Они благополучно добрались до берега.
Ну как тебе Баликасаг? спросила Лена мужа на другой день.
Я толком ничего не видел. За тобой гонялся. Поплывём ещё?
Не-ет.
Прошло два года.
Андрюш, я рассказ написала. Называется «Баликасаг». Будешь читать?
Что такое «Баликасаг»?
Ты не знаешь, что такое «Баликасаг»?
Что-то знакомое.
Баликасагский риф.
А-а! Помню.
Настоящий мужчина
Пузатые чемоданы, подрагивая, медленно ползли мимо вглядывающихся в них пассажиров, прибывших рейсом Куала-Лумпур Манила. В толпе у самой ленты Андрей ждал два своих чемодана, помеченных розовыми ленточками. Его жена чуть поодаль. Она не сразу обратила внимание на стоящего рядом высокого поджарого мужчину лет пятидесяти с невыразительным лицом. «Серенький», говорила она обычно про людей такого типа. «Where are you from? (Откуда вы?)», спросил кто-то первым из них, когда их взгляды встретились. Это была традиционная фраза, с которой начинали разговор люди за границей. Белые в азиатских странах, находясь в абсолютном меньшинстве среди смуглых, черноголовых людей, интуитивно тянулись друг к другу. У Лены была ещё одна веская причина, заставлявшая её вступать в разговор с любым англоговорящим: она шлифовала язык, изучая его самостоятельно уже четвёртый год. Лена использовала любой повод для общения: необходимость выяснить что-нибудь или даже просто чей-то приветливый взгляд. Ответственность за коммуникации в чужой стране лежала на ней. Андрей знал несколько десятков английских слов и в разговор, как правило, вступать не решался, а когда уж очень хотелось высказаться, говорил жене: «Скажи им»
Серенький тоже ждал свой багаж, поглядывая поверх голов. Дальше пошёл обычный разговор.
Вы отдыхать?
Впервые здесь?
Познакомились.
Лена.
Ганс, произнёс он с характерным выдохом, в котором явно слышалось «ха».
И имя ей тоже не понравилось. Припомнились имена из детской сказки: Ганс, Шульц
Вы немец?
Голландец. Могу подбросить вас до города, я на машине.
Андрей, он предлагает подвезти нас!
Ну, давай
Оk, тhank you, говорит Лена.
Ганс уже давно крутит ручку своего чемодана, а розовые бантики всё не появляются.
Вы можете не ждать нас, спасибо.
Ничего, ничего
Вот и бантики. Мужчины жмут друг другу руки, и все трое выходят через раздвинувшиеся стеклянные двери навстречу тугой волне филиппинского зноя. Машина, стоя на раскалённом асфальте Манильского аэропорта, три дня ждала своего хозяина, улетевшего в Куала-Лумпур оформлять покупку яхты. И вот они на трассе. За окнами мелькает незамысловатый пейзаж. Машина летит, едва касаясь колёсами асфальта. Ганс классный водитель. Довольно часто возникающие посты сбора налогов за пользование дорогой вызывают его явную досаду, заставляя сбрасывать скорость. Сначала идёт короткий обмен информацией, позволяющей немного подробнее узнать друг о друге. И вот ему уже известно, что они супружеская пара из России, оба инженеры-строители, имеющие взрослых детей и любящие путешествовать. Они в свою очередь узнают, что Ганс работает в международном банке развития. Дважды был женат. Теперь нет. У него есть сын. Об этом он сказал, не скрывая гордости. Родившись в Голландии, Ганс успел пожить во многих местах земного шара, в том числе в Узбекистане, Австралии. И вот теперь живёт в столице Филиппин.
Где вам больше всего понравилось?
В Узбекистане.
И Андрей с Леной вдруг испытали гордость, как будто лично имели отношение к тому, что Узбекистан, уже давно не являющийся частью их страны, так хорош.
Вы знаете русский?
Я хорошо знал его. Теперь начинаю забывать, сказал Ганс, переходя на их родной язык.
Услышав русскую речь, Андрей с радостью включается в разговор. Мужчины говорят о международной политике и о роли России в ней, потом плавно переходят к экономике. Ганс обнаруживает интеллект и удивительную компетентность, легко оперируя терминами и цифрами и вызывая у Лены всё большее уважение и симпатию. Постепенно перед ней вырастает образ современного, энергичного, умного человека, достойного сына своего времени, оттесняя Серенького на задний план.
Желая узнать о стране из первых уст, Лена спрашивает.
А акулы здесь есть?
Акулы? Что такое акулы?
Shark, Shark, вспоминает Лена.
Где вам больше всего понравилось?
В Узбекистане.
