Разговор с ангелом. Стихи - Марина Бойкова-Гальяни 2 стр.

Мне на картах выпала дальняя дорога,
Монастырь до старости, да церковный звон;
Горько вьюга плакала, жалась у порога 
Доля моя долюшка чётки да канон.

Ночка звезды выпила, дума душу съела:
Вместо губ любимого целовать кресты?
Не вина, а кровушки и Христова тела,
Вместо свадьбы с милым службы да посты.

Помолитесь девицы за свою подругу:
Скоро чёрны косыньки упадут у ног,
На словах любимому передайте другу:
Не получит душеньку, монастырь-острог.

На месте не стоит наука,
Без техники не жизнь, а скука.
И днем, и ночью шорох шин.
Как много в городе машин!

Они нас газом едким травят,
И нас, и меньших братьев давят.
Вон птаха! Но в который раз
Водитель нажимает газ!

И бьется в судорогах птица,
И ввысь в последний раз стремится,
Побольше воздуха вдохнуть,
Но давит колесо на грудь.

Ребенок плачет: птицу жалко.
Отец ему: Всего лишь галка.
Малыш: Она была живой,
И вот лежит на мостовой.

Не дышит, клюв не открывает,
Такая птица не летает,
Не ест зерна, не пьет воды.
Ну, как не видишь ты беды!

Отец сочувственно вздыхает:
Кто хочет жить, тот не зевает.
Здесь жалость это просто вздор,
Идет естественный отбор.

Я выплеснула краски на белую бумагу,
Пытаясь акварелью нарисовать мечту.
Увы, я не художник, зато я знаю слово,
Хоть не владею кистью, но вижу красоту.

Дождливым серым утром я выхожу из дома,
Продрогший лист осенний не в силах отогреть.
Мне каждая травинка на улице знакома,
Кивает клен печальный, роняя щедро медь.

Я знаю цвет печали и знаю цвет разлуки.
Но взять какие краски, чтоб передать любовь,
А мне в ответ палитра, увидев мои муки,
Лишь подмигнула хитро: ну, что ж, попробуй вновь.

И снова на бумагу я выплеснула краски,
Мечту, пытаясь цветом изобразить точь-в-точь.
Простые акварели волшебных красок силу
Передают охотно, пытаясь мне помочь.

Елагин остров. Вместе мы
Идем в предчувствии весны.
Дни теплые стоят на диво,
И почки на кустах игриво
Глядят. Вдруг, брызнули листочки,
Зеленые, рассыпав точки.
И, в свежей дымке утопая,
Деревья, красота такая,
Стоят таинственно вздыхая,
И теплых ожидая дней.
Вот, будто горсточка огней
Зажглась на маленькой полянке.
То мать-и-мачеха веснянки
Торопятся встречать грачей.

Чтоб я не мучила стихом
Бумаги белой,
Мой ненаглядный совершил
Поступок смелый.

Он подарил мне диктофон:
Бери, владей!
Теперь есть тот, кто не осудит
Твоих затей.

Теперь каракули не надо
Кидать в костер,
А, если глупость сочинил,
То взял и стёр.

Не надо толстую тетрадь
С собой таскать,
На перекрестках городских
Стихи писать.

Как в суете бегущих дней,
Мы редко думаем о ней.
С косой, а, может, без косы
Она прервет твои часы.

Настанет вечность, долгий срок.
Туда не запасешься впрок,
Там пребывает без гроша
Твоя бессмертная душа.

В могиле хладной и сырой,
Лишь тело обретет покой,
От удовольствия иль ран
Не изогнется мертвый стан.

В земле покоится лишь прах,
Душа живет на небесах.

Задрожало, одетое в трубы,
Неуемное сердце ручья:
Вот и спета, зажатая грубо,
Лебединая песня моя.

Вот и кончилась вольная воля
По просторам бежать с ветерком.
Неужели не буду уж боле
Я дышать деревенским дымком.

