И ещё об именах. Ранее, безымянному художнику, выходцу из диких людей, уже сами небожители присвоили имя Пракситель. Не путать с Праксителем из Эллады. Греческий Пракситель был скульптором, а местный мастер к жанру пластики не имел никакого отношения. Он трудился художником авангардистом. Сначала он творил в стиле Анри Матисса, а позже стал работать в манере Пабло Пикассо. Писал портреты, в основном, небожителей, а потому слыл признанным, «придворным» художником
Некоторые же представители нарождающегося этноса, под напором веяний цивилизации, вообще отреклись от прежних, пещерных кличек и нареклись по-новому. По этой причине непритязательный слух сограждан стали ласкать такие, диковинные по звучанию, имена, как Эгей, Эгея, Эфра, Май, Ая, Майя, Фив, Фива, Антиопа, Кадм, Коко, Семела, Акрисий, Крыс, Даная, Тиндарей, Леда, Европа и многие другие. Зазвучало даже имя Платон. Но, похоже, оно появилось преждевременно
А вот аграрий И не пожелал менять своего имени и его супруга О тоже. И правильно сделали. Их имена убеждают звучностью и лаконизмом. А главное они легко запоминаются.
Хотя, большинство народа своих старых имён не меняло и не присваивало себе новых. Может, ожидало чего? Кто его знает
Эк, Ро и Тар ещё больше заматерели. Волосы их стали белыми, а глаза мудрыми. Но домашнему уюту они, по-прежнему, предпочитали романтику путешествий и приключений. Охотники входили в команду небожителя Илы и теперь готовились к путешествию по таинственной и далёкой земле Та Кемет. Небожитель и первый фараон этой земли, Осирис, обещал помочь в организации экспедиции. В группу путешественников вошёл ещё один участник, молодой охотник Ес, который страстно мечтал об этом. Ветераны вначале противились включению его в команду, но внимая просьбе Илы, согласились принять его в свою компанию
Клейто и Латона, впервые за последние годы, выглядели не одинокими и счастливыми. В их осиротевших жилищах поселились братья близнецы. Эд у Клейто, а Уд у Латоны. Волосатые и тумбообразные братья боготворили своих пассий. Вели себя шелковисто и нежно. Они почти не говорили, но много делали, а их пассии, наоборот, много говорили, но делали мало. Клейто и Латона почти перестали ссориться и ревностно следить друг за другом. Надоело. Их дети, объект бесконечного материнского обожания, повинуясь могучему зову крови, давно ушли к небожителям. Повзрослевших Атланта, Аполлона и Артемиду опекали их отцы и другие небожители. А нерастраченная материнская любовь Клейто и Латоны, теперь целиком переключилась на суровых снаружи и добрых внутри братьев близнецов
У Посейдона и его помощников забот с парусным судном поубавилось. Они приняли в команду несколько новичков. Новобранцы сновали по вантам не хуже Кека, Кика и других признанных мастеров корабельного такелажа.
Команда боцмана Кука готовилась к дальнему плаванию по необъятному, срединному морю к большому материку, где раскинулась знойная земля Та Кемет. Боцман так далеко ещё не ходил и его душа немного волновалась. Скоро он туда доставит команду путешественников небожителя Илы. Небожитель как-то поделился с ним мыслью о том, что после плавания к Та Кемет, им, возможно, придётся идти к очень далёкой земле, лежащей по другую сторону очень большой воды. При воспоминании об этом намерении небожителя у Кука в животе что-то сжималось, то ли от отваги, то ли от страха. Он сам ещё в своих ощущениях толком не разобрался. А ещё ходили невероятные слухи, что к той, очень далёкой, земле они пойдут уже на другом корабле, где паруса будут не главными. Судно ещё строилось, и Кук ожидал его появления на воде с некоторой опаской. Говорят, что у нового корабля, почти, не будет мачт. Спрашивается, зачем тогда так много матросов, если так мало вант?
А Гефест, Дедал, Прометей, Амфитрита и, примкнувшие к ним, Туай, Мокл, Элай, Ала и Эна под руководством Посейдона уже колдовали над созданием двигателя для нового судна.
Парусный корабль был хорош тем, что он всегда в ладах с природой и та, в благодарность за такое отношение к ней, дарит ему свою силу. Поставил паруса и иди себе. Только смотри, чтобы не проскочить мимо цели, да не напороться на рифы. Но природа, всё же, дама капризная, а потому непредсказуемая. А порой она, даже, жестокая. К тому же, её капризы часто не совпадают с желаниями мореходов.
А если оснастить посудину автономным двигателем, то он легко и с нужной скоростью поведёт судно к цели. Это то, что нужно кораблю. Да и команда не так бы утомлялась.
