В Питере чуть легче, работа отвлекает, но вечера и выходные просто невыносимы. Все говорят: успокойся, выкинь его из головы, он тебя не стоит. Ты такая симпатичная, умная, самостоятельная, зачем тебе этот мужик? А я становлюсь неинтересной, глупею на глазах и теряю себя.
Никогда не говори «никогда»
Но вот однажды я встретила ЕГО. Такой «эльгрековский» тип: высокий и худой, лицо вытянутое, уголки глаз, бровей, губ чуть опущены, длинные черные волосы зачёсаны назад. Видно, что в жизни больше привык к потерям, чем к удачам. ОН сразу мне понравился, впоследствии оказалось, ОН нравился почти всем, но был давно женат. Потом с полгода мы не виделись, за это время вся моя жизнь покатилась под горку. А теперь ОН пять дней в неделю со мной с девяти до семнадцати тридцати, водит наш издательский Фольсваген. ОН тот, кто мне нужен.
Мы приехали в Деревню, и ОН уезжал только на следующий день. Садимся ужинать, немного выпиваем, а я все думаю, как к НЕМУ подойти. ОН не даёт никакого повода, как всегда, доброжелателен и услужлив, называет меня по имени-отчеству, на Вы, дистанция огромная, а времени совсем не остаётся, уже за полночь. Как же с НИМ сблизиться? Наконец, будь что будет, я решаюсь: «Ты поспишь со мной?». Лёгкая пауза, и ОН без всякого смущения отвечает: «Да. Конечно. Я не против».
Уф! Мы в постели, но как всё сложно! Видно, за эти месяцы тоски, обид, баталий я полностью вышла из строя. Ничего не чувствую, как под наркозом. А ОН так старается, чтобы мне было хорошо, так нежен, так раскован! Постепенно оттаиваю и завожусь. Какой чудный, какой свободный, заботливый! А самое замечательное всё время смотрит на моё лицо, просто глаз не сводит. Такое редко встретишь, мужчины вечно заняты собой. А ОН глазами впитывает мои эмоции и загорается от них. Час сна и мы снова в объятьях друг друга. Руки, губы живут своей жизнью, они сами знают, что надо делать. Молю, чтобы это подольше не кончалось! Потом ОН мне скажет: «Ты не думай, это было нужно не только тебе. Я уже стал сомневаться в своих возможностях».
ОН уехал, а мир вокруг меня чуточку переменился. Хожу и улыбаюсь, всех этим удивляя, ведь ещё недавно мои глаза были в постоянной готовности точить слёзы. Конечно, они и сейчас на это настроены, но реже, а слёзы не такие горькие. Мысли нет-нет, да и собьются с привычной траектории на новую. Теперь ОН становится объектом мечтаний и переживаний. Нравлюсь ли я ЕМУ, захочет ли еще встречаться, как совмещать рабочие отношения и личные? Потом это станет даже нашей фишкой: «А ты прикажи, тогда я буду это делать», это ЕГО реплика. «Так, в субботу корпоративный культпоход на концерт, будешь ты и я», это моя придумка.
«Я неплохо справляюсь с двойной ролью, я ведь тебя не подвожу?», очень серьёзен и добавляет: «Не беспокойся, я никогда не воспользуюсь своим положением, ты можешь ничего не опасаться».
В очередной раз мы едем с НИМ в Деревню. Уже по дороге спрашиваю: «Ты ведь сможешь задержаться у меня до завтра?» Немедленный ответ: «Это исключено, жена очень ревнива, будет скандал». Так, приехали Получила, что хотела. Сижу молчу. ОН нервничает: «Надо было заранее предупредить, я бы её подготовил». Молчу, обдумываю ситуацию. Конечно, нужно было договориться, но я боялась, что ему это лишние хлопоты. Боялась, что он откажется, да ещё и аргументы представит.
Кстати, у меня тоже есть аргумент: «Скажи, если бы между нами ничего не было, ты бы тоже сказал Это исключено? Мне с тобой нужно всё заранее обговаривать, не допуская ни шага в сторону?». ОН очень огорчён, но продолжает твердить своё: «В следующий раз проблем не будет, но сегодня я должен сразу ехать назад».
В следующий раз проблем, действительно, не было. ОН остался, и всё получилось так здорово! «Сколько тебе лет, слышишь?» он удивлённо улыбается, видимо, выражение моего лица ещё то
Мы решили, мы вместе решили, что никогда (никогда не говори «никогда», это ЕГО реплика) наши отношения не разрушат ЕГО семью. Особенно это было важно мне, я только что пережила подобный кошмар и не хотела никому причинять страдания, через которые все ещё продолжала проходить.
Но теперь, уезжаю в Деревню, я больше думала о том, как ОН приедет ко мне, как мы сможем, ни от кого не таясь, хотя бы сутки быть вместе. Я мечтала проснуться утром и увидеть ЕГО чёрные волосы на моей подушке, безмятежное лицо, всегда обращённое вверх. У НЕГО моя привычка: обнять подушку со всех сторон, соорудить из неё нечто вроде большого воротника и угнездиться в нём, спрятав руки вовнутрь.
