Как же его на такой пост назначили?
А вот так и назначили. Всем ведь насрать.
Есть такая профессия смешить родину, процитировал что-то известное только ему одному Михаил.
Еще выпили.
Когда же этот бардак закончится? спросил Лева философски.
Я думаю скоро, ответил Михаил. Раскатов своего не упустит. Он быстро додавит местное руководство.
Хорошо бы, произнес Лева. У меня уже нервы ни к черту от этой войны. От этих всяких разборок с подписями.
Кто лучше: папа или мама?
Вот именно! Пусть сами во всем разбираются, а я уже слишком стар для всего этого дерьма, вздохнул Лева. Он любил себя старить.
А из темного окна на него изучающе смотрели две пары глаз. Одна из них поблескивала стеклами очков.
У кого больше всего помощников? Правильно! У тех должностных лиц, которые не хотят работать, либо, что скорее всего, не умеют. Как правило, такие работнички окружают себя массой полезных и бесполезных людей. Причем, зарплата им идет из бюджетных денег, сэкономленных на беднейших слоях населения.
Среди помощников можно найти все слои населения. Например, у депутатов, как правило, в помощниках числятся бывшие уголовники, средней руки торговцы водкой и прочие незаурядной судьбы граждане. Все они в основном больны одним профессиональным заболеванием. Название ему похмельный синдром.
Представитель президента в области был далеко не последним человеком, да и полетом повыше, чем какой-нибудь депутат. Потому и помощники у него были более серьезные. Дело в том, что представитель президента не умел писать. Не то, чтобы совсем, но с грамотностью и литературным языком возникали явные проблемы. Для того, чтобы этот, малозначимый для чиновника, недостаток не бросался в глаза, представитель президента взял себе в помощники журналиста.
Саша был талантливым журналистом и умным человеком. Особо на своей работе он не напрягался. Помнил заповедь: журналист продается один раз и только за большие деньги. Сменишь хозяина карьере конец. В открытую он своего начальника не поддерживал, а не спеша «левой ногой» готовил пресс-релизы, спичрайты и прочую дребедень. Большое количество свободного времени давало возможность плотно заняться любимым делом пьянством.
Помощник представителя президента шел по центральной улице города, в просторечии именуемой Бродвеем, когда увидел впереди внушительный силуэт Левы Голдмана.
Привет, оппозиция! обрадовался Сашка и бесхитростно поинтересовался: Водку пить будешь?
А куда я денусь?
Голдман и в самом деле хотел слегка догнаться после вечеринки на радио.
Подошли к киоску и скинулись. Голдман купил бутылку водки, минералки и пару пластиковых стаканчиков. Зашли в ближайший двор и сели на лавочку возле подъезда.
Почему, собственно, «оппозиция»? спросил Лева.
Наслышан, наслышан.
Романенко рассказывала?
Не без этого.
Злая она женщина. К тому же, путает личные интересы с профессиональными.
Ты давай пей. Не задерживай.
Голдман покорно выпил с полстакана.
Пить трудно начинать и заканчивать. В промежутке пьянство дается очень легко. Любая гадость пьется за милую душу.
А что конкретно тебе про меня Романенко плела?
Гадости всякие. Не хочу даже пересказывать.
Ну, и не надо, успокоился Лева. На днях кончится их время.
С чего ты взял?
Бочонок должен приказ на увольнение Гурова подготовить. А с ним и Романенко слетит.
Какой еще Бочонок?
Председатель наш. Бочка со спермой. Его так телевизионщики прозвали.
И ты думаешь, что он подпишет этот приказ?
А куда он на хрен денется, если на него сам Раскатов давит?
Это еще ни о чем не говорит, пьяно парировал Саша. Похоже это была не первая бутылка для него сегодня. И не первый день потребления. Тебе что ли Раскатов нравится?
Серьезный мужик. Первый раз встречаю порядочного политика.
В чем интересно его порядочность?
Ну, такой он конкретный. Любит дело делать.
Он что? Для тебя что-то уже сделал?
Голдман задумался.
Пока вроде нет, но обязательно сделает. Сказал, что уволит Гурова, значит уволит. Мне, конечно, Гурова немного жалко, но больно хочется на новом оборудовании поработать, большую зарплату пополучать.
Пусть сначала сделает, а потом и говори. Не внушает доверия мне твой Раскатов бывший директор чекового инвестиционного фонда.
