«Только бы успеть! Только бы успеть!» лихорадочно билась в мозгу Дронова одна и та же мысль. Он выхватил оружие и, для устойчивости, упал на одно колено. Так удобнее целиться. Промахнуться он не имел права. Счёт времени шёл на мгновенья. Он видел, как зверь упруго оторвался от земли, как его гибкое, сильное тело взмыло в воздух и распласталось в затяжном полёте
Глеб нажал на гашетку. Успел ударить влёт. Элекромагнитный импульс свою работу выполнил идеально. Тело хищника потеряло упругость ещё в воздухе и, пролетев некоторое расстояние по инерции, шлёпнулось на землю уже «плюшевой игрушкой». Свалилось прямо у ног, остолбеневшей от ужаса, беглянки. Колени у бедной девушки сделались ватными, и она свалилась рядом с хищником, уткнув своё наивное личико в его свирепую морду. Её бесчувственная ручка нечаянно свалилась на вздыбленный загривок зверя и там замерла. Случайное движение руки девушки было похоже на нежное, дружеское объятие. Этот жест, для стороннего взгляда, выглядел впечатляюще.
Дронов не торопясь подошёл к живописной группе, мирно почивавшей на траве. «Какая забавная, почти рождественская картинка, с улыбкой подумал он, жаль только, что недолговечная. Долго в одной компании им оставаться нельзя. Чревато нехорошими последствиями. Особенно, если первым в чувство придёт зверь. Увы, их надо разлучить».
Дронов склонился над бесчувственной девушкой и бережно взял её на руки. Она весила немного и поэтому нести её ему, двухметровому атлету, особого труда не составило. Путешественник во времени действовал быстро. Он опасался, что беглянка может в любой момент прийти в себя и тогда ей не избежать нового шока. Не исключено, что более сильного, чем при встрече с саблезубым тигром. О звере она хоть слышала. А вот представитель неведомого мира может произвести на неё самое непредсказуемое впечатление. И лучше такой эксперимент не проводить!
В первую очередь Дронову нужно было запутать следы. Так, на случай новой погони. А в том, что вождь её организует, Глеб нисколько не сомневался. К счастью, где-то совсем близко журчал ручей, и он направился туда. Надеялся сбить пещерных следопытов со следа. Он твердо знал, что вода и камни следов почти не сохраняют.
А пока он шагал по податливой, лесной почве. Его ботинки смачно печатали глубокие следы. И с этим надо смириться. К ручью вышел быстро. Осмотрелся. На берегу только галька и окатыши. Прекрасно. Ручей оказался широким, но мелким. Он изобиловал перекатами. Поэтому Глеб мог не только успешно запутать следы, но и без труда перейти на противоположный берег. Зачем ему понадобился противоположный берег? А затем, что выглядел повыше и был изрезан множеством ниш и углублений. В одной из таких пазух он и рассчитывал затаить до лучших времён свою спящую красавицу. Подальше от нескромных глаз.
Пройдя вверх по течению, Дронов нашёл место, где он смог бы, не замочив ног, форсировать водную преграду. И пока шёл вдоль обрыва в поисках подходящей ниши, невольно залюбовался мятежной беглянкой. Конечно, это была не раскрученная топ-модель и не надоедливо примелькавшаяся кинозвезда с килограммами украшений и макияжа. Совсем нет. Но юное создание обладало другой красотой, не вызывающе-броской, не напомажено макияжной, а естественной, и потому более притягательной.
Ясно, что волосы её не знали гребёнки. Их никогда не украшали заколки и пряжки. Однако своим здоровым, естественным цветом и пышностью они ничуть не уступали ухоженным волосам, дежурно скалившихся моделей с обложек глянцевых журналов.
Глаза красавицы были закрыты. Но Дронов помнил их живой блеск и красоту. Видел их выражение и в минуты радости и в минуты отчаяния. Длинные и совсем не накладные ресницы мягко оттеняли чуть обострившиеся, нежные черты её наивного лица.
Пухлые губки, которых никогда не касалась помада, были полуоткрыты. Словно чего-то ждали. Ему вдруг захотелось прикоснуться к ним своими устами. Но он переборол в себе эту минутную слабость.
Чистая кожа строптивой золушки дышала свежестью и здоровьем. Цветок только-только расцвел, и красоту его ещё не тронуло немилосердное время.
«Любопытно, как бы выглядела эта пещерная красавица, с улыбкой прикинул Дронов, если бы посетила салон красоты да приоделась в приличном супермаркете. Наверняка, очень даже недурно. И вся эта нетронутая, хрупкая красота должна достаться какому-то волосатому чудовищу? Причём, без её на то согласия! Как, всё-таки, несправедливо устроен этот пещерный мир
Впрочем, современность ничуть не лучше. Просто, она более изощрённа и цинична. И, потом, зачем ему вмешиваться в события, которые произошли сто пятьдесят веков тому назад? Смешно и немного грустно».