И Андрей с Леной вдруг испытали гордость, как будто лично имели отношение к тому, что Узбекистан, уже давно не являющийся частью их страны, так хорош.
Вы знаете русский?
Я хорошо знал его. Теперь начинаю забывать, сказал Ганс, переходя на их родной язык.
Услышав русскую речь, Андрей с радостью включается в разговор. Мужчины говорят о международной политике и о роли России в ней, потом плавно переходят к экономике. Ганс обнаруживает интеллект и удивительную компетентность, легко оперируя терминами и цифрами и вызывая у Лены всё большее уважение и симпатию. Постепенно перед ней вырастает образ современного, энергичного, умного человека, достойного сына своего времени, оттесняя Серенького на задний план.
Желая узнать о стране из первых уст, Лена спрашивает.
А акулы здесь есть?
Акулы? Что такое акулы?
Shark, Shark, вспоминает Лена.
А! Нет, нет. Только рифовые. Они не опасны.
А комары? Мы читали Mosquito!
Да. Есть такая болезнь, «денги фриве» называется. Её переносят комары. Очень опасная. Очень. Я болел. Но если один раз переболеешь, потом уже не страшно, он щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить слово.
Иммунитет?
Да. Да.
«Денги фриве», записывает Лена в своём блокноте. И слова ложатся ровно, как будто они сейчас не в движущейся машине. Какие всё-таки дороги за рубежом!
Ганс, куда вы посоветуете нам обязательно сходить в Маниле? опять спрашивает Лена. Он отвечает не сразу.
Форт «Интрамурос», наконец говорит он и уверенно кивает головой. Да, «Интрамурос»!
«Интрамурос» снова пишет Лена в блокноте. Было видно, что туристическая жизнь города не очень-то интересует Ганса. Большей частью его время, наверно, заполнено работой и одному ему известными хлопотами жителя столицы. До Манилы ещё далеко, но уже появляются предвестники крупного мегаполиса. Ганс притормаживает у огромного супермаркета: «Извините, мне нужно зайти ненадолго. Останетесь в машине или хотите со мной?» Они остаются. Он спешит в супермаркет, с лёгкостью оставив свою машину с двумя практически незнакомыми ему людьми. Опять продолжается путь. Едут уже около двух часов.
Форт «Интрамурос».
Манила так далеко от аэропорта?
Да. Очень далеко. Куда вам нужно, какой отель?
Высадите нас в городе, где вам удобно, а дальше мы доберёмся на такси.
Хорошо, соглашается Ганс, прикидывая в уме маршрут.
И вот они уже в Маниле. Пробок ещё нет, но, подчиняясь командам светофоров и петляя в лабиринтах улиц, машина заметно сбавляет скорость.
Ой, смотри, джипни! кричит Лена мужу, показывая через стекло на яркую разукрашенную машину допотопного вида. Такие остались ещё со времён войны и сейчас используются исключительно как транспорт для туристов. Вот оно, живое подтверждение интернетной информации!
Здесь много таких?
Да, говорит Ганс серьёзно. Они очень загрязняют воздух. Это большая проблема для города.
Ой, смотри, джипни!
Притормозив, Ганс по-мальчишески проворно выскочил из машины и остановил такси. «Шофёр знает английский», сообщил он. Схватил два их чемодана и умело упаковал в багажник такси. «Не стоило Я бы сам» проговорил Андрей, и Лена испытала неловкость за нерасторопность мужа.
Сколько мы вам должны? произнесла она по-английски выученную перед отъездом фразу.
Да ничего, ответил Ганс по-русски.
Thank you, very mach. Good luck!
Мужчины обмениваются рукопожатием. Лена, улыбаясь, машет рукой. Они садятся в разные машины. «Настоящий мужчина», думает Лена про Ганса. Она удивилась бы, если бы кто-то сейчас напомнил ей, что именно это она имела в виду, когда однажды сказала мужу: «Андрюша, ты мне три раза жизнь спасал». А ведь было! Первый раз в Батуми, когда они, молодые и неосторожные, пошли купаться в четырёхбалльный шторм. Сильные высокие волны качали, вызывая восторг, но, когда Лене захотелось выйти на берег, она с ужасом поняла, что ей не справиться с могучей стихией. Дыхание стало сбиваться, накатывала паника.
Андрей!
Муж, взяв её за руку своей рукой, другой мощно грёб, помогая всем своим упругим и сильным телом, ловя направление волны.
Второй раз это случилось в один из последних тёплых дней августа. Они решили искупаться в неподвижной воде пруда. Что-то странное стало происходить с Леной. Тело вдруг стало тяжёлым, как будто кто-то невидимый тянул её за живот ко дну. Она вдруг увидела тонкую полоску берега с обреза воды. И хотела, и не могла вдохнуть.