И странная тень подозрения возникла в душе его, но он не стал даже думать о том, что ему показалось в тот момент.
Он не мог тешить ее напрасными надеждами и заставить еще раз переживать то, что вероятно, для любой женщины невыносимо, а она уже страдала дважды. Он стал говорить о молодом арапе лицеисте и прочитал даже несколько строк его стихотворения, которые быстро ему запомнились.
Конечно, я не могу читать с таким запалом, как он сам, говорил граф, но вы услышите его рано или поздно, Ваше Величество, если до сих пор еще не слышали.
Да, говорила она, он самый забавный из всех молодых людей там, и его взгляды часто наивны, то порой он кажется мне совсем взрослым, несмотря на столь юный возврат.
Она припомнила что-то и тихо улыбнулась. Он не посмел расспрашивать ее о том, что заставило улыбнуться, сама она так ничего и не сказала.
Николай был так влюблен в нее, ему ее было так жаль, то больше всего хотелось ему в тот момент выдать приемную дочь Анны за ее не умершего ребенка. Это было дерзостью и глупостью невероятной с его стороны, и граф едва остановился в своем странном порыве. Если бы у него были хоть какие-то доказательства того, что это могло оказаться правдой, он не думал бы ни одной минуты. Но даже сам он тогда был уверен в том, что этого не может быть, с таким же успехом ее ребенком мог считаться любой, более менее подходящий по возрасту младенец.
Я не могу, говорил он себе, даже если бы это был на самом деле ее ребенок, я не могу поступить с ними со всеми так. Младенец погибнет во дворце, я сделаю несчастной сестру, и она будет только еще больше страдать.
Сколько раз он убеждался в мудрости судьбы, и в том, что никогда не нужно вмешиваться человеку и что-то менять по своему усмотрению, потому что ему неведомы слишком многие вещи из того, что в этом мире происходит.
Глава 8 Фантазии графа
Фантазия графа в тот момент разыгралась бурно. Он понимал, что романист бы обязательно придумал такую историю. У брошенной императрицы появился тайный возлюбленный. И она рожает ребенка, который не может быть сыном императора. И они уносят ребенка в неизвестном направлении, а в руках императрицы остается мертвый ребенок какой-то служанки или крестьянки припасенный для такого случая. Она вынуждена принять это и не может и не хочет ничего знать о том, что происходит на самом деле. Такое могло случиться в романах, ими зачитываются их мамы и жены, и сестры, но они-то оставались в реальности, которая отличается от придуманного мира. Но если бы в руках его сестры остался тот ребенок, то лучшей судьбы для него трудно придумать. Она защитит его от любых опасностей, с ней ему нечего бояться.
Это граф должен был признать. Какая ирония судьбы. Императрица не может ничего, Анна все.
При дворе говорили о том, что император все дальше уходил от реальности слишком много скелетов оставалось в шкафу, а сколько сплетен. Только глупцам может показаться, что он свободен. На самом деле нет в этом мире большего раба, чем император. Он с ужасом думал и говорил своим близким о том, что ему никогда не замолить грехов. Он продержится еще несколько лет. Страшная война с французами заставила его, как и весь его народ на время воскреснуть. Но как только она завершилась, все снова рассыпалось прахом.
Елизавета в эти дни часто встречалась с повзрослевшими поэтами, вспоминала о том славном времени, когда они были лицеистами и жили с ней по соседству. Она догадывалась, что-то слышала о заговоре. Кто-то из самых дерзких пытался ей втолковать, что на престол должна взойти она, и они ей в том помогут.
Какая нелепость, это невозможно, отвечала им она, и все время уходила от такого опасного и неприятного ей разговора.
Какая нелепость, это бред, воскликнула Анна, когда Николай с жаром рассказывал ей о том, что там, в царском дворце происходило в те дни.
Вы не можете поступить так бездарно. Она не может быть на месте императора, только таким наивным глупцам, как ты и твои поэты могло прийти подобное в голову.
Слова эти казались очень обидными, но он не мог отрицать их правоту.
Она и сама не понимала, почему так противилась этому. Конечно, была Екатерина, но это совсем другое дело. Елизавета слаба и так далека от всего. Она не может править этой страной, она не способна и все погубит, как погубила своих едва рожденных детей.
Она и сама не понимала, почему так противилась этому. Конечно, была Екатерина, но это совсем другое дело. Елизавета слаба и так далека от всего. Она не может править этой страной, она не способна и все погубит, как погубила своих едва рожденных детей.
