Девять Жизней. Восьмое чудо - Территория Творчества 6 стр.

Кто-то ищет причину расстаться,
Кто-то стонет в желании быть
И вполне может быть, может статься,
Те и эти стремятся любить.

Но причине с желанием сложно,
Обрести предрассветный уют,
Потому, как расстаться возможно,
А вот быть не из лёгких маршрут

Как и следствие не подпускает
Новый вид из окошка творить,
И конечно, кто искренний  знает,
Что со старым не выйдет любить

Там всё те дожди и тревоги,
По причине избитых путей,
Очень мало осталось из многих,
Кто избавился от мелочей.

От причины мешающей статься
Оставляя желание быть,
Очень просто разбить и расстаться,
Очень сложно любовь сохранить

Живите в центре своей жизни, живите так, чтоб все вокруг,
в своей пустой дороговизне, вам позавидовали вдруг.
Живите всякими мечтами, чтобы улыбки были тем,
кто без причин остался с нами, создайте радости тотем.
И охраняйте, охраняйте, от дней безоблачных, лихих,
живите так и точно знайте, что эта жизнь не для других.
Жизнь  для себя другие мимо, пройдут использовав ее,
махнув вам издали игриво, гоните словно воронье.
Пустые образы условий от ваших задушевных фраз,
живите, чтоб без предисловий, касаться рук, вкусив экстаз.
Тепла, воистину, живого, храните сей родник святой,
прощая всех в ком нет такого, всех на обочине чужой

Есть память внутренняя, скажем, не то, что видим мы вокруг,
с закостенелым антуражем, не разобрать, кто враг, кто друг
Есть память там, куда не каждый способен сердцем заглянуть,
мурашки кожи в коих дважды не просто будет утонуть
И эта память до глубин, до той калитки, что закрыта,
от бесполезности причин, в которых счастье позабыто
Она сама себе живёт, без наших чувственных ошибок
и ждёт, и ждёт, и ждёт, и ждёт таких же искренних улыбок.
Таких же огоньков из глаз, в которых души без изъяна,
есть память внутренняя в нас  копилка счастья без обмана

Я отдыхаю, мне уютно, спокойно в новой тишине,
нет лжи звучащей поминутно, в своей безумной пустоте.

Нет поминутных искажений, реальной данности сейчас,
каких-то пиксельных движений  я отдыхаю прозапас.

Забыв вчера большие планы, без забегания вперёд,
где ясность спрятана в туманы, да, кто вообще там разберет

Посыл большой, мечты лихие, благие профили за сим,
в которых люди дорогие, вдруг стали образом чужим.

Сломав, что толком не успели, ещё построить на костях,
хотя бы, что-нибудь посмели но помешал привычный страх.

Как пустоцвет в пустых сердцах, пустил корней ненужный сор,
когда слеза в других глазах, сменила счастье на укор

Без возвращения обратно, туда, где стало не по мне,
я отдыхаю, мне приятно, спокойно в честной тишине

А я устал уже платить,
за тех, кто плату поднимают,
все время душу вынимают,
а я хочу с душою жить

Хочу быть искренним, открытым,
без лжи, иллюзий и обмана,
хватило грязи и тумана,
уж лучше быть вчера забытым

Чем утро встретить без души,
без искр в глазах и без улыбок,
уже достаточно ошибок,
спеши тут или не спеши

А с корабля опять на бал,
как скоморох, в ее рубахе,
один единственный на плахе,
хотя, чего я ожидал?

А я тебе, почти уже, не друг,
Почти не враг, почти, что посторонний,
Все, как-то вычеркнулось вдруг,
Свернув на путь, почти, односторонний.

Почти не злюсь, почти, что отвечаю,
На зов души, что был почти сильней,
Чего пока ещё не знаю
Почти не стало тех огней.

Сердец, слетающих с катушек
И я без этого с вчера,
Почти  без скомканных подушек,
Почти  уснувший до утра.

Почти  не спавший между снами,
Почти что  радостный потом,
И не  почти что  вечерами,
Забывшись предрассветным сном.

Почти  наверно, чей-то вдруг,
Почти живу, почти, что знаю,
Что я тебе  почти что  друг,
Почти что  враг, почти что  забываю

А я тебе, почти уже, не друг,
Почти не враг, почти, что посторонний,
Все, как-то вычеркнулось вдруг,
Свернув на путь, почти, односторонний.

Почти не злюсь, почти, что отвечаю,
На зов души, что был почти сильней,
Чего пока ещё не знаю
Почти не стало тех огней.

Сердец, слетающих с катушек
И я без этого с вчера,
Почти  без скомканных подушек,
Почти  уснувший до утра.

Почти  не спавший между снами,
Почти что  радостный потом,
И не  почти что  вечерами,
Забывшись предрассветным сном.