И всё же при одной лишь мысли о том, что на это дивное создание покушается какая-то волосатая полуобезьяна, Дронова передёрнуло от отвращения. Что ж, на то и существует человеческая натура, чтобы выражать свои эмоции! Здесь уже ничего не поделаешь
Путешественник во времени прошёлся ещё немного вдоль берега, пока не нашёл подходящую земляную пазуху. А беглянка всё не приходила в себя. Видно, усталость и шок, вызвавшие обморок, мягко перешли в стадию глубокого сна. Её организм требовал отдыха, а потому выбрал именно такой способ защиты.
Дронов бережно опустил спящую красавицу на землю и принялся благоустраивать её временное пристанище. Сбил, нависающие сверху, комья земли. Оборвал обнажившиеся корни. Плотно утрамбовал основание будущего ложа. Нарубил армейским ножом целую вязанку веток папоротника. Устроил из них в нише королевскую постель. Уложил, всё ещё пребывающую в беспамятстве, красавицу на роскошное ложе. Заботливо поправил её пещерный костюм из шкуры. Тщательно замаскировал импровизированное пристанище юной беглянки снаружи. Подумал даже о том, что она, очнувшись, захочет есть. Собрал с ближайших деревьев целую горку плодов, сочных и спелых на вид. Гостинец положил у изголовья спящей красавицы: пусть сама решает, что съедобное, а что нет.
После трудов праведных, сам немного прикорнул в сторонке. Разместился так, чтобы не засвечиваться. С наслаждением вытянул, гудевшие от усталости, ноги. Немного подкрепился. Смежил веки. Тело приятно расслабилось. Припекающее солнце убаюкивало. Шум ручейка как-то сразу отдалился и стал глуше. Вспомнил, сколько раз уже успел согрешить против Кодекса. Получалось, что целых четыре раза! Не много ли за одно утро? Усмехнулся: многовато, пожалуй. Но, тут же поспешил себя успокоить тем, что грешил он не очень сильно, а так, по мелочи.
Он ведь не наступил на бабочку, а лишь спугнул её. Она улетела, взмахнув своими радужными крылышками. Живая и здоровая. Правда, немного напуганная. Ну и что? От этого не умирают. Микровибрации её страха здесь и сейчас вряд ли способны спровоцировать цунами катастрофических хронологических сдвигов в его распрекрасном времени. И всё же, он предостерёг себя от опрометчивых поступков в будущем. Он ведь только наблюдатель!
Утро заканчивалось. Время подходило к полудню
Глава 4
Невезуха
Коротышка пришёл в себя первым. Сел. Протёр глаза. Хлопнул ими несколько раз в недоумении. Выплюнул муравья, который случайно забрёл ему в рот. Потрогал сначала голову, потом руки и ноги. Кажется всё на месте. Обрадовался тому обстоятельству, что всё целое и ещё двигается. Поскрёб загривок, дремуче соображая, что же это такое с ним приключилось. Почему это он бежал, бежал и уснул? Прямо на ходу! Такое с ним раньше не случалось. Чудно! Впрочем, долго утруждать свою голову мыслью, для него было крайне утомительным занятием.
Глянул на небо. Когда бежал, солнце светило на одной половине неба, а когда проснулся, оно стало светить на другой. Совсем нехорошо! Испугался, что много спал.
Вскочил на свои короткие, но толстые ноги. Подобрал копьё. Испуганно оглянулся в поисках Чвака. Соратника нигде не наблюдалось. Приуныл. Втянул голову в плечи и робко позвал:
Чвак!
Прозвучало неубедительно. Позвал громче:
Чва-а-ак!
Его тусклый голос бесследно растворился в грозных дебрях дикого леса, ответив ему лишь слабым эхом. А вот подельник откликаться не желал. Коротышка забеспокоился не на шутку:
Чвак, ты где?
И снова, кроме эха, не услышал ничего путного.
Ещё раз поскрёб затылок: где же ты, Чвак? Может, убежал куда? Испуганно округлил глаза при мысли о том, что его съели. Хотел было уже поспешить домой. Но, что он скажет вождю? Как оправдается, что вернулся без Чвака и Чары? Подходящего ответа не находилось. Если он скажет, что преследовал Чару, а потом уснул, так и не догнав её, то вождь разгневается. И тогда Чав сильно пожалеет о том, что вернулся. Беседа с разгневанным сюзереном может обернуться непоправимыми последствиями для его драгоценного здоровья. По правде говоря, он и сам бы разгневался, услышав такой ответ. От нехорошего предчувствия живот Чава непроизвольно сжался. Ему до слёз стало жаль самого себя. Он остро осознал, что возвращаться назад без Чвака и Чары нельзя. Никак нельзя!