В те дни многие с трепетом и ужасом ждали ее решения. Она слабо улыбнулась, и к облегчению для многих, заговорила о путешествии по России. Тогда граф и понял, что все кончено. Они виделись в последний раз.
Такого разочарования пылкие умы больше не испытывали никогда.
Анна перевела дыхание.
У нее хватило мужества на то, чтобы отказаться от бредовой затеи, это уже не плохо для начала. Странная судьба у нее во владениях вся страна, а в сущности нет ни кола и ни двора.
Мне был сон, услышала она голос брата своего, они оба не вернутся из этого путешествия. Они должны уступить место и трон уже принадлежит другим.
А что о том говорит твой гениальный поэт? спросила она.
Он в отчаянье и может натворить глупостей. Потому что прежнего при новом императоре не будет, кто бы он ни был.
Хуже не будет, резко остановила его она.
Я не понимаю тебя, тебе так вольготно жилось все это время, чем ты можешь быть недовольна?
Николай задумчиво смотрел на белокурую девочку и думал о том, что когда то готов был отдать ее Елизавете и внушить ей, что это ее ребенок, и он чудом спасся. Он понимал, каких глупостей натворил бы для всех, если бы решился на такой поступок.
В те декабрьские дни, когда бунтовщики вышли на площадь, Анна сидела у горящего камина и читала на итальянском «Божественную комедию». Девочка играла и что-то напевала рядом.
И вдруг она увидела поэта в занесенном метелью доме. В такой же, как у них усадьбе, он сидел в полном одиночестве с пером в руках. Видение это было таким ясным, что она вздрогнула. И странная умиротворенность окружала его со всех сторон.
Когда на следующее утро в усадьбе появился Николай, он стал рассказывать ей, что накануне бунтовщики весь день провели на Сенатской площади и требовали отречения нового императора. Кто-то из них палил куда попало, но смертельно ранен генерал Милорадович. Их разогнали, есть жертвы, начались аресты.
Это безумие, безумие, они не могли так поступить со всеми нами.
Анна взглянула на него и поняла, что и ему тоже грозит опасность, но разве не о том она думала и прежде?
Глава 9 Неразбериха
Неразбериха, страсти, аресты, допросы. Ее мало интересовали судьбы тех, кто не мог и не хотел жить спокойно. И хорошо, что поэт все еще был в ссылке. Она радовалась тому, что тоже была далеко и никогда себя с ними не связывала, ни с императором, ни с бунтовщиками.
Ты не понимаешь, говорил Николай, того мира, к которому ты привыкла, больше не существует, там ничего не найдешь.
Я и на самом деле не понимаю, отвечала она, есть лес, трава, речка, солнце, снег, усадьба, могила отца у нас это никто не отнимает, да и не сможет отнять, какое мне дело до того, кто из императорской семьи займет трон. Чего тебе не хватает для счастья?
Елизавета умерла при загадочных обстоятельствах, нового императора раздирают страсти, он видит врага в каждом из нас. Он до самой смерти не забудет и не простит 14 декабря. Да ты знаешь, сколько арестовано, говорят, он сам допрашивает их, они ждут суда.
Но они сами выбрали такую жизнь. Никто не заставлял их. Разве они дети неразумные и не понимали, на что идут?
Они хотели лучшего.
Чего лучшего, Николай. Убрать императора, и самому им стать это по-твоему лучшее? Все это уже было ни один раз. Ничего нового не происходит в этом мире, да и не будет происходить. Все было уже в мире этом. Если они так умны и хороши, как ты говоришь, то они должны были хотя бы Библию почитать, прежде чем что-то делать.
Они могли победить, не унимался он.
Они не могли победить, но если бы вдруг случилось такое, вот тогда для нас всех и наступил бы конец света. Демоны не могут и не должны управлять нашим миром.
Они в первый раз говорили о том, о чем так долго молчали прежде. Граф и представить себе не мог, что его родная сестра может так думать и чувствовать. Она никогда не была легкомысленной дурочкой. Но теперь он чувствовал, что она с самого начала, что и как будет в этом мире происходить.
Его друзья столько спорили и ссорились. Они не могли понять, что делать и как быть дальше. А она уже вынесла приговор, император еще допрашивал их и пытался что-то для себя уяснить, а она уже все знала и все понимала.