Пусть сначала сделает, а потом и говори. Не внушает доверия мне твой Раскатов бывший директор чекового инвестиционного фонда.
Ну и что? Все политики нагрели руки либо в фондах, либо на приватизации. Других-то нету!
Сашка протягивал второй стакан. На этот раз водки было налито почти до верха.
Не хрена так много?
Я остатки разлил
У тебя остатков больше половины бутылки.
Лева с трудом выпил предложенное. Желудок попытался отторгнуть пойло, но Голдман его осадил. Пусть знает кто здесь главный. Лева запрокинул голову и посмотрел на звезды. На темном небе они блестели ярко как в планетарии. Правда, кружились.
На улице становилось холоднее. Несмотря на обилие выпитого, начинало знобить.
Может в гости к кому-нибудь забуримся?
Это мысль.
Пустая бутылка закатилась под лавку. Коллеги встали и, покачиваясь, двинулись на Бродвей.
Ты звони, а я еще флакон возьму, распорядился Сашка и двинулся к коммерческому киоску.
Лева накручивал диск, но все безрезультатно. Все знакомые ему вежливо давали от ворот поворот.
«Не сошлось, думал Лева. А бывает, всех как прорвет и хором жрут водку, только успевай наливать».
Внезапно к киоску подъехала милицейская машина. Оперативники быстро скрутили Сашку и затолкали внутрь. Машина тут же уехала.
«Что стряслось? Может, он их ограбить решил? Попросил бы денег, у меня еще есть немного. Надо дергать отсюда, пока меня не загребли за компанию. Сашке все равно уже не помочь, тем более что я в таком виде».
Голдман пошел на остановку.
А за несколько минут до этого возле киоска произошла живописная сценка.
Нужный сорт водки Саша нашел на витрине сразу.
Одну «Столичную», волна перегара вплыла через окошко киоска беспрепятственно, заставив содрогнуться продавщицу и мужика с телефонной трубкой. Видимо, хозяина точки.
У нас учет, подождите минут пятнадцать, неприязненно произнесла киоскерша.
Какой, на хрен учет? Водку давайте!
Весь вечер подсознательно Сашок хотел самоутвердиться. Не потому, что чувствовал свою ущербность. Цену себе, как высококлассному журналисту он знал хорошо. Сознавал ее и Голдман, так что перед ним «загибать пальцы» не имело смысла. К тому же между журналистов это дурной тон. А вот какую-то малограмотную торговку стоило поставить на место. Тем более, что Саша был не просто журналистом, а помощником представителя президента.
Кому грубишь, работница сферы обслуживания!
В устах Саши это прозвучало издевательски, если не сказать оскорбительно.
Смотри, с кем разговариваешь!
Санек сунул в окошко удостоверение, на котором золотыми буквами было вытеснено «Администрация президента Российской федерации».
Мужик, уйди отсюда, подал голос хозяин киоска.
А ты молчал бы! Налоги лучше вовремя плати и водкой паленой не торгуй! А то
Помощник представителя президента представил вкус фальшивой водки, его затошнило и он блеванул на витрину.
Не ссы! Ночью замерзнет отколупаешь, сказал он отдышавшись.
Хозяин киоска приподнялся на стуле и запечатлел в памяти фрагмент облеванной витрины. После этого он молча стал набирать номер на своем сотовом телефоне.
Звони, звони. Себе же могилу копаешь. Налоговую полицию бы на тебя натравить, да времени нет. Мне еще многое сегодня предстоит.
В некоторой степени Саша оказался прав. Почти сразу приехал милицейский «УАЗик», куда его заволокли, предварительно вывернув за спину руки.
Завтра будете все уволены, констатировал Санек.
Ментов, похоже, такая перспектива не очень расстроила.
Документы есть?
А как же! Санек достал из кармана солидное удостоверение. С администрацией президента будете иметь дело, если не извинитесь и не отвезете меня туда, куда я вам скажу.
Один из милиционеров изучил удостоверение.
Так это твой всенародно избранный нам зарплату задерживает?
Я бы с вас еще деньги брал за такую работу.
Хорошо, разозлился служитель закона.
Сашу избивали не долго, но изощренно. Ночь он провел в камере предварительного заключения.
В час ночи, когда закончились передачи проводного вещания, Таганай подключился к радиоточке и включил усилитель.
Всем доброй ночи! На линии Таганай!
Отклики не заставили себя ждать.
Привет, Таганай, на связи Плюс.