Реминисцент. Стихи - Михаил Буканов 5 стр.

А что такое есть «не брат»?
Словесный видится разврат,
Не брат, так это же любой,
Вдаль отодвинутый судьбой!

Брат лишь по маме и отцу,
Един в семье, лицом к лицу.
А остальные чужаки,
Друзья, ну, а порой враги!

Нам лях не брат, и чех не брат,
И белорус, что нам не рад,
Среди славян мы не родня,
Медведь роднее для меня!!

Востока конь и с ним медведь
Вполне согласно могут спеть,
Угра седая, с нею Чудь,
Единственный к понятью ключ!

Как хорошо что «несестра»
Свалила с нашего двора,
Беззуба, страшна, с матерком,
Увидишь, все дела комком!

Я верю что когда-нибудь
В России соберётся Русь,
Не Галичина, не бульбаш,
А много Вань, Наташ и Саш.

Оксаны, Христи и Петры,
Для нас не лишний ком с горы,
Они домой к себе придут
Иначе вчуже пропадут!

О Демократия, строга ты и мила,
Кубло свободы для своих уже свила,
Для наших всё, а для других Закон,
Коль честь одежд поставлена на кон!

Приди и до земли в поклоне будь,
Поляк, Грузин, Хохол, а также Чудь,
Европа, ужаснись и покорись,
Сама ведь знаешь, с сильным не борись!

Отчётливо трепещут все вокруг,
Им англосакс грозит: Ужо, коль вдруг!
И Франция на четырёх костях
Как милый друг у милого в гостях!

Мадам канцелярин несёт пургу,
Идёт в кильватер через не могу,
Ну, Демократия, да ты видать сильна,
Что в Моську превратила враз слона!

Одна Россия средь возможных сечь
Вздымает вверх клинков ракетных меч.
Обычай русский  болт вам всем с пробором,
Но, с пиететом и словес убором!

А Демократия  старуха со слезами
Прощается с любимыми азами,
Ну, были прелести, да малость подзавяли,
Бесплатно можно? Это вот едва ли!

Нишкни москаль и трепещи,
Чего ни взвалят, всё тащи,
Кацап, удел твой быть рабом,
Твой путь меж плетью и гробом!

Какой-то Путин, он и я,
Смешно, сказали мне друзья.
Тут для сравнений нет пути,
Лишь мне в грядущее идти!

Я как вселенский самосвал,
Пройду, и всё, «девятый вал»!
Твержу я Путину на ты,
Шумеры мы, а ведь просты!

Орда российских мужиков,
Сбежит от ВСУ штыков,
Кубань, Ростов, Смоленск и Тверь
Всё будет наше, мне поверь!

Я в шоколаде как в сору,
От скромных мыслей не умру,
Земля, Верховный, рядом Бог,
Ёдрёныть, а вот там порог!

Отшумели и отпели
Непутёвые апрели,
То тепло совсем как летом,
То зима катит с приветом.

Резко, нету середины,
Солнце топит лужиц льдины,
По ночам темно и тучи,
Наступает снег летучий.

А на сердце просто замять,
О былом прошедшем память,
Отзвенели те капели,
В Лету канули апрели!

Там Москва шестидесятых,
Мной любимых, а не клятых,
Там ребята и девчонки
Под капелей цокот звонкий.

Акуджава, песни, водка,
В танцах вольная проходка,
Кто наврал, что мы не жили?
Жили, пели и любили!

Полная луна в окне,
Нет девчонке мочи,
Лики чьи-то на стене,
Отраженье ночи,
Руки тянет темнота,
Да она не против,
Ну, любому скажет «ДА»,
Подсознанье хочет!
Щётки нет, но пылесос
Тоже очень годен,
Он целует тьму взасос,
И обычай моден.
Полночь, скрипнула кровать,
Время колдовское,
Отдавать не воровать,
Прочь покой с тоскою!

А на Западе война,
Год второй,
Гонит беженцев она,
Страх горой.
Нас лишь русские спасут,
О, вэй мир,
Мимо беды пронесут,
Смерти пир!
Только вдарила война
По Руси,
Бьётся с натиском страна,
Бог спаси.
Толпы беженцев своих и чужих,
Полегли среди дорог, стон затих!

Добивали и добили людей,
Задолбили с криком: Ты иудей!
И Прибалты с Немцем тут и Поляк!
Жить на совести с таким не в подляк?

Побежал раз по-утряне баран,
Брать ворота что стоят на таран,
Шибанул, аж от земли перегной,
Да с пылюги слёзы катит волной!
В изумлении баран углядел,
Что ворота как и он не у дел,
Всё на месте, только шишка на лбу,
И чего он раскатал тут губу?
Вот ворота, и они не новы,
Упадут, так не сносить головы.
Ну, если сдуру враз их снести,
Так на новые не сложно найти!
И подумал оглянувшись баран,
Про такое не писал и Коран!
Даже в Торе, да и в Библии нет
Что бы дурью удивлять белый свет!
Мы не знаем, что предпримет наш Рэм,
Что советники подсунут как мэм,
Изумлению зверей есть предел,
Сколько б кто башку чесать не хотел!

А на Западе война,
Год второй,
Гонит беженцев она,
Страх горой.
Нас лишь русские спасут,
О, вэй мир,
Мимо беды пронесут,
Смерти пир!
Только вдарила война
По Руси,
Бьётся с натиском страна,
Бог спаси.
Толпы беженцев своих и чужих,
Полегли среди дорог, стон затих!

Добивали и добили людей,
Задолбили с криком: Ты иудей!
И Прибалты с Немцем тут и Поляк!
Жить на совести с таким не в подляк?

Побежал раз по-утряне баран,
Брать ворота что стоят на таран,
Шибанул, аж от земли перегной,
Да с пылюги слёзы катит волной!
В изумлении баран углядел,
Что ворота как и он не у дел,
Всё на месте, только шишка на лбу,
И чего он раскатал тут губу?
Вот ворота, и они не новы,
Упадут, так не сносить головы.
Ну, если сдуру враз их снести,
Так на новые не сложно найти!
И подумал оглянувшись баран,
Про такое не писал и Коран!
Даже в Торе, да и в Библии нет
Что бы дурью удивлять белый свет!
Мы не знаем, что предпримет наш Рэм,
Что советники подсунут как мэм,
Изумлению зверей есть предел,
Сколько б кто башку чесать не хотел!

Продавщица винного отдела,
160 и рост её и вес,
С робостью в душе летать хотела,
Как скажи в ребро хреначил бес.
Не девица, при деньгах и деле,
Пышности, ну, не могла избыть,
Ей бы мужика свово в постели,
И про серость будней позабыть.
А она взлетала вверх и выше,
Жаль что кокон сдерживал порыв.
Бабочка царапалась всё тише,
Назревал в душе её надрыв.
По пожарной лестнице на крышу
Как-то влезла девица с трудом,
Рвалась в космонавтки гордой нишу,
Наяву был разума дурдом!
Огражденье веса не сдержало,
Тело перешло в пике-полёт,
Смерти тут блеснуло явно жало,
Всё ж подол оно не самолёт.
Только у земли случилось чудо,
Ангел смерти явно опоздал,
Покрова огромного батуда,
Управдом  дизайнер там создал.
Шибанулась и опять на крыше,
Вот она святая благодать,
Ярко, броско, в шише и кумыше,
Снова вниз, летать так уж летать!

Я могу принять, понять и простить,
Все грехи моей жене отпустить.
Если б час хотя прошёл без вранья,
Только силушки ушли из меня!
Прут измены чередом от жены,
Я и узы ей уже не нужны.
Не Иуда, это Ева блудит,
И от Змея непременно родит!
И она же принесла тряпки в дом,
Разоделась в положеньи крутом,
А супругу лишь огрызок дала,
Голодай, мол, раз такие дела!
И на блядки в тот же час умелась,
Как сумела, так на раз отдалась.
С кем прижила до Адама детей,
Кто был этот неизвестный злодей?
Я так думаю, то был Сатана,
А иначе всем посылам хана!
Всё, приму я предпоследний стакан,
Я ж христьянин, не какой немакан.
Три по три, а это Троицы знак!
Сатана вообще-то Богу кунак?

За морями, за горами
Дом из мрамора, с коврами,
И мутаки в доме есть,
И найдётся что поесть.
Всё тут есть для райской жизни,
Нету места дешевизне,
Ешь и можешь тут же спать,
Или вон хасег позвать!
Семь десятков гурий пышных
Прямо от чертогов вышних
В миг готовые к усладам,
И павлины бродят садом.
В холодильниках щербет,
Прохладись, избегни бед.
А воды вокруг холодной,
Всё течёт в прохладе водной.
Рай для избранных, шахидов,
Тут не путать, не аидов!
А в пустыне после взрыва
Все спешат быстрее мимо.
Смертник выполнил задачу,
Мимо жизни, в неудачу!

Маем мне не маяться,
Я не буду каяться,
За те сны, что скрылися,
И как в сказке сбылися.

Снился дом с верандою,
Да бассейнчик с ванною,
Гномики что в садике,
Пять машин, не «Газики»!

И у всех по спаленке,
Котик на завалинке,
Да бульдожка рыжая,
Мордочка бесстыжая.

А камин всё с тресками,
Огненными блесками,
Лес в стекло верандное,
Пламя репримандное.

Белки за косулями,
И апрель с сосулями,
Очень не напрасными,
Были сны прекрасными

Только плохо верилось,
Время жутью мерялось,
Год с Олимпиадою
Счастие лампадою.

В руку сон, с удачею,
Был я под раздачею,
Хоть оно смешилося,
Да вот ведь свершилося!