Только, чу! Будто слышится где-то,
Зашумела большая вода,
Но, увы! Не увидеть рассвета
В этих трубах уже никогда.

Только сердце услышало сердце,
Узнавая в биенье поток,
И в металле пробитая дверца
Дарит воздуха щедрый глоток.

На свободу, скорей на свободу!
Рвется с шумом и свистом ручей,
И к реке на свободную воду
Устремляется, снова ничей.

Как будто ветром выдуло
Откосную печаль:
Я будущее выдумал,
Мне прошлого не жаль.

Я набело записывал
Строку черновика,
Как будто переписывал
Скрижали на века.

Увы, но в жизни прошлое
Нельзя перечеркнуть.
Прости за все хорошее,
За этот долгий путь.

Задрожало, одетое в трубы,
Неуемное сердце ручья:
Вот и спета, зажатая грубо,
Лебединая песня моя.

Вот и кончилась вольная воля
По просторам бежать с ветерком.
Неужели не буду уж боле
Я дышать деревенским дымком.

Только, чу! Будто слышится где-то,
Зашумела большая вода,
Но, увы! Не увидеть рассвета
В этих трубах уже никогда.

Только сердце услышало сердце,
Узнавая в биенье поток,
И в металле пробитая дверца
Дарит воздуха щедрый глоток.

На свободу, скорей на свободу!
Рвется с шумом и свистом ручей,
И к реке на свободную воду
Устремляется, снова ничей.

Как будто ветром выдуло
Откосную печаль:
Я будущее выдумал,
Мне прошлого не жаль.

Я набело записывал
Строку черновика,
Как будто переписывал
Скрижали на века.

Увы, но в жизни прошлое
Нельзя перечеркнуть.
Прости за все хорошее,
За этот долгий путь.

В краю ирисов и магнолий
Нет ни страдания, ни боли;
Там люди светятся от счастья,
Да и в погоде нет ненастья.

Все жители друг другу рады,
Правитель раздает награды,
За просто так, на всякий случай.
И нет на свете края лучше.

Корысти нет и нет там злости,
Соседям здесь не «моют кости»,
В стране порядок: чтят закон.
Но, где же край такой, где он?

Где существует рай на свете?
Где это место на планете?
Но кружит шар в кромешной мгле,
Увы, нет рая на Земле.

Моя родина светлая,
Грусть пустых деревень:
То ли песня пропетая,
То ли завтрашний день.

Край коттеджей близ города,
А вдали край ворон,
Деревенская вспорота
Русь, живой перезвон.

Я смотрю, опечалена,
Видом сельских пустынь;
Моя давняя, ранена,
Русь. Ты сердце остынь.

Понимаешь, не брошена,
Русь, в угоду зверью,
Русь восстанет, хорошая,
И, о ней, я спою.

Моя родина светлая,
Грусть пустых деревень.
Верю: песня не спетая.
Верю в завтрашний день!

Мой сад устлав цветками лилий,
Умчался прочь, скажи, не ты ли
Стучался тихо в дверь ночами,
И свет, струящими, очами,
Глядел мне в душу.

Ты ль тот ангел?

Что тихо пел у изголовья,
Когда прощалась я с любовью,
С невинной, а потом, с порочной,
Тогда никто не мог помочь мне,
Но боль сменил печалью тихой,
И дал мне силы.

Ты ль тот ангел?

Что спас меня, когда ломало
Похмелье черное. Ни мало
Ты не ища первопричины,
Не дал пропасть, послав мужчину,
Любовь и музу.

Ты ль тот ангел?

Как маленькими солнцами, цветами
Желтеет одуванчиков костер,
Идет весна, поют над головами
Скворцы, и соловей-тапер,

Как камертон, их направляет трели,
И жмурясь от тепла, кошак ленив.
В разгаре май, качает еле-еле
Весна права, уж лету, уступив.

Когда уходит солнце спать
И затихает мир.
Выходит ночью промышлять
Кровавый монстр  вампир.

Ему подвластны все ветра