Зеркальное искажение - Ноэл Моррис

Зеркальное искажение

Ноэл Моррис

Дизайнер обложки Ирина Львова

© Ноэл Моррис, 2018

© Ирина Львова, дизайн обложки, 2018

Глава 1

Поезд разрезал снежную пелену с мимолетной скоростью. Метель не прекращалась на протяжении нескольких часов. Выглядела эта картина, словно вагоны сражались против снегопада и пытались пробурить тоннель в широчайшей горе. Колеса убаюкивающе стучали и придавали уютную атмосферу звука возвращения домой.

Коричневый чемодан внушительных размеров трясло на верхней полке для багажа. Рядом с молнией виднелась белая наклейка, на которой от руки было написано имя «Джон Флинн». Сам же он сидел под этой полкой, на нижнем сидении, и любовался видами из окна.

Одет он был в утепленное пальто асфальтового оттенка, всегда носил коричневые ботинки под цвет своего чемодана. Черные волосы были аккуратно уложены и причесаны. Он всегда приводил их в порядок перед рабочим днем.

Джон держал в руках телефон, уже давно дожидаясь звонка своей возлюбленной. В момент, когда поезд тряхнуло, и Джон слегка ударился затылком о заднюю стенку, телефонная трубка завибрировала, и на экране большими буквами загорелось имя «Лили». У него не было желания записывать свою девушку, будущую жену, именем милых зверей, хоть и относился он к ней очень хорошо.

 Алло? Джон? Ты слышишь меня?  шум поезда заглушал голос собеседника, а связь местами прерывалась.

 Да, Лили. Рад тебя слышать,  понизив голос, ответил он.

 Голос у тебя уставший. Как все прошло? Я очень тебя жду.

 О, прошло все замечательно. Смог подписать контракт. Очень надеюсь, что начальство это оценит и меня поднимут по должности. Ну, прибавка к зарплате будет, в целом, достаточная.

 Ого! Я рада! Возвращайся скорее домой! Мне тебя очень не хватает, расскажешь подробности по приезду,  закончила Лили, повышая голос, думая, что Джону в поезде очень плохо ее слышно.

 Уже скоро вернусь к тебе. Завтра утром поезд прибывает на станцию, так что жди меня рано. Можешь спать, разбужу тебя, как приедем.  Джон заулыбался, представив, что, наконец, вернется в родной дом, упадет в крепкие объятия Лили и сможет расслабиться после напряженной рабочей поездки.

Работал Джон в компании по производству люстр и прочего освещения, которое вы можете найти практически в любом доме. В его обязанности, в основном, входило налаживание отношений с партнерами и поиски новых клиентов для их фирмы.

Как и многие офисные работники, он мечтал о повышении, и эта самая командировка дала ему возможность получить снисходительность со стороны директора фирмы, которого он так яростно ненавидел, но, как и все остальные, прогибался под его властным кнутом.

В поезде собрались люди всех слоев общества. Джону нравилось за этим наблюдать, ведь можно практически сразу определить, кто и что собой представляет: по их поведению, одежде и манере общения. Но, к сожалению, зачастую, исходя из личного опыта наблюдений, он замечал, что люди более простого типажа проявляют себя гораздо скромнее и адекватнее, чем многие люди в дорогих костюмах.

Распивающих спиртные напитки и дымящих сигаретами людей в тамбурах Джон не любил, хоть и сам грешил всем этим на протяжении многих лет. Он считал, что всю свою натуру и дурные привычки лучше оставлять дома, а не делать из этого показательное шоу для всех присутствующих.

Наступала ночь, и пейзаж за окном стал постепенно меркнуть. Поезд словно окутала тьма, и никаких следов после борьбы с пургой не осталось. Джон достал из чемодана потрепанную книгу. Он проводил много времени за прочтением художественной литературы, старался уделять этому занятию как можно больше времени. Он всегда утверждал, что книг в мире слишком много, а одной жизни на них не хватит, поэтому выложиться надо по максимуму. Он хватался за книгу всегда, как только появлялась возможность  сидя за столом, выпивая чашку чая, на ночь, перед сном, даже если он был сильно уставший. Если Джон был не за рулем, то книга также всегда находила место в его руках. Вот и путешествие в поезде не стала исключением из правил.

