
Тем временем официантки наполняли столы различными дорогими яствами. Место попиленного унитаза заняла группа хорошо сложенных миловидных девушек в пышных платьях в стиле раннего барокко. На головах у них красовались накрахмаленные парики. Девушки танцевали медленный и грациозный танец, который напомнил Михаилу о выступлении российской сборной по синхронному плаванью. Звучала приятная классическая музыка. Михаил ел стейк из говядины, макая его в соус и запивая красным вином. Девушки завершили свой танец и отправились развлекать гостей. Алексей выбрал себе рыбное меню. Происходящее особо не интересовало его, иногда он осматривался и делал какие-то пометки в блокноте. Юрий активно общался с двумя девушками, шутил и предлагал показать им свои боевые награды. Зайцев довольно двусмысленно приглашал одну барышню оценить задние сиденья его авто. Макаров же медленно жевал блин с непонятной начинкой и смотрел на Власова сверлящим взглядом гэбиста.
Что-то вы не сильно любите веселиться, начал Макаров.
Меня всё устраивает, а что? спросил Михаил.
В первый раз вижу такое пассивное отношение к хорошим девушкам. У них идеальные параметры, вы заметили? Так хорошо подобрать реквизит мог только человек из органов.
В своей жизни я разочаровывался во многих вещах. Любовь это единственное пространство, где мои идеалы не подверглись разрушению, задумчиво произнёс Власов.
Помню, как развалились мои идеалы, голос Макарова стал монотонным и четким. В девяносто первом году. Вот как вы думаете, почему развалился СССР?
Ущербная экономика, гнилая политическая система, заговор саудовских шейхов? ответил Власов.
Когда Юрий Андропов пришел к власти, начал Макаров. В надгосударственном комитете по контролю над соблюдением договоров СНВ, куда входили офицеры спецслужб СССР и США, назревал план перестройки. Там простой советский офицер и патриот понял, что за всё его героическое самурайское служение он получал потребительскую корзину американского негра, Макаров цинично улыбнулся.
Власов обратил внимание на Алексея. Он разговаривал о происходящем с кем-то по мобильному телефону. После чего ему позвонила жена, перед которой он долго извинялся за то, что в очередной раз задерживается.
Мы были поставлены перед выбором, продолжил Макаров. Либо сохранить империю, либо получить потребительскую корзину. Мы выбрали корзину. Мы выбрали потребление. Дух перестройки зародился гораздо раньше, чем Горбачев с Яковлевым её оформили. Я не злюсь на них как многие мои товарищи по службе. Если бы на месте Горбачева был Романов, Гришин или ещё кто-то, то он бы всё равно вынужден был начать перестройку.
Да. Не ожидал я такого услышать от гэбухи, удивлённо думал Власов.
Теперь мы оправились от эйфории легких денег. Руководство поняло, что помимо потребления нам нужно думать ещё и о государственном строительстве. Даже если государство придется строить на болоте, закончил Макаров.
Если бы Андропов не скопытился так рано, бурчал Юрий. Сейчас бы в другой стране жили. Не было этого демократического бардака. Порядок был бы.
В общем, это всё очень интересно. Что-то мне захотелось хлебнуть чего-нибудь более демократичного, чем водка, сказал Власов.
Разговоры об СССР напомнили Власову, о его кошмарном сне. Нужно было снять нарастающую волну липкого страха. Михаил заказал себе в баре Белый Русский. Власов обдумывал сказанное Макаровым, попивая коктейль.
Может быть, это даже и хорошо, что власть теперь опирается на чекистов? Всё равно кроме них никто не сможет удержать государство. Хотя, что я несу? За этим ведомством тянется кровавый шлейф из трупов. Так что ждать чего-то хорошего от них глупо, думал Власов.
По жизни Власов относился скептически ко всяким таким вещам вроде судьбы, астрологии и космической предопределённости. Хотя каждый из нас, наверное, сталкивался с подобным. Внимание Михаила привлекла девушка. Она показалась ему знакомой. Да, блин. Да. Это же была она. Аня. Она стояла у стены и ковырялась вилкой в накрахмаленном парике. Власов не мог поверить своим глазам. Тут Власов осознал, что испытывает к ней противоречивые чувства.