Опять морок! определил Ивар хёльд. Бьярни, я начинаю думать, что мы зря ввязались в это дело. Может быть, в погребе у фьяллей нам было бы лучше. Мы не на острове Ивленн, мы в какой-то зачарованной стране. Нам все это мерещится. Если бы у нас был корабль, я бы сказал, что нам следует немедленно начать искать дорогу домой.
Дорога домой лежит через эту дверь. Бьярни показал в сторону башни. Но просто так вернуться мы уже не сможем, даже если бы у нас и был наш корабль.
Почему же?
Мы слишком глубоко увязли в здешних чудесах. Если бы мы сейчас просто сели на корабль и отплыли, то счастья дома мы не нашли бы. Наши души остались бы здесь, и мы всю жизнь прожили бы в тоске по ним. А чтобы вернуться по-настоящему, мы должны сделать то, чего от нас хотят богини Зеленых островов.
И чего же они хотят?
Избавить их от фьяллей. А для этого надо набраться сил. И силы у меня будут, если мы сначала заставим хозяина той башни оттуда убраться.
Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Ивар хёльд пожал плечами. Потому что я, честно говоря, очень мало что понимаю.
Завтрак уже ждал на столах, поэтому приготовления к выходу много времени не заняли. Вскоре кварги один за другим прошли через дверь, ведущую к башне, и стали спускаться в долину. Бьярни оглянулся. Едва Свейн Лосось, шедший последним, перешагнул порог, как бруиден стал таять в воздухе. И вот от него уже нет и следа будто и не было здесь никакого дома, ореховых кустов и источников
Кварги приблизились к башне и стали осматривать ее со всех сторон. Башня казалась необитаемой ни людей, ни собак, ни пасущихся коз, ни брошенной возле дверей корзины. Не было даже самих дверей, будто обитатели башни проникают прямо через окна. По воздуху.
Что будем делать? спросил Ивар. В странах Морского Пути ничего подобного не строили, и кварги не имели никакого опыта в захвате высоких каменных сооружений.
А-а-а! вдруг заорал Альрик Дикий, единственный на всю дружину человек с задатками берсерка. Не дожидаясь, что решат вожди, он внезапно кинулся бегом к башне, потрясая секирой и продолговатым подаренным щитом.
Замерев, кварги смотрели, как он мчится по зеленой траве и прыжками взбирается на холм, на котором стояла башня. Бум-м-м! облаченная в уладский шлем с бронзовыми накладками голова Альрика гулко и звонко впечаталась в каменную кладку. Вместо того чтобы проскочить сквозь морок, Альрик наткнулся на весьма ощутимое препятствие, упал и покатился назад, вниз по склону холма, громыхая щитом и продолжая орать.
У подножия он наконец остановился и стал разбирать спутанные конечности. Несмотря на тревогу, дружина к тому времени уже хохотала взахлеб, сгибаясь пополам и утирая слезы, уж больно потешно выглядел это неудавшийся наскок. Альрик приплелся назад; теперь вид у него был не такой воинственный, глаза он жмурил и потирал ушибленный лоб.
Ну, по крайней мере, мы теперь точно знаем, что это не морок и башня настоящая! смеясь, утешал его Ивар хёльд и хлопал по плечу. Ничего, Альрик, мы не забудем твоего подвига. На досуге я даже сложу стихи! Что-нибудь вроде э-э-э
Дуб опоры шлема
Шлемом гром извергнул
Уж это точно, что дуб! хохотали хирдманы, не слишком сведущие в искусстве кённинга.
Теперь я буду звать тебя Альрик Башня! усмехнулся Ульв. А в качестве подарка можешь рассматривать то, что, хоть башню ты не пробил, свою голову, кажется, тоже.
Отсмеявшись, кварги взяли оружие на изготовку и обошли брох со всех сторон. Дверей в нем действительно не было, а тропа, подходящая к самому подножию холма, на этом подножии и кончалась.
Однако долина позади башни выглядела обитаемой: ее пересекала довольно широкая тропа, а на траве везде виднелись коровьи лепешки, как подсохшие, так и совсем свежие. Даже коза, привязанная к колышку, белела в отдалении. И Бьярни послал двух человек на соседний холм посмотреть, не видно ли оттуда чего любопытного.
Поднявшись на холм, Торир Упряжка и Гисли Лось сразу же увидели много всего. А именно: в дальнем конце долины теснились глиняные хижины деревни, а по дороге двигалось нечто, что с некоторой натяжкой можно было посчитать за вооруженный отряд. Человек двадцать, снаряженных копьями, топорами и длинными иглами нагрудных застежек, сбившись в кучу, видимо, от страха, направлялись в сторону башни.
Вернувшись бегом, хирдманы подняли тревогу. Бьярни мигом выстроил людей, велев образовать плотную «стену щитов»: оказавшиеся во втором ряду выставили из-за щитов копья, в третьем мигом наложили стрелы. Ульв, обрадованный возможностью совершить подвиги, взмахнул секирой и собирался издать боевой клич.