В этот раз, он часто отрывался от любимых строк литературы и поглядывал в темное окно, вспоминая моменты из своего детства. Того самого детства, когда для счастья хватало лишь первого выпавшего снега и предвкушения праздника и подарков. Замечтавшись, он окунулся в атмосферу детства, которая пронзила его с головы до ног. Джон вспоминал, как он с друзьями кидал друг в друга снежки, а также строил самодельные стены  баррикады, которые надо было защищать от наступления врагов. Снеговики, конечно же, были также неотъемлемой частью зимних гуляний. Порой, он устраивал с друзьями конкурс на лучшего снеговика. Для этого маленькие дети приносили из дома все, что могли найти: шапки, шарфы, морковь, орехи, кофейные зерна. Все это могло помочь украсить гигантского снеговика, на которого они убивали целый день в мучениях и страданиях. Но под конец дня, уставшие и запыхавшиеся, дети всегда были довольны своим результатом, после чего расходились по домам, чтобы согреться, принять теплую ванну и выпить чашку горячего шоколада, заедая ее вкуснейшим имбирным печеньем.

Поезд снова дернуло, и иллюзия детской атмосферы пропала. Джон оторвал свой взгляд от окна и вернулся к прочтению книги. Буквы начали плавать перед его взглядом и умчались прочь. Веки тяжелели, и со временем он перестал с ними бороться. Все вокруг потускнело, и он провалился в сон.

Несколько заброшенных домов стояли в два ряда, а между ними расстилалась улица, покрытая снежным слоем. Вокруг было тускло и никакого освещения не исходило даже из окон этих самых домов. Джон стоял в самом начале пути, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти хоть что-то отдаленно похожее, чтобы разобраться, где же он находился.

Сон был слишком красочный и точный, что создавало атмосферу просмотра фильма или нахождения Джона на этой улице наяву. Осознание того, что он стоял лишь в одной рубашке и джинсах, пришло к нему чуть погодя. Его не трясло от холода, и даже не было каких-либо намеков на это.

Джон двинулся дальше, вдоль улицы, осматривая окружающие его здания. Все они были испытаны временем. Где-то откалывался кирпич, где-то можно было увидеть обвалившуюся крышу, а в некоторых домах были выбиты окна. В любом случае, в них давно никто не проживал.

Через мгновенье он бросил взгляд на стоявший дом по левую сторону от него самого. В окне, которое располагалось на втором этаже, он увидел мужчину, пристально следящего за ним. Даже с улицы можно было различить внешность незнакомца. Он был весь в болячках, как минимум они покрывали все его лицо, а кожа его была бледно-синяя, словно его тело давно промерзло на холоде.

 Эй, простите,  произнес Джон, подняв правую руку, в качестве приветствия. Но ответа не последовало.

Незнакомец на втором этаже не двигался и лишь пристально продолжал наблюдать за ним. Вслед за этим, окно начало трескаться, а после и вовсе разлетелось на мелкие осколки, которые рассыпались по всей улице, перемешавшись со снегом.

От испуга Джон проснулся с книгой в руках. Протерев глаза, он взглянул в окно и понял, что уже наступало утро, а это означало, что скоро он доберется до пункта назначения.

Он прижался к окну и приметил вдалеке слабо виднеющуюся станцию, в направлении которой мчался поезд. Когда поезд подъехал еще ближе, стали различимы несколько приветливых слов «Добро пожаловать в Дарсвиль».

Глава 2

Двухэтажный дом на улице Поруэл был припорошен снегом, как и все близстоящие постройки. Сугробы лежали около каждого здания и представляли собой укрепленные стены, не дающие прохода всем местным жителям. Полосы, оставленные машинами на дорогах, давали четкую карту того, как передвигались жители: в какую сторону уезжали, где парковали автомобили, а куда вообще не заезжали из-за непроходимости снежных холмов.

Аккуратно одетый мужчина, волоча за собой чемодан, подходил к одному из домов, пробираясь сквозь лабиринт погоды. Когда он подошел к двери алого цвета, она внезапно распахнулась, и мужчину встретила молодая девушка. Она была стройная, с блестящими каштановыми волосами, длиною чуть ниже плеч.

 Джон!  закричала Лили с радостной нотой в голосе, выбежав чуть вперед, чтобы обнять своего парня.

Он отпустил ручку чемодана и крепко обнял Лили. Так они простояли около минуты, ничего не говоря друг другу.

 Я так рада, что ты, наконец, вернулся!

 А я то, как счастлив, вернуться из этой суматохи.