«Мне так нравится видеть тебя в своей постели, говорю я утром, заметив, что ОН проснулся, а то всякое бывало Так молотком бы и треснула!».
«Все молотки срочно убираем», ОН смеётся, но суровую картинку запоминает, потом не раз спрашивает: «Ну как, пока ещё молотком не хочется?»
Явление первое
Это случилось ночью, часа в два. Я спала в своей, как одна моя знакомая называет, девичьей, и ещё до стука в окно почувствовала, что он где-то рядом. Стояли белые ночи, и хотя на Псковщине не так светло, всё же был виден силуэт за занавеской.
«К тебе можно?» голос неуверенный, с хрипотцой.
«Заходи, я сейчас открою», иду через анфиладу дверей и открываю ту, что выходит в сад.
«Разреши войти?» вопрос праздный, потому что он уже здесь и идёт за мной следом. Я к столу: «Садись. Что-то случилось?»
Он прямиком в спальню: «Можно я лягу? Мне что-то плохо». Хочу предложить ему диван, но он направляется к кровати и ложится там, где спал всегда.
«Ты бы разделся, что ли» говорю я, а сама думаю, зачем мне это? Особенно теперь, когда всё так изменилось.
«Конечно, конечно» быстро скидывает с себя одежду и забирается под одеяло.
Ложусь рядом, на самый край, запеленавшись в рубашку. Тут же мощный рывок и я уже сверху, а его руки, мужицкие, шершавые, столько лет знакомые, обхватывают спину как-то разом: от затылка до самых ног: «Не могу больше, хочу, чтобы было так, как раньше. Устал жить в этом дурдоме!» И потом, целуя вскользь, но сжимая всё крепче, повторяет: «Я так соскучился, хочу к тебе, хочу нормальной жизни».
За шесть лет до этого события.
«Ты скоро уедешь?», он расстроен и подавлен.
«Да, пора в Питер. Мне с тобой очень хорошо, у меня никогда еще не было такого прекрасного лета, но за дела пора браться», мне жаль его, но всё кончилось.
«Я боюсь тебя потерять, что мне сделать, чтобы быть с тобой?» у него почти слёзы на глазах.
«Прости, но я не могу тебя взять с собой, ты много пьёшь, вряд ли кто поймёт мой выбор».
«Я не хочу с тобой расставаться, я хочу бросить пить, я болен. Пожалуйста, вылечи меня».
Мы уехали в Питер, ходили по ресторанам, на концерты. Я купила ему многозарядное ружье, это я-то, противница всякого насилия! Тёплая куртка, ботинки-вездеходы, рыбацкое и охотничье, он преображался на глазах. Потом пошли к знакомому врачу Пал Санычу, сделали химзащиту. Мои приняли его хорошо, всем он понравился: добрый, простой, скромный.
«Я охотник, мне нужна собака, лучше лайка, а ещё лучше карело-финская лайка» это уже просьба.
В Питерском охотобществе с сожалением отдали рыжего щенка с родословной. Мы назвали его Лаки счастливчик.
«Нам нужна машина, проходимая, чтобы ездить по лесу, на рыбалку и на охоту».
У моего приятеля, автогонщика Саши оказался лишний УАЗик. Его и купили не торгуясь, особенно после того, как Саша въехал на нём с берега залива вверх по лестнице прямо к гостинице «Прибалтийская». Символичным был цвет с названием «Зелёный сад».
«Ерунда, все образуется, помиритесь». Я глажу его по голове и плечам, а он, большой и сильный, что-то лепечет про какие-то обои, тросик. По ходу дела выстраивается такая картина.
Вечером он со своей голубоглазой и её братом ехали со смотрин, для брата невесту сватали. Жаркий день, невеста на славу угостила, обратно едут разморённые, а тут я на дороге.
«Ну да, ты остановился и спросил, не надо ли подвезти, а я сказала, что с Лачиком гуляю, чего мне ехать?». На самом деле я издалека мотор нашего УАЗика услышала и обернулась. А Лачик, умный и гордый, сделал вид, что чужая машина, и сиганул в кусты. Я стояла как деревянная, но потом ближе подошла и вижу она отодвигается, чтобы мне место освободить.
«А я сказала: езжайте, я с собакой гуляю. Вы дальше поехали. И что?»
«Так она меня тут же пилить принялась, зачем я предложил тебя подвезти. У Надиного дома, вдруг раз машина встала. Пока разбирался, что к чему, она всё мне зудела, что я тебя люблю, раз остановился. И зачем ты не села! Лучше б села, она бы при тебе не стала Ну, и довела она меня! Я ей велел проваливать, она пошла за вещами. Мы с Серёгой тросик зажигания прилаживаем, уже всё починили, а её нет и нет. Пошёл я следом, думаю, что-то неладно. А она, б дь, уже все обои в кухне оборвала, всё, как кошка, спустила».