Вернувшись бегом, хирдманы подняли тревогу. Бьярни мигом выстроил людей, велев образовать плотную «стену щитов»: оказавшиеся во втором ряду выставили из-за щитов копья, в третьем мигом наложили стрелы. Ульв, обрадованный возможностью совершить подвиги, взмахнул секирой и собирался издать боевой клич.
Но коварный враг спутал все расчеты. Увидев перед собой целое войско, как им казалось, местные замерли, как будто наткнувшись на невидимую стену, несколько мгновений выпученными глазами разглядывали своих противников, а потом разом развернулись и бросились бежать!
Э-э Вы куда? Стойте! Стойте, сволочи! заорал Ульв, от удивления чуть не подавившись своим боевым кличем.
Но беглецы то ли его не поняли, то ли не пожелали подчиняться. Кварги растерялись: за побежденным врагом можно гнаться в битве, но до битвы?
Всем стоять! заорал Бьярни, видя, как дрогнула «стена щитов» в охотничьем азарте. Не двигаться! Не ломать строй!
Но он был не прав, заподозрив в этом бегстве воинскую хитрость. Улады убегали на полном серьезе, и их можно было понять. Ни на ком из них не было шлемов или защитного снаряжения, хотя бы самого простого, в виде кожаной рубашки с нашитыми железными бляшками. Из оружия он успел разглядеть только копья и топоры, но с короткой рукоятью и едва ли очень опасные в бою.
Ульв в запале пустился было вдогонку, потом бросил копье вслед убегающим и действительно попал в ногу одному из самых последних. Тот упал, а остальные продолжали бежать и вскоре скрылись за холмом.
В ярости метнув свою секиру в землю, Ульв стал ругаться что, конечно же, очень прояснило положение и помогло делу.
Ну вот! Ивар хёльд развел руками. Зря мы показались все сразу. Если бы нас было поменьше, может, они бы приняли бой?
А что, если они нас заманивают? предположил осторожный Альвгрим. И за тем холмом, он показал грязным пальцем, их сидит втрое больше, чем здесь было? Эти улады, говорят, такие хитрецы, что только держись.
Ну пойдемте спросим вон того! Кари Треска торопился следом за Ульвом, который уже подошел к раненому и для острастки пнул его под ребра. Раненый вскрикнул.
Погоди, дай мы его расспросим! остановил его Бьярни. Надо же нам хоть что-то выяснить! Кто вы такие? по-уладски спросил он у раненого, простого пастуха по виду.
Вид у того был испуганный, одеждой ему служила рубаха из некрашеной сермяги, ноги были босы, а валявшееся рядом простое копье тоже не поражало качеством стали и красотой отделки.
Я нет, не убивайте меня, не убивайте! бормотал он.
Никто тебя не убивает! успокоил его Бьярни. Ну-ка, отвечай, как тебя зовут?
Иодхан с-сын Селлаха, пробормотал раненый.
Откуда ты?
Из Луиб-Туима. Там. Деревня. Он кивнул на холм. Вы духи? Вас послал Кадарн Многомудрый, да?
Кто послал? Какие духи? от удивления Бьярни повторил это на языке сэвейгов, и Ульв тут же схватился за меч:
Что, этот кусок дерьма дух?
Да нет, нет! Ты что, не видишь? Он из деревни, там, за холмом. Так кто, ты говоришь, нас послал? обратился он к пленнику.
К-кадарн Многомудрый. Он Мы Иодхан сглатывал и никак не мог собраться с мыслями. Мы не хотели его убивать. Мы хотели только поговорить потому что две трети это очень много, нам самим нечего есть. Мы сами не можем, мы не выживем, если две трети, ведь еще подать ригу, и нам не останется Мы хотели поговорить, чтобы одна треть, как раньше, а если мало, то пусть забирает Блатахтову Пустошь, там все равно никто не живет А то он говорит, что не будет защищать реку и тогда нас разграбят лохланнцы
Тут он кое-что сообразил, окинул своих собеседников взглядом, а потом зажмурился, закрыл голову руками и спрятался в траве, насколько это возможно для того, кто все-таки не жучок и даже не мышка-полевка. Свирепый вид Ульва с секирой наготове его особенно впечатлил, а Бьярни усиленно соображал, что же означает вся эта путаная речь. Помнится, королева Этайн намекала, что остров Ивленн защищают чары Кадарна. Не очень-то красиво по отношению к его жителям, как этот бедняга, будет лишить их этой защиты. Но только так можно вынудить братьев-ригов вступить в войну. А Кадарн, похоже, запрашивает за свои услуги слишком дорого, что тоже на руку Бьярни.
Почему вы должны что-то давать этому Кадарну?
Потому что он сильный колдун и может с любым сделать что захочет. Он потребовал, чтобы мы давали ему две трети всего молока, сыра, и шерсти, и мяса. Он защищает округу и не дает лохланнцам подниматься по реке. Теперь, когда лохланнцы захватили все другие острова, кроме нашего, их сила возросла, и Кадарн требует две трети всего ему, стало быть, теперь тяжелее их сдерживать. А мы хотели поговорить с ним, чтобы он брал, как раньше, одну треть. А он, выходит, не стал нас защищать, вот вы и пришли Вы же лохланнцы? Или все-таки духи?