Почти  наверно, чей-то вдруг,
Почти живу, почти, что знаю,
Что я тебе  почти что  друг,
Почти что  враг, почти что  забываю

Не бывает людей без ошибок,
как без красок людей не бывает
и, наверно, нехватка улыбок,
нам другое совсем объясняет.
Что, порою, лежит на ладони,
но не видим, мы заняты всем,
кроме тех, кто досадливо стонет,
наблюдая неискренний смех.
Наблюдая погасшие чувства,
что вчера были ярче огней
и, наверное, им даже грустно,
от пустот убегающих дней.
От зияющих дыр там, где сердце
неустанно стучало с другим,
а теперь незакрытую дверцу
разбивает ветрами Бог с ним
И с душой, и с улыбками всеми,
и вообще, что желаем всегда,
убегая от собственной тени,
забирая ее навсегда.
Не заметив открытых улыбок,
забываем в заботах о тех,
состоящих из сомна ошибок,
как и краски у них не для всех

Я не люблю, когда стирают,
из сердца, из души, из жизни,
как-будто пятна вытирают
и в этой странной укоризне,
я должен снова понимать,
внимать истериками и верить,
но вы подтерли вашу (цензура),
захлопнув перед носом двери

Прекрасный вид, отличный ход,
всего-то дел и всё спокойно,
но и у веры есть предел,
коль скоро, трудно в ней достойно,
любовь нести, пройти весь путь,
не уронив ее ни разу,
пускай ночами не уснуть,
пускай не всё, не много сразу.

Но сохранить простой очаг,
открытых, искренних мгновений,
нахмурю бровь и выбив такт,
забуду ложь прикосновений,
всех тех, кто плохо меня знают,
открою новый холмик в тризне,
я не люблю, когда стирают
из сердца, из души, из жизни

И от любви бывают слёзы, как объяснить? Ну чтоб понять:
Все ваши планы и прогнозы, вдруг стало есть с кем разделять
Мечты, желания, надежды, вдруг превратились в общий дом.
Который, одинокий прежде, вместить их мог с большим трудом.
И эти слёзы не от горя, не от вселенской пустоты,
А в осознании, что горы по пояс стали, если ты,
Спокойно, искренне с душою, способен разделить себя,
Без тех распятий над собою, что были если не любя,
Влачить свой крест, куда  не важно, раз невозможно нужным стать,
Не говорите мне вальяжно, что вам на это наплевать.
Когда нет сил и их остатки лежат без чуткой теплоты,
Без той единственной  «палатки», нас защищающей Мечты,
Опять останутся мечтами, не воплотившись в коий раз,
Но если вдруг не то с глазами, то значит, кто-то любит нас..

Мы так живём, мы так привыкли, создав свой собственный острог,
Который мысленно воздвигли, вокруг себя Не каждый смог,
Его разрушить и расстаться с воображаемой тюрьмою,
Пытаясь заново верстаться, поспорив образно с судьбою,
Сменив затертую, уже, рубаху субъективных мнений,
На скромный облик в неглиже, души уставшей откровений
И от советов, и от споров, и с ними связанных тревог,
Забыв про этот чертов ворох, перешагнувши за порог,
С счастливой искрою в глазах, освободившись, пусть не сразу,
Преодолев безумный страх и с ним сомнения заразу,
Стать тем, кем создан изначально, каким явился в этот мрак,
Оставив гонку к идеально, поскольку идеал и так

Я твоя женщина, ведь я твоя Весна,
Я нежности твоей катализатор,
Я покрывало мягкое для сна,
Желаний потаённых провокатор.

Я твоя женщина, я та, кто верно ждет,
Твоя стена и щит одновременно,
И ты уверен  уж она то не уйдет,
А если вдруг Вернется непременно.

Я твоя женщина, которую любить,
Не можешь, хоть и честно ты пытался,
Но бросить насовсем и позабыть,
Не смог, а видит Бог  старался.

Я твоя женщина  твой личный талисман,
Твой амулет от холода и стужи,
Твоё лекарство от случайных ран,
И та, которой бесконечно нужен.

Я твоя женщина  наркотик для души,
И твоя совесть, что оберегает,
Я словно звездочка среди ночной тиши,
К тебе под веки в сон твой проникает.

Я твоя женщина  одно твоё крыло,
Из разноцветых необычных перьев,
Второе у тебя произросло,
В нем все оттенки черного и белого.

Я твоя женщина, что ночью у икон,
Смотря на образа молитвы шепчет,
Храни его и до земли поклон,
Храни его он лучше всех на свете.

Я твоя женщина. Не будучи твоей.
Твоя Весна, Зима и Лето, Осень.
И как заливистый влюбленный соловей,
Я женщина, что в сердце тебя носит.