Парусный корабль был хорош тем, что он всегда в ладах с природой и та, в благодарность за такое отношение к ней, дарит ему свою силу. Поставил паруса и иди себе. Только смотри, чтобы не проскочить мимо цели, да не напороться на рифы. Но природа, всё же, дама капризная, а потому непредсказуемая. А порой она, даже, жестокая. К тому же, её капризы часто не совпадают с желаниями мореходов.
А если оснастить посудину автономным двигателем, то он легко и с нужной скоростью поведёт судно к цели. Это то, что нужно кораблю. Да и команда не так бы утомлялась.
Сила, приводящая в движение космические корабли и аэровиманы, могуча и дерзка. Её то и предстояло приспособить к неспешному ходу корабля по воде!
Построив судно на автономном ходу, атланты хотели пересечь океан и достичь земель, лежащих по другую его сторону. Покорять же просторы океана на небольшом парусном судне было рискованно. Новый корабль мыслился более надёжным и парусником был лишь наполовину
Все три вождя, по-прежнему, здравствовали и продолжали державно мыслить.
Кру начал было сдавать, но вовремя вмешался Асклепий. Он придумал исцеляющую микстуру, которая активизировала движение его рук и ног. Особенно в тех местах, где они перестали сгибаться и болели даже во сне. У старого вождя произошли некоторые изменения, с его нижней челюстью. Она выдвинулась вперёд ещё сильнее.
Чар погрузнел и замедлился. Его походка стала шаркающей, а слух притупился. Свою дочь Латону он слышал с трудом. Даже громовой бас внука Геракла доходил до него избирательно. Микстура Асклепия сделала его ноги, пусть не быстрее, но легче. Всё бы хорошо, если бы не капли на кончике носа. А капли эти стали появляться всё чаще, и были они всё крупнее.
Оба старых вождя любили коллективно подремать на досуге.
Третий их коллега, Дык, почти не изменился. Только белый клок на его голове, со временем, преобразовался в белую шапку. С годами, он сделался ещё молчаливей. И это его качество нравилось и Кру и Чару. Он не мешал им дискутировать. Вернее дискутировал один Кру, а Чар ему поддакивал и почти всегда невпопад, по причине ущербного слуха
Самый главный небожитель, Зевс, пребывал, как всегда, только на высоте. И это правильно. Координатор, в первую голову, должен координировать. Остальное, конечно, тоже важно, но не так. Правда, это остальное, время от времени, отвлекало державное внимание Зевса от его великих дел. Дело в том, что у него имелась маленькая слабость: он был неравнодушен к женскому полу. На него засматривались земные женщины. Все без исключения. Однако у молодых и красивых шансов было больше. Громовержец держался, держался, да и давал, иногда, слабину. Увы, боги спускаются на землю!
Его супруга, величественная Гера, внутренне возмущалась шалостями мужа, но открыто не бунтовала. Не было резона. Оберегала авторитет и супруга и свой собственный. Царь должен быть всегда вне подозрений, а потому, он неподсуден
Вместе с юными Эрой и Каной, супруга царя богов, по-прежнему, трудилась на поприще просвещения. Она обучала широкие массы написанию сложнейших иероглифов и другим полезным вещам. Среди её учениц попадались и шалуньи, которые заводили мимолётный роман с её мужем. Куда от них денешься? Гера вынуждена была обучать и их. А что делать? Ведь люди для богов все равны. Правда, шалуньям иногда доставалось. Правда, немного Деметра вместе с Эвном, Адой и Эдой продолжала трудиться, не покладая рук, в саду Гесперид над выведением новых сортов яблок и других плодов.
Выражаясь современным научным языком, сад Гесперид являлся экспериментальной площадкой по выведению новых видов растений. На его территорию посторонние допускались лишь по особому распоряжению главного ботаника атлантов, Деметры.
Особое положение запретного сада породило среди местного народонаселения много толков, слухов и различных фантазий. Самая дерзкая из легенд гласила, что в саду Гесперид растут яблоки, дарующие простым смертным бессмертие. Не трудно представить, сколько появилось желающих присоединиться к сомну небожителей
Дети Клейто и Латоны: Атлант, Аполлон и Артемида были приняты в семью атлантов и им стали поручать серьёзные дела
Зевс пожелал, чтобы вокруг города процветала нетронутая природа, наполненная непуганой живностью. Охота разрешалась только за пределами очерченного круга. Юная Артемида стала глазами Зевса. Вооружившись тугим луком и пучком стрел, она носилась по окрестностям, ревностно выполняя поручение отца. И горе тому охотнику, который нарушил запрет. Нарушителя она наказывала сразу. Ни один из смертных не мог тягаться с ней в остроте глаза, быстроте рук и меткости стрельбы. Её стрелы не знали промаха. И попадала она непременно в то место, которое у всякого человека находится ниже спины. Стрела у Артемиды была непростой. Она причиняла не боль, а зуд. Раненный такой стрелой, охотник в течение нескольких дней мог спать только стоя. Ни сесть, ни лечь он не мог из-за